А еще в то время — песни зовут его Нурталэ Валинорэва,Сокрытие Валинора — были созданы Зачарованные Острова, и моря вокруг нихнаполнились тенями и смятением. Острова эти протянулись подобно сети черезМглистые Моря с севера на юг, и плывущему на запад должно было перед ТолЭрессэа, Одиноким Островом, миновать их. Но едва ли могла какая-либо ладьяпроплыть меж ними, ибо вечно с угрозой вздыхали там волны, разбиваясь обокутанные туманами скалы. И сонливость охватывала мореходов в тумане, и великаяусталость, и не хотелось им плыть дальше; те же, кто ступал на острова,попадали в тенета, и спать им до Изменения Мира. Так и случилось, что, какпредсказал в Арамане Мандос, Благословенный Край был закрыт для нолдоров; и измножества вестников, что отплывали позже на запад, никто не пришел в Валинор —кроме одного, самого могучего морехода, воспетого в песнях.

Валары сидели теперь покойно за своими горами; давСредиземью свет, они надолго оставили его, и власть Моргота не оспариваласьникем, кроме нолдоров. Если кто и думал об Изгоях то лишь Ульмо, — тот,кому приносила вести вода.

С этого времени начался счет годам Солнца. Короче были онидолгих Лет Дерев Валинора. В то время воздух Средиземья стал тяжек от дыханьяроста и увядания, и все сменялось и старело быстрее. Пришла Вторая Весна Арды —жизни тесно было на земле и в водах, и эльдары множились, и Белерианд лежалпрекрасен и зелен под новым солнцем.

При первом восходе солнца, на востоке Средиземья, в краюХильдориэн проснулись Младшие Дети Илуватара. Но впервые солнце взошло назападе, и глаза людей обратились туда, и ноги их, когда они бродили по Земле,чаще всего несли их на запад. Эльдары звали их атани, Вторые; а еще — хнльдоры,Пришедшие Следом, и многими другими именами: апанонары — Послерожденные,энгвары — Болезненные, и фиримары — Смертные; называли они их и Захватчиками, иЧужаками, и Непостижимыми, Носящими в Себе Проклятье, Тяжкорукими, БоящимисяНочи, Детьми Солнца. В преданиях Предначальной Эпохи о людях сказано мало —лишь об Отцах Людей, атанатарах, в первые годы Солнца и Луны пришедших на севермира. Никто из валаров не явился в Хильдориэн, дабы наставить людей илипризвать их в Валинор; и люди не так любили валаров, как боялись их, и непонимали замыслов Стихий, будучи отчуждены от них в борьбе с миром. Ульмо, темне менее, думал о людях; и его послания часто приходили к ним с рекой илидождем. Но они и сейчас не разумеют таких вещей, — а в те годы, досмешения с эльфами, и вовсе ничего в них не понимали. Потому они любили воду, ипесня струй трогала их души, но смысл ее оставался темен. Однако, говорят,вскоре они встретили Эльфов Ночи и подружились с ними. И в детстве своем людистали товарищами и учениками этого древнего народа, эльфов-странников, никогдане стремившихся в Валинор, а о валарах знавших лишь понаслышке.

Моргот вернулся в Средиземье незадолго до того, и власть егоеще не распространилась; да и внезапное явленье двух новых светил сдерживалоего. В холмах и лугах не таилась опасность; и новые растения, рожденные многолет назад в думах Йаванны, и посеянные во тьме, пошли в рост и зацвели. Назапад, север и юг направляли свой путь дети людей, и радость их была радостьюутра, когда каждый лист еще зелен, а роса не просохла.

Но рассвет краток, а день часто нарушает его обещания; иблизилось время великих северных войн, когда нолдоры и люди вышли на бой сполчищами Моргота Бауглира — и были разбиты. К этому концу неуклонно вели их ихитроумная ложь Моргота, что он сеял издревле среди своих врагов, и проклятьеза резню в Альквалондэ, и клятва Феанора. Лишь малая толика рассказана здесь одеяньях тех дней, — и более всего сказано о Сильмарилях и нолдорах и о техСмертных, что оказались замешаны в их судьбе. В те дни люди и эльфы были внешнепохожи и одинаково сильны, но эльфы искуснее, мудрее и красивей; и те, кто жилв Валиноре и видел Стихий, настолько же превосходили Сумеречных Эльфов,насколько те превосходили Смертных. Лишь в Дориафе, королевой которого былаМелиан из рода валаров, приблизились синдары к калаквэнди Благословенного Края.

Бессмертными были эльфы, и мудрость их прибывала с веками, ини недуг, ни скорбь не несли им смерти. Тела их, правда, принадлежали Земле, иих можно было уничтожить; и в те дни они были более схожи с телами людей, ибопламенный дух эльфов, что с течением времени сжигает их изнутри, недолго ещежил в них. Но люди были слабее, оружие и неудачи легче убивали их, а исцелялисьони хуже, они старели и умирали. Что происходит с их душами послесмерти, — эльфы не знают. Кое-кто говорит, что они также приходят вчертоги Мандоса; но их чертог ожиданья не тот, что у эльфов, и по волеИлуватара лишь Мандос — не считая Манвэ — знает, куда уходят они, собравшись вбезмолвных палатах на берегу Внешнего Моря. Никто не возвращался из жилищмертвых, кроме Берена, сына Барахира, чья рука коснулась Сильмариля; но онпосле того не встречался со Смертными. Быть может, после смерти люди уходят изволи валаров, и не все предпето в Музыке Айнуров.

Позже, когда победа Моргота, как он и замышлял, разделилалюдей и эльфов, те эльфы, что остались в Средиземье, начали слабеть, и людизахватили свет Солнца, а квэнди бродили при свете луны и звезд по пустыннымземлям и островам, уйдя в леса и пещеры и став лишь воспоминаниями итенями, — кроме тех, кто время от времени отплывал на Запад и навекипокидал Средиземье. Но в начале лет эльфы и люди были союзниками и почиталидруг друга родичами, и были среди людей такие, кто постигал мудрость эльдаров истановился величьем и доблестью подобен вождям нолдоров. И славу, и красотуэльфов, и их судьбу по праву делят потомки людей и эльфов — Эарендиль иЭльвинг, и сын их Эльронд.

Как уже говорилось, Феанор и его сыновья первыми из изгоевпришли в Средиземье и высадились на пустоши Ламмоф, что значит Великое Эхо, навнешних берегах залива Дрэнгист. И, едва нолдоры ступили на берег, кличи ихбыли подхвачены холмами и умножились, голосами бессчетного могучего войсканаполнив берега Севера. И гул пламени, пожиравшего корабли в Лосгаре, унесся вморе гневным ревом великой бури, и все, кто слышал его, исполнились изумления.

Сполохи того пожарища видел не только Финголфин, брошенныйФеанором в Арамане, но и орки, и другие соглядатаи Моргота. Ни одно предание неговорит, какие думы родились в душе Моргота при вести, что Феанор, его злейшийвраг, привел с запада войско. Но едва ли он испугался, ибо не верил тогда еще всилу нолдорских мечей; а вскоре стало ясно, что он замыслил сбросить их в море.

Под холодными звездами, перед восходом луны воинство Феанорадвинулось наверх по долгому заливу Дрэнгист, что пронзал Эред Ломин — ЗычныеГоры — и вошло в обширные земли Хифлума; и, в конце концов, подошли они кдлинному озеру Мифрим и разбили лагерь на северном берегу его, в краю, носившемто же название. Но орды Моргота, пробужденные шумом в Ламмофе и пожаром вЛосгаре, просочились через перевалы Эред Вэтрина, Теневого Хребта, и обрушилисьна Феанора внезапно, прежде чем лагерь успели укрепить, как должно. И там, вседых полях Мифрима, разыгралась Вторая Битва Войн Белерианда, Дагор-ну-Гилиафзовется она, Битва-под-Звездами, ибо луна тогда еще не взошла; и онапрославлена в песнях. Нолдоры, немногочисленные и захваченные врасплох, тем неменее быстро победили; свет Амана не погас еще в их очах, они были сильны искоры, гнев их гибелен, а мечи — длинны и смертоносны. Орки бежали пред ними,их выбили из Мифрима с большими потерями и гнали через Теневой Хребет довеликой равнины Ард-Гален, что лежит к северу от Дортониона. Там армии Моргота,что проникли в долину Сириона и осаждали Цирдана в Фаласских гаванях, двинулисьна помощь оркам — и тоже были разбиты. Ибо сын Феанора Целегорм, прознав о них,устроил засаду и, обрушившись на врага с холмов близ Эйфель Сириона, оттеснилорков в топи Серех. Воистину, дурные вести пришли в Ангбанд, и Моргота охватилосмятение. Десять дней длилась битва, и из всего воинства, подготовленного имдля завоевания Белерианда, возвратилась лишь жалкая горстка.