и пересекла двор. При этом я была так поглощена своими мыслями, что почти не смотрела по сторонам, крепко прижимая к себе пакет с документами.

Двери дома распахнулись, и я вошла внутрь следом за Ару. И тут же пожалела об этом. Я конечно, понимала, что мне не будут рады, но такого приема я не ждала…

Рой шагнул в сторону, чтобы передать свое пальто слуге, но я не успела сделать то же самое. Потому что с другого конца коридора на меня неслось мощное огненное заклинание, и один вид почти белого сгустка пламени заставил мои ноги прирасти к полу. Скорость шара была такой огромной, что я сразу поняла — ответить не успею. И Рой тоже…

Но перед моими глазами выросла огненная стена, а в следующий миг знакомая рука схватила меня за шиворот и выдернула с линии атаки. Заклинание лишь на миг притормозило, а затем впечаталось в дверь. Та, похоже, была защищена не хуже, потому что шар размазался по ней и ослепительно вспыхнул. Меня также бесцеремонно задвинули за спину и окружили стеной огня. Рыжие всполохи были чужими и по спине побежали предательские мурашки. В следующий миг все стихло, а огонь погас. Эйден обернулся ко мне и бросил:

— Жива?

Я нашла в себе силы, чтобы кивнуть. Отвести взгляд от выжженного пятна на увитой защитными заклинаниями двери было невозможно. Только полный ярости голос учителя заставил меня посмотреть в другую сторону.

— Ты… посмела…

Элизабет стояла у лестницы, и в ее руках медленно гас какой-то артефакт. Она скривилась и пожала плечами:

— Прости, случайно пробудила камень.

Рой шагнул было к ней, но дорогу ему заступил Эйден. Со снисходительной улыбкой он произнес:

— С твоей девицей все в порядке.

— То есть это нормально встречать гостей смертельным заклинанием высшего уровня?! — процедил мой учитель.

— Она жива, — спокойно напомнил ему брат.

Огонь за их спинами вспыхнул одновременно. Слуги метнулись в коридоры, а я чувствовала, что внутри все трепещет от близости чужой стихии. Братья сверлили друг друга упрямыми взглядами, и никто не желал уступать. Интересно, кто же из них на самом деле сильнее — Эйден или Рой?

Стоило мне об этом подумать, как за спиной раздался сухой щелчок, а затем полный ярости голос:

— Что здесь происходит?

Я обернулась и отпрянула. Юлиус Ару стоял на пороге и сурово оглядывал свой дом. Огонь погас, и Рой тут же оказался рядом со мной.

— Элизабет чуть не убила ее! — рявкнул он.

Ару-старший оценил ситуацию сразу. И улыбку Элизабет, которую она прятала, и бешенство в глазах моего учителя, и следы от заклинания на двери. Он холодно ответил:

— Жаль, что чуть.

И махнул рукой. Слуг и любопытствующих как ветром сдуло. Элизабет ушла, вздернув нос. В холле остались только я, учитель, его отец и Эйден.

Юлиус Ару сделал шаг вперед и прошипел:

— Зачем ты притащил ее сюда?

— Хотел поговорить, — в тон ему ответил Рой. — Я принес тебе важные сведения, а ты…

Ару-старший скривился и кивнул на папку, которую я все еще прижимала к груди:

— Ты про пару бумажек в руках у своей девицы?

— Ее зовут Ариенай. И там не две бумажки, а три.

Он попал в яблочко и все-таки сумел заинтересовать отца. Тот нахмурился, и я поняла, что Никодемус Хейг и не подумал показать другу страницу из книги. А вот мне ее отдал. Для чего?

Пока я пыталась сообразить, какую цель мог преследовать Хейг, Рой продолжал ковать железо, пока горячо:

— Что, тебе он не догадался предъявить доказательства того, что именно с подачи Герберта Шендан, да и сами Хейги, узнали про влияние дерева хай на меня? Надо же, какая жалость.

Какое-то время Юлиус Ару мрачно смотрел на сына и молчал. А затем нехотя выдавил:

— Идем в мой кабинет и эту… прихвати.

Это он обо мне, разумеется.

— Не “эту”, а мою невесту, — раздраженно ответил Рой.

Эйден закатил глаза и пробормотал:

— Ну не дурак ли?

Затем он решительно выхватил из моих рук папку и сунул ее брату со словами:

— Думаю, вы с отцом наедине поговорите. А о твоей невесте я позабочусь.

Я уже видела, что Рой готов возразить, но неожиданно для себя сказала:

— Хорошо.

Учитель изумленно воззрился на меня вместе со своим отцом. Я пожала плечами. Эйден спас меня и сейчас, и тогда, в доме с отмеченным. Я не верила, что он причинит мне вред. Разве что грубостей наговорит.

— Уверена? — подозрительно спросил Рой.

Я кивнула. Ару-старший решительно двинулся внутрь дома, и Рой последовал за ним. Стоило им скрыться за поворотом, как Эйден поманил меня за собой. Я с сомнением посмотрела на него, но с места не сдвинулась.

— Идем со мной, — заговорщицки прошептал он. — Не пожалеешь. Или не доверяешь мне?

Я неопределенно пожала плечами. Уверенность в том, что Эйден мне ничего не сделает, никуда не делась. Но дом казался недружелюбным и проходить дальше мне не хотелось. А брат учителя продолжал подначивать:

— Ну же, смелее. Думаешь, не смогу защитить тебя от еще одной шуточки моих родственников?

Он небрежно кивнул на пятно, которое красовалось на двери, а я покачала головой:

— Думаю, сможете. Но не хочу больше быть мишенью.

Эйден усмехнулся. А затем отвернулся и с деланным равнодушием произнес:

— Что ж, как хочешь. Будем подпирать стены здесь, если тебе так угодно. Правда, я хотел показать тебе кое-что интересное. Но если ты не хочешь увидеть комнату Роя…

Он пожал плечами. Я удивленно переспросила:

— Комнату… Роя?

В следующий миг Эйден обернулся и сделал шаг ко мне. Его взгляд был предельно серьезным.

— Именно. Он провел большую часть своей жизни в этом доме и почти ничего не забрал с собой, когда хлопнул дверью и переехал в муниципальное жилье. Говорят, комната — отражение души человека. Разве не хочешь побольше узнать о нем? Он дорог тебе, разве нет?

Я продолжала колебаться:

— Зачем тебе это?

Эйден снова пожал плечами:

— Просто так. Отец сейчас будет пытаться образумить его, от чая ты наверняка откажешься. Показывать тебе дом, в котором ты никогда не будешь жить — довольно лицемерно. А экскурсия в комнату брата будет интересна тебе, да и меня развлечет.

Он сделал приглашающий жест, и я сдалась. Опасности я не чувствовала. Мне казалось, что Эйден говорит искренне. Мы поднялись на второй этаж. Я шла вслед за Эйденом, озираясь, и ждала, что любая из этих комнат может оказаться той самой. Наконец, мы остановились перед неприметной дверь в самом конце коридора.