И еще за секунду до того, как он это сделал, Мэри поняла, что он собирается ее поцеловать. Вернее, поцеловать Кору, за которую он ее принял.

После его мольбы Мэри не хватило мужества оттолкнуть его. Она не сделала ничего, чтобы его остановить.

Перед тем как его губы коснулись ее рта, она напряглась, ожидая, что ее охватят страх и смятение, как бывало каждый раз, когда к ней приближался мужчина. Однако ничего подобного не произошло. Вместо этого она почувствовала сильнейшее желание каким-нибудь способом унять его боль. Из-под плотно сомкнутых век Мэри выкатилась слезинка, она протянула руки и, обняв его, неуверенно ответила на его поцелуй.

Ее сердце застучало быстрее – сколько раз ей снился этот поцелуй.

О-о, как ей хотелось быть той женщиной, которую лорд Мэттисон любил с такой силой, что не мог дать ей уйти.

Но Мэри не была ею.

Она испуганно открыла глаза.

– Нет! – воскликнула она, и ее разомкнутые руки соскользнули с его плеч. – Так нельзя. Я не она.

– Она! – горячо возразил он. Увидев страдание в его взгляде, Мэри снова почувствовала на глазах слезы. – Сначала я сам себе не поверил, – продолжал Мэттисон. – Я принял вас за призрак. Потом, протрезвев, я решил, что вы просто женщина, похожая на Кору. Поэтому я разыскал вас. Хотел доказать себе, что это была игра света или… – Он провел рукой по волосам. – Но потом вы заговорили. И я прикоснулся к вам. Кора… – Лорд Мэттисон взял Мэри за руки и стал быстро сжимать и разжимать их, как будто хотел убедиться, что она по-прежнему здесь. – Ни одна женщина не могла так подействовать на меня, как вы. Мне показалось, что я снова вернулся к жизни после семи долгих лет, когда я хотел только одного – умереть.

Мэри удивленно уставилась на него, потому что точно знала, о чем он говорил. Когда лорд Мэттисон обнял ее и поцеловал, она тоже почувствовала себя так, словно ожила заново. И она тоже знала, что ни один другой мужчина не мог бы так подействовать на нее.

Как будто они действительно должны были принадлежать друг другу.

Но это не могло…

Заметив, как Мэри едва заметно тряхнула головой, он со стоном спрятал лицо у нее на шее и так крепко прижал ее к себе, что она засомневалась, сможет ли вздохнуть.

– Мне жаль, – прошептала она, гладя его по голове. – Очень жаль. – Если бы она была такой, как другие девушки, например как Молли, ей не составило бы труда сделать вид, что она та самая женщина, которую он когда-то потерял и теперь нашел.

Прошло еще довольно много времени, прежде чем лорд Мэттисон перестал дрожать. Но даже тогда Мэри не смогла заставить себя отпустить его. Прижимать его к себе было простым и безболезненным способом успокоить его. Существовал ли другой способ облегчить его страдания, не изменяя своим принципам?

Возможно, да.

– Если бы, – неуверенно начала она, – я и вправду была Корой, разве вы стали бы обращаться со мной таким образом?

– Что? – Мэттисон попятился назад, словно его ударило молнией.

– Она ведь была настоящая леди, верно? – Наверняка, раз она обручилась с лордом. – Разве вы повели бы ее в отель, разве стали бы обнимать и целовать ее? Вы бы позаботились о том, чтобы защитить ее репутацию.

Мэри видела, как он задумался над ее словами, но вскоре безжалостно отмел ее аргументы в сторону.

– Я не могу позволить вам снова исчезнуть из моей жизни. Как знать, вдруг вы снова сбежите, если я ослаблю бдительность! – Лорд Мэттисон вскочил, отошел от нее, потом снова обернулся к ней, сжав кулаки. – И разве от вашей репутации осталось хоть что-то, что мог бы погубить я или какой-нибудь другой мужчина?

Мэри с удивлением заметила, что ее совершенно не испугало это открытое проявление мужской ярости.

Но потом она поняла: это потому, что она была адресована не ей, а Коре.

И это Коре надлежало отвечать на его возражения, если Мэри хотела остаться невредимой.

– Вы хотите сказать, что моя репутация вас больше не волнует? – с вызовом спросила она.

– Нет, черт побери, не волнует! – взвился он. – Меня волнует ваше физическое благополучие, ваша жизнь, а не дурацкие правила, которые заставили бы нас провести ночь в разных комнатах. Кора, чтобы понять, что ты вернулась ко мне, я должен держать тебя в объятиях! Неужели ты думаешь, что я смог бы хоть на мгновение заснуть, если бы ты спала в другой комнате, после того как все последние семь лет я провел, гадая, где ты?

Нет. Мэри вздохнула. Она не могла просить его об этом. Это было бы слишком жестоко. За сегодняшний день на ее долю выпало слишком много жестокости.

– Хорошо, – шепнула она, хотя понимала, что пожалеет об этом. – Я не стану просить вас уйти. Но, – Мэри заносчиво вздернула подбородок, – я не стану делить с вами постель.

– Нет, пока мы не поженимся, – согласился лорд Мэттисон, глядя на нее с облегчением.

– Поженимся? Я не могу выйти за вас.

– Но мы обязательно должны пожениться. О чем, ты думаешь, я говорил, когда сказал, что не позволю тебе исчезнуть из поля моего зрения? – Он выглядел задетым. – Кора, ты же не думаешь, что если я сказал, будто меня не волнует твоя репутация, то я могу предложить тебе нечто иное, кроме замужества? – Лорд Мэттисон посмотрел на Мэри так, словно она его ударила. – Я вижу, ты подумала именно это. Но что я сделал, чтобы заставить тебя думать обо мне так плохо?

«Ничего», – вдруг поняла она. Ее смутило то, что говорили о нем другие, но она никогда до конца не верила этим слухам. Каким-то необъяснимым образом Мэри всегда знала, что лорд Мэттисон вовсе не дьявол. Он был обижен, зол, сбит с толку. И это заставляло его делать то, что казалось другим предосудительным. Но она должна была догадаться.

– Дело не в том, что вы сделали, – сдавленным голосом произнесла она. – Дело в том, кто вы. Мужчины вашего класса никогда не женятся на таких девушках, как я.

Он снова повернулся к ней, и его лицо прояснилось.

– Конечно. Ты до сих пор не веришь, что ты моя Кора, я прав?

Лорд Мэттисон вернулся к своему креслу напротив Мэри, сел, зажав коленями ладони, и пристально посмотрел на нее:

– Хорошо, пусть ты не Кора. Тогда кто ты?

У Мэри екнуло сердце.

– Вы наконец-то готовы услышать правду?

Ее вдруг осенило. Допустим, она заставит его поверить ей. Что дальше? Единственное, что позволяло ей сдерживать его, – это то, что он принимал ее за леди. Как только лорд Мэттисон признает, что она бедная белошвейка, у нее не останется средств избежать того, чего она больше всего боялась.

– Да. Расскажите мне… – Он сделал паузу, в потом отчетливо произнес: – Откуда вы родом, Мэри? Кто ваши родители?

Он впервые обращался к ней, назвав ее настоящее имя.

Мэри заглянула в темную глубину его глаз и почувствовала, что тучи сгущаются.