Кристал неловко кивнула, одновременно сделав что-то вроде реверанса. Она явно была подшофе.

– Привет, Шеннон.

– Этот прием просто великолепен. Ты проделала потрясающую работу. – Я обвела зал взмахом руки. Дженни, Киша и даже Кристал тоже рассыпались в комплиментах.

Шеннон покраснела:

– Спасибо. Я очень рада, что все получилось так хорошо. По крайней мере, у меня есть это и Женский благотворительный фонд Бакхеда. – Она рассмеялась.

Меня пронзило острое чувство вины.

Оливия оставила Марка и снова присоединилась к нам.

Шеннон взглянула на нее и вздернула подбородок.

– Здравствуй, Оливия, – отрывисто сказала она.

– Здравствуй, Шеннон. – Оливия держала в руках два стакана с прозрачным питьем, и один из них она протянула Шеннон. – Я хочу воздать тебе должное за этот прием. Он получился. Поздравляю, – добавила она с улыбкой.

На лице Шеннон отобразилась легкая настороженность, но затем она расслабилась и чокнулась с Оливией. Они опрокинули свою выпивку и посмотрели друг на друга с одобрением.

– Спасибо, Оливия. Я рада, что мы можем наладить наши отношения и вернуть все на круги своя. – Шеннон кивнула.

– Как и я, – ответила Оливия с улыбкой.

Было похоже, что они снова ладят, и, возможно, этот вечер все-таки не закончится катастрофой. Дженни и Кристал тихо болтали о сумочке, которую Кристал забыла в салоне. Я повернулась к Кише. Похоже, она целиком ушла в свои мысли, уставясь в пространство. Ее тонкие пальцы рассеянно сжимали ножку пустого бокала для шампанского.

– Хочешь еще выпить со мной у стойки? – спросила я.

Киша посмотрела на меня с веселыми искорками в глазах. И с воодушевлением кивнула.

15. Шеннон

Оливия протянула мне еще один бокал с выпивкой. Я поблагодарила ее и отпила глоток. Водки в бокале было много, содовой только чуть-чуть. Я поверить не могла, что она держится со мной так мило – совсем как до того, как мы с Брайсом развелись. Это давало мне надежду на то, что у меня может быть прекрасное будущее с ним или без него.

– Прости, что я так и не проведала тебя, Шеннон. Просто я была вся на нервах, можно сказать, сама не своя. Как твои дела? – спросила Оливия. Она сделала маленький глоток из своего бокала, и на ее лице изобразилось сочувствие.

Прежде чем я успела открыть рот, ко мне подошла женщина средних лет по имени Бетани. Она была худа и одета во все черное.

Она подалась ко мне:

– Я слышала о твоем муже. Мне так жаль. – Бетани положила руку мне на плечо и устремила на меня взгляд, полный жалости.

Я несколько раз моргнула, чтобы не закатить глаза.

– Что? Он что, умер?

Она сжала мое плечо.

– Ты такая сильная. Окажись я на твоем месте, я бы не смогла показаться на людях.

– А где твой муж, Бетани? – вмешалась в разговор Оливия и многозначительно обвела взглядом зал, делая вид, будто ищет его. Хотя все отлично знали, что его тут нет.

Бетани кашлянула:

– Он у своей племянницы.

Оливия прищурилась:

– Значит, вот как ты называешь его любовницу?

Бетани зло посмотрела на нее, повела плечами и в гневе удалилась, не произнеся больше ни слова.

Я взглянула на Оливию, удивленная тем, что она встала на мою защиту.

– Спасибо.

– Не за что. К тому же разница между тобой и ей заключается только в одном – твой муж оставил тебя, а у Бетани пока что получается и рыбку съесть, и на член сесть.

Она расхохоталась, и я фыркнула тоже.

– Чего она хотела? – спросила Дженни.

– Выразить мне соболезнования. – Я закатила глаза и посмотрела на мои часы Картье.

– Некоторые люди просто отвратительны. – Оливия покачала головой.

Она тоже посмотрела на свои часы и повернулась к стойке. Когда она обернулась ко мне снова, в ее руке снова появился бокал с выпивкой. На этот раз напиток имел желтоватый оттенок.

– Выпей, Шеннон. Твой звездный час уже почти настал. Текила тебе поможет.

Секунду я колебалась, но затем взяла у нее бокал и осушила его. И снова взглянула на часы. У меня оставалось менее пяти минут до того, как мне надо будет выйти на сцену и представить Брайса. Я едва не отказалась это делать, но мне хотелось показать всем, что я сильная и толковая и остаюсь такой как с мужем, так и без. Я хотела вернуть Брайса, но иногда ловила себя на мысли, что еще больше мне хочется вернуть себя саму – ту себя, которой я была до него. И вот сегодня вечером у меня было чувство, что я могу это сделать.

– Давай я провожу тебя до сцены, – сказала Оливия, взяв меня за руку.

Я опустила глаза на ее руку, затем посмотрела ей в лицо. Она ободрительно улыбнулась.

– Хорошо, – ответила я.

Я сделала шаг и пошатнулась. Вся эта выпивка подействовала на меня, и быстро. Перед глазами у меня стоял легкий туман, но я чувствовала абсолютную уверенность в себе – как будто я могла сразиться с целым миром и победить его. Я улыбалась людям, пока Оливия вела меня сквозь толпу. Они делали мне комплименты, и я благодарила их. Я должна быть здесь, именно здесь. Я Шеннон Мэдисон и с Брайсом, и без Брайса. Мы остановились сбоку от сцены.

Оливия положила руки мне на плечи и посмотрела мне в глаза… вот только я видела двух Оливий.

– Шеннон, у тебя все получится великолепно. Брайс вот-вот подойдет сюда, чтобы ты смогла представить его, – сказала она.

Я кивнула или, во всяком случае, мне показалось, что я это сделала.

– Я просто хочу поздравить тебя с тем, как ты организовала свое последнее светское мероприятие в роли председателя фонда. Ты проделала отличную работу, но отныне бразды правления принимаю я. – Она улыбнулась… два раза, а может, один. Я на секунду закрыла глаза и покачала головой, пытаясь понять смысл ее слов.

– Погоди, что? Как это – последнее мероприятие? Что ты имеешь в виду? – пролепетала я.

– На прошлой неделе правление фонда проголосовало за то, чтобы сместить тебя с поста председателя. Твой развод отрицательно повлиял на твою способность к руководству. Мы боялись, что из-за этого пострадают мероприятия, которые проводит наш фонд и благотворительные организации, которым мы оказываем поддержку. Извини, я хотела сказать тебе раньше. Меня так тяготило, что я скрываю это от тебя. Но это решение было принято единогласно. – Оливия прикусила губы.

У меня округлились глаза, и я почувствовала, как они стекленеют.

– Нет, не может быть.

– Это было трудное решение, но правильное, –