— Тань, ты ведь была сегодня у соседок Клепиковых, а в прокуратуре ничего об этом не сказала. Старушек не было дома?

— Просто они никого на фотографиях не узнали, — ответила Татьяна и, крикнув «пока», побежала к подъехавшему троллейбусу.

Зина в задумчивости брела по тротуару домой, размышляя о событиях последних дней. Внезапно перед ней, как гриб из-под земли, возник сияющий широкой улыбкой Антон. Зинаида не смогла скрыть неожиданной радости по поводу такого приятного события на фоне сплошных неприятностей. Антон пригласил пройтись и посидеть где-нибудь. Вначале шли молча, оба переживая приятные минуты присутствия друг друга. Долго сидели в том самом кафе, что и в первый раз: ели мороженое и пили кофе-глиссе. Администратор не сводил с Зины внимательных глаз — сердце её таяло, как мороженое в вазочке. Неожиданно стало стыдно, что она, эгоистка, сидит вот здесь, наслаждается, а бедная мама заканчивает уборку сама. И Зина стала поспешно прощаться. Антон заметил перемену в настроении собеседницы и решил её проводить. Шли по улице быстро, на углу дома остановились, и Зинаида неожиданно для себя сказала:

— У нас сегодня кто-то влез в квартиру и перевернул всё вверх дном. Наверное, искали деньги и драгоценности, но не нашли, потому что никаких ценностей мы с мамой ещё не нажили.

Антон, прощаясь, убрал с лица девушки прядь волос и коснулся её щеки.

На двух скамейках перед подъездом расположились все известные сплетницы дома. Среди них была и соседка тётя Тая. С увлечением обсуждая, наверное, сегодняшнее событие, они не сразу заметили приближение героини их разговора и вдруг осеклись все разом. Уже на ступеньках Зина услышала слова тёти Таи:

— Я же вам говорила, что вы обознались или вам померещилось. Вот Зинуля! Жива, здорова и свободна! — подчеркнула она последнее слово.

Дома Зину опять ожидал сюрприз. В чистой прихожей, почти у порога, на куске старого паласа лежала рыжая собачка. Она поднялась, потрусила к девушке, обнюхала её ноги и, завиляв хвостом, приветливо залаяла. В коридор из кухни выглянула мама:

— Доченька, вот пустили собачку — на нашем пороге скулила. Такая славная, мало места займёт, а лает звонко — будет охранять дом, чтоб всякая нечисть не лезла. Папа пустил.

— Ах, папа уже у нас распоряжается! — присев на корточки, пробурчала Зина и потрепала собачку за ушами. — Ты Пуська? Пуська! Пуська!

Радостная псина запрыгала перед новой хозяйкой, повизгивая и тявкая, как щенок.

— Смотри, имя понравилось! — удивилась Клавдия Петровна. — Сейчас я тебя кормить буду. Идём в кухню, Пуська!

Поздно вечером позвонила Таня:

— Слушай, Игорёк мне привёз просто умопомрачительные шмотки! Приходи завтра утром, покажу! Придёшь?

— Конечно, приду, — согласилась Зина.

Рано утром всех в квартире разбудило весёлое повизгивание — Пуська просилась на улицу. Послышался голос отца:

— Ты моя хорошая! Сейчас! Сейчас пойдём, только оденусь.

Хлопнула входная дверь, и наступила тишина. Зина поняла, что больше не уснуть, и, убрав постель и умывшись, отправилась на кухню завтракать. Мама колдовала над плитой — по квартире полз аппетитный запах блинчиков.

— Ранняя ты сегодня! Садись, доча, поешь горяченьких со сметанкой, а хочешь, с малиновым вареньем! — подвинула тарелку со стопкой румяных блинов Клавдия Петровна. — А папа Пуську на улицу повёл. Такая молодец! Всю ночь терпела!

— Спасибо, мамочка, очень вкусно! Я сейчас к Тане поеду. Не знаю, когда вернусь, — допивая чай, сообщила Зина.

— Да? Тогда я тебе в пакет насыплю слив для Максимки, а то вчера Танечка так быстро убежала, что я не успела ей дать. Да, отца увидишь, скажи, пусть скорей возвращается, а то завтрак остынет.

Во дворе Зинаида не обнаружила ни папеньки, ни рыжей собачки. Постояв перед подъездом, оглядев прилегающую территорию, она махнула рукой и отправилась на остановку троллейбуса.

Татьяна к приходу подруги успела отправить на работу мужа и покормить Максимку. Зину усадили в зале, в кресло, спиной к окну. Пока сынок возился с игрушками тут же, на толстом ковре, его мама, наряжаясь в спальне, выходила к зрителям и крутилась, показывая замечательные обновки.

— А вот это ты примерь, — протянула она Зине платье бирюзового цвета. — Мне оно маловато.

Зина рассматривала себя, незнакомую, в большом овальном зеркале. Татьяна завертела её, восхищаясь:

— Посмотри, как тебе хорошо! Чудесно подходит цвет к твоим глазам и тёмным волосам. И точно по фигуре. Я тебе дарю его. Носи на здоровье!

— Нет! Нет! Я так не могу! Давай заплачу за платье!

— Не лишай меня удовольствия сделать тебе этот презент! Тем более, я ничего не подарила тебе в день рождения.

— Танюш, ты забыла?! Ты дарила мне французские духи! — продолжала сопротивляться Зина.

— Это ты забыла! Духи я дарила тебе два года назад!

Зинаида прекрасно помнила, что два года назад тоже был подарок, но Таня прервала все возражения:

— Прекращай спорить! Или обидеть меня хочешь? И вообще, нам надо с тобой обсудить наше расследование.

— Какое расследование? Нам Кречетов запретил даже думать об этом! — любовно складывая обновку, возразила Зина.

— Мало ли что он запретил! Мы же не будем ничего предпринимать, только проанализируем события. Вот как Шерлок Холмс! Он мог раскрывать преступления, не выходя из своей комнаты. Просто применял дедуктивный метод.

— Конечно, только осталось трубку раскурить и купить скрипку. Холмс, помнится, решал криминальные задачки, выводя смычком душераздирающие звуки. Только кто из нас Холмс, а кто Ватсон? Хотя, наверное, и так понятно. Да, забыла тебе рассказать: у нас теперь живёт Пуська, собачка убитой Светы.

— Зачем же вы её взяли? А вдруг это плохая примета?

— Что ты придумала? Какая примета? Знаешь, она пришла к нам под дверь, и родители решили: пусть охраняет квартиру и лаем пугает преступников. Представляешь маленькую дворняжку в роли сторожевого пса? — засмеялась Зина. — Сегодня Пуська утром всех разбудила визгом, и папенька отправился её выгуливать. Интересно, когда он выйдет на работу после отпуска, кто будет водить собачку по утрам во двор?

— Ты мне зубы не заговаривай! — прервала Таня. — Я тут снова распечатала снимки и просмотрела их. Вот как ты думаешь, что бы предпринял настоящий сыщик?

— Та-ня! Прекрати об этом думать! Нам это не по зубам! — пыталась урезонить подругу Зинаида.

— Что-то мы о зубах обе вспомнили! — усмехнулась Татьяна. — Нет, ты всё-таки ответь: если бы ты была настоящей сыщицей, в каком направлении бы мыслила? Как бы поступила?

— Не знаю, наверное, собрала бы сведения о подозреваемых, узнала бы, есть ли у них алиби на момент всех трёх убийств, — вяло отвечала Зина.