Йаванна взяла их; и тогда Древа умерли, и их безжизненныеостовы по сей день стоят в Валиноре в память о погибшей радости. А цветок иплод Йаванна передала Ауле, и Манвэ благословил их, и Ауле со своим народомсоздал лодьи-сосуды, чтобы хранили их, пропуская сияние, — так повествуетНарсилион, Песнь о Солнце и Луне. Эти лодьи валары отдали Варде, ибо надлежалоим стать светочами небес, более яркими, чем древние звезды, так как будут ониближе к Арде; и она дала им силу пересекать низшие области Ильмэна, и повелелаим свершать назначенный путь над Краем Земли с запада на восток и возвращатьсяназад.

Все это валары совершали, думая о лежащих во тьме земляхАрды; решили они осветить Средиземье и тем воспрепятствовать Мелькору. Ибо онипомнили об авари, что остались у вод пробуждения, и не хотели до концаоставлять изгоев-нолдоров; и к тому же Манвэ знал, что близок час приходалюдей. И говорят, что, как некогда валары пошли войной на Мелькора во имяквэнди, так теперь отказались они от нее во имя хильдоров, Пришедших Следом,младших Детей Илуватара. Ибо столь тяжки были раны, нанесенные Средиземью ввойне против Утумно, что опасались валары нанести еще более страшные, в товремя как хильдоры будут смертны и слабее квэнди, слишком слабы, чтобы вынестибури и ужас. Кроме того, не открыто Манвэ, где явятся люди — на севере, юге иливостоке. Потому валары выслали в небеса свет, но укрепили землю, где жили.

Исиль Сияющий звали в древности ваниары Луну — цветокТэлпериона; и Анаром, Златым Огнем нарекли они Солнце, плод Лаурелина. Нолдорызвали их еще Рана — Бродяга и Васа, Дух Огня, что пробуждается и пожирает; ибоСолнце было создано как знак пробуждения и увядания эльфов, а Луна леляла ихвоспоминания.

Дева, избранная валарами из майаров править ладьей Солнца,звалась Ариэн; а лунный остров должен был направлять Тилион. Во дни Дерев Ариэнв садах Ваны ухаживала за золотыми цветами и поила их росой Лаурелина; Тилионже ездил охотником в дружине Оромэ, и лук его был из серебра. Он любил сереброи когда хотел отдохнуть, покидал леса Оромэ, уходил в Лориэн и дремал у озерЭстэ в мерцании лучей Тэлпериона; и он попросил дозволения вечно ухаживать запоследним Серебряным Цветком. Дева Ариэн была более могуча, чем он, и ееизбрали, потому что она не боялась жара Лаурелина и не обжигалась, будучиизначально духом огня, которого Мелькор не смог ни обмануть, ни привлечь к себена службу. Даже эльдаров слепил взгляд сияющих глаз Ариэн; и, уйдя из Валинора,она сбросила облик — одеяние, которое, подобно валарам, носила там, и сталаобнаженным пламенем, ужасающим в полноте своего блеска.

Исиль был готов первым и первым поднялся во владения звезд,и стал старшим из новых светочей, как Т элперион — старшим из Древ. Тогда, возаренном луной мире проснулось и шевельнулось многое, что ждало своего часа восне Йаванны. Прислужники Моргота исполнились потрясенья, но эльфы ВнешнихЗемель с восторгом смотрели вверх; и как раз когда Луна, рассеяв мглу,поднялась на западе, Финголфин протрубил в серебряные трубы и начал переход вСредиземье, и тени его воинства длинные и черные, бежали впереди.

Тилион пересек небо семь раз и был на краю востока, когдаладья Ариэн вышла в путь. Анар поднялся в блеске, и первый восход Солнца,подобно гигантскому пожару, озарил пики Пелоров; тучи, застилавшие Средиземье,вспыхнули, и послышался плеск множества водопадов. Тут Моргот пришел всмятение, укрылся в глубочайшем чертоге Ангбанда и отозвал с Земли своих слуг,мглой и облаками тьмы укрыв свое обиталище от света Дневной Звезды.

По замыслу Варды, обе ладьи должны плавать в Ильмэне, ивсегда розно, а не вместе; каждая должна была проходить из Валинора на восток ивозвращаться — одна отплывать с запада тогда же, когда другая — с востока. Такпервый новый день, подобный дням Дерев, начался с часа смешения света, когдаАриэн и Тилион, плывя своими путями, разминулись над центром Земли. Но Тилионбыл бродягой и не сохранял скорости, ни держался назначенного пути; онстремился приблизиться к Ариэн, ибо ее блеск и краса влекли его, хотя пламяАнара обжигало его, и остров Луны затемнялся.

Потому, из-за бродяжничества Тилиона, а более того — по просьбеЛориэна и Эстэ, которые сказали, что сон и отдых покинули Землю, а звездысокрыты, Варда изменила свое решение, и назначила время, когда в мирепо-прежнему будут тень и полусвет. Потому Анар какое-то время отдыхал вВалиноре, прильнув к прохладной груди Внешнего Моря: и Вечер, время угасания иотдыха Солнца, был часом наиярчайшего света и радости в Амане. Но вскоре слугиУльмо уносили Солнце в глубину и оно спешило пройти под Землей, незримо явитьсяна восток и там вновь взойти на небо, чтобы ночь не затягивалась и лихо небродило под Луной. Однако, Анар согревал воды Внешнего Моря, и они мерцалицветным огнем, и после ухода Ариэн в Валиноре какое-то время был свет. Но когдаона проходила под землей, зарево меркло, и Валинор погружался во тьму, и особенноскорбели тогда валары о гибели Лаурелина. На рассвете тени Охранных Гор тяжколожились на Благословенный Край.

Варда повелела Луне ходить так же и, проходя под Землей,вставать на востоке, но лишь когда Солнце сойдет с небес. Однако скоростьТилиона непостоянна, и его, как прежде, влечет к Ариэн; так что часто можновидеть над Землей обоих, а иногда случается, что Тилион приближается к нейнастолько, что тень его пересекает ее сияние, и наступает тьма среди дня.

Потому, с тех пор и до Изменения Мира, валары считали дни свосхода до заката Анара. Ибо Тилион редко мешкал в Валиноре — чаще всего онбыстро проносился над западными землями, над Аватаром, Араманом или Валинором,с разбегу кидался в бездну под Внешним Морем и пролагал там путь среди гротов ипещер у корней Арды. Там он часто бродил подолгу и возвращался поздно.

И все же, после долгой Ночи свет Валинора был ярче ипрекрасней, чем в Средиземье; ибо там отдыхало Солнце, и небесные огни в томкраю были ближе к Земле. Но ни Солнцу, ни Луне не воскресить было памяти одревнем свете, что исходил от Древ, прежде, чем яд Унголианты коснулся их. Тотсвет живет ныне лишь в Сильмарилях.

Моргот же ненавидел новые светила и был какое-то времясмущен этим внезапным ударом валаров. Потому он напал на Тилиона, наслав нанего духов тьмы, и они бились в Ильмэне, под путями звезд; но Тилион победил.Ариэн же Моргот боялся великим страхом, но не рисковал приближаться к ней, таккак силы его истощились; ибо злоба его возрастала, и он изрыгал лихо, порождаяложь и лиходейских тварей — и мощь его переходила в них и рассеялась, а он самделался все более прикованным к земле и не желал покидать своих темныхтвердынь. Мглою укрыл он себя и своих прислужников от Ариэн, чьего взгляда немог вынести, и края близ его обиталища окутывали туманы и тучи.

Но нападение на Тилиона смутило валаров — они испугались,что злоба и хитроумие Моргота могут обратиться против них. Не желая идти нанего войной в Средиземье, они, тем не менее, помнили разрушение Альмарена, ирешили, что судьба эта не должна постигнуть Валинор. Потому они заново укрепилисвои земли и подняли горы на востоке, севере и юге на ужасную высоту, и сделалиих отвесными. Внешние склоны были темными и гладкими, без уступов и трещин, ониспадали гигантскими обрывами, стеклянными стенами и возносились башнями,увенчанными сияющим льдом. Бессонный дозор стоял на них, и не было в них ниодного прохода, кроме Калакирии; этот проход валары не закрыли ради эльдаров,сохранивших верность, и в городе Тирионе, на зеленом холме, в глубоком ущельеФинарфин правил оставшимися нолдорами. Ибо все эльфы, даже ваниары и их вождьИнгвэ, должны по временам вдыхать свежий воздух и ветер, что прилетает из-заморя, из края, где они родились; да и не хотели валары совсем отделять тэлериот их родни. Но они воздвигли в Калакирии множество крепких башен со стражами,а при выходе ущелья в долину Валмара встало лагерем большое войско — и ниптице, ни эльфу, ни человеку, ни любой другой твари из Средиземья не миноватьего.