— Конечно, помню. Вы же сейчас в минвнешторге трудитесь?

— Да, совершенно верно, — кивает дядя Юра.

— Ну, и как вам там нравится?

— Очень интересная работа, и коллектив прекрасный.

Гурко едва заметно хмыкает. Видать знает о коллективе больше, чем Большак.

— Здесь ещё один наш земляк только что был, — говорит он, как бы невзначай глянув на часы. — Вы с ним разминулись. Захарьин Ефим Прохорович. Ну что же… Рассказывайте, что вас ко мне привело? Или вы просто решили меня проведать?

— Посоветоваться хотим, — чуть склоняю я голову набок.

— Что же, чем могу, как говорится, но могу я не так уж и много.

— Больше, чем большинство ваших коллег по ЦК.

— Ну ладно-ладно, лесть до добра не доводит.

— Да, какая уж тут лесть. Смотрите, мне кое-что нужно. Наверняка, что-то нужно и вам. Давайте поменяемся нуждами. Вернее, не поменяемся а поделимся и посмотрим, что из этого может получиться.

— Боюсь, мои нужды тебе не по зубам, — усмехается Гурко.

— Ну, попробовать же мы можем? Вот, например, есть такой первый секретарь ЦК Пастухов, и мне очень хочется найти ему новое место работы, поскольку возраст у него для комсомольца уже почтенный и нужно более молодых, но не менее опытных товарищей пускать в большую жизнь. Что скажете?

— Скажу, Брагин, что ты слишком много берёшь на себя, — качает головой он.

— Нет, вы скажите, чего вам хочется, — подначиваю его я.

— Мне хочется? — задумчиво повторяет он… — Ну, допустим… Допустим, я бы хотел помочь товарищу Стукалину стать начальником отдела агитации и пропаганды.

— В ЦК?

— Да, в ЦК, — подтверждает он.

— А кто там сейчас?

— А там сейчас Тяжельников.

— О! — восклицаю я. — Так он же был первым секретарём перед Пастуховым. Туда бы Пастухова можно было продвинуть.

— Обойдётся твой Пастухов. Мне там Стукалин нужен.

— А сейчас где товарищ Стукалин трудится? — уточняю я.

— Он сейчас председатель Госкомиздата.

— Тоже неплохо, я имею в виду для Пастухова. А то засиделся человек в комсомольцах, правда ведь?

— А кого первым комсомольцем? — прищуривается Гурко.

Увлекательная игра у нас получается, вижу, что ему нравится, и, думаю, он далеко не первый раз в неё играет.

— Мишина можно, — отвечаю я. — Он секретарь ЦК, человек положительный и ответственный. На его место тоже кандидат имеется.

— Не Новицкая, случайно?

— Нет, Панчишин. Есть там у нас один завотделом…

— В принципе, Тяжельникова можно было бы подвинуть, мой шеф, например, давно этого хочет.

Понятно, хочет своего протеже в Сусловскую вотчину.

— Но Суслов не соглашается, — пожимает плечами Гурко, — Тяжельников его человек. Так что, на этом наша цепь рассуждений заканчивается.

— Суслов… — повторяю я и понимаю, что Суслов, даже если эта сложная система рокировок и сработает, всё равно не успокоится, пока меня не выпнет.

— А Суслов с Мишиным, — задумчиво говорит Гурко, — не особо ладит. Да только он где будет в ближайшее время? В Польше. Завтра полетит крутить хвост Ярузельскому. Вот нам и карты в руки. Но надо каким-то образом ещё и товарища Капитонова мобилизовать. Кадрами-то он ведает, и без него ничего не выйдет…

— Ваш шеф мог бы с Капитоновым поговорить, чтобы тот нашёл что-то для Тяжельникова…

— Понимаю, что для завотделом ЦК это не особо интересно, — вступает Большак, — но в ближайшее время освобождается место заместителя начальника таможенной службы.

— А куда Куренков уходит? — удивляюсь я.

— Скударнов выходит на пенсию, а Куренков соответственно на его место.

Гурко снова смотрит на часы.

— Ладно, товарищи, — говорит он. — Я ещё подумаю, как это всё можно организовать, но сейчас у меня будет встреча. Так что прошу простить.

Мы с Большаком уходим. Он едет по своим делам, а я по своим. Вернее, дела будут, судя по всему, чуть позже. Мне сегодня ещё предстоят встречи с Цветом, Ефимом и, возможно, со Злобиным. И даже не исключал бы Чурбанова.

Из машины я звоню на работу Наташке.

— Ой, а я как раз закончила, — журчит серебристый ручеёк её голоса. — Так что скоро уже буду отправляться.

— Я за тобой заеду, — предлагаю я, — можем куда-нибудь закатиться.

— Кутить? — весело спрашивает она.

— Вот именно, — соглашаюсь я. — Покутим немного, а заодно и пообедаем.

Подъезжаем к её офису и паркуемся рядом с её машиной. Выходим из тачки и стоим, опираясь на капот. Денёк сегодня отменный. По небу плывут густые серые облака. Зноя нет, но тепло, комфортно и просто приятно.

Возможно, для того, чтобы скакать по людным местам сейчас и не самое подходящее время, учитывая, что происходит с людьми Цвета. Но я уверен, что в Москву эти идиоты не сунутся, учитывая недавний разгром, уже учинённый лаврушникам. Они до сих пор деньги собирают на выкуп жизней тех, кого мы взяли в плен.

Сюда они не сунутся ещё и потому, что у них нет столько живой силы. Удар ведь был одновременно по нескольким направлениям, а это дело в организационном плане не такое уж и простое. Да и что значит «скакать»? Просто съездим пообедать, вот и всё…

Через несколько минут выбегает Наташка. Парни сразу бросаются ей навстречу. У нас всё чётко. Однако, сделав несколько шагов, она останавливается.

— Наталья! — окликает её какой-то молодой хрен, вышедший вслед за ней из здания. — Погоди минутку.

Она поворачивается в его сторону и ждёт, когда он подойдёт.

— Хотел сказать спасибо, — улыбается он обаятельной белозубой улыбкой. — Спасибо, что вышла в воскресенье. Ты мне очень помогла. Теперь буду знать, что на тебя можно положиться в трудную минуту.

Наташка что-то отвечает, но я не могу разобрать.

— Может, пообедаем? — предлагает он.

Нет, охренеть. Глаза разуй, красавец-мужчина! Разве ты не видишь, что её целая делегация ожидает — я и мои охранники.

Она, разумеется, отрицательно машет головой, а он, вот же гад, вытаскивает из-за спины букет роз. И они однозначно припасены заранее. Ну, ты и ухарь… В сердце вонзается маленькая, почти безболезненная игла, правда чувство, которое она вызывает, проходит не слишком быстро…

Продолжения никакого не получается. Это вполне понятно. Наташка идёт ко мне, а чувачок стоит какое-то