Они так и остались стоять на аккуратной, выложенной узорчатой плиткой дорожке. На газоне по бокам зеленела ранняя весенняя травка и распустились первые белые нарциссы с жёлтыми, как солнышко, сердцевинками.

Красиво.

Совсем не напыщенно, как всё остальное во дворце, но удивительно мило.

— Анна? Не думайте, что вы — очередная диковинная игрушка для избалованного мальчишки. Это не так. Хотя, признаюсь, женщин у меня было немало.

— Я никогда не стану вашей любовницей, Ричард, — сказала она. — Я говорю это вам не оттого, что я такая строптивая и набиваю себе цену, а потому что эта роль не по мне.

— Я уже заметил, что вы созданы не для вторых ролей, дорогая Анна, — грустно улыбнулся он и снова повёл девушку вперёд по дорожке. — Мне искренне жаль, что мы не встретились раньше. Будь я холост, без раздумий тотчас женился бы на вас. Увы, порой некоторые вещи неподвластны даже королям. Но сегодня я счастлив тому, что вы всё же появились в моей жизни. Надеюсь, мы станем настоящими верными друзьями.

— Всё возможно, — улыбнулась она в ответ. Говорить об амурных делах больше не хотелось. Хорошо, что разговор вывернул к идее стать просто друзьями. — Скажите, Тристан в самом деле ваш дядя?

— Да, он младший брат моей матери. Переехал в столицу вместе с ней. Впрочем, где ещё ему было оставаться? Власть в Нибирре * сменилась, их родителей и старшего брата убили. Там довольно тёмная история… Младшая ветвь императорского рода устроила государственный переворот и заняла власть. В общем, Тристан хоть и редкостный сухарь, но ему я доверяю больше, чем кому бы то ни было. Можно сказать, он вырастил меня.

— Вы даже внешне похожи.

— О, да. Мы одной крови. И лишь ему одному я безнаказанно позволяю едкие высказывания в свой адрес, — Ричард, не переставая улыбаться, смотрел на свою спутницу. — Расскажите мне о себе, Анна?

— Что конкретно вас интересует?

— Как вы жили до того, как попали в Ригер? Остались ли у вас родные? Чем намерены заниматься теперь?

— Я была деревенской ведьмой до того, как мою деревню сожгли, а людей вырезали. Так что у меня никого нет, — про Паршуту упоминать не стала, так как сама до сих пор не решила, как поступит с ней, если когда-нибудь встретит. — Теперь я собираюсь жить по предназначению: идти туда, куда зовёт мой дар.

— К слову о даре… Я обдумал ваши слова, Анна, и решил лично участвовать в операции на перевале.

— Это может стоить вам жизни.

— Знаю. Но я король, чёрт подери. Я умираю, сидя здесь, в четырёх стенах.

— Что ж, это будет полезный опыт для вас.

— Мне нужны проверенные люди. Анна, вы согласитесь выступить в одном отряде со мной? В нём будут собраны лучшие из лучших.

Арета хотела высказаться, что рановато Ричард записал её в проверенные люди, но смолчала. Ведьму её силы лучше иметь в союзниках.

— Вы всерьёз собираетесь выступить на передовую?

— Да. Я готовился к этому всю жизнь.

— Хорошо. Надеюсь, больше никто не погибнет.

— Рад, что вы согласны. В ближайшие дни мы будем собирать людей и готовить план операции. И благодарю вас…

— За что?

— За то, что вернули мне вкус к жизни, дорогая Анна. И это не шутка. Вы даже не подозреваете, в какой момент вы свалились мне на голову.

Глава 17

В следующие три дня Арета испытала на себе все чудеса королевского гостеприимства. Начиная от душистых массажных ванн и заканчивая шикарными нарядами.

К чему ей целая гардеробная роскошных платьев, Арета не знала. Но она бы соврала, если бы сказала, что преобразившееся отражение в зеркале ей не нравится.

Нравится. Ещё как нравится.

Сложная причёска на её волосах с завитыми локонами и вплетёнными в витые косички жемчужными нитями смотрелась восхитительно.

Надо же, какая красота пряталась под невзрачными одеждами. И эту красоту заметил не только Ричард, который таскал ведьму за собой с завтрака на Королевский совет, с совета на прогулку, с прогулки на обед.

Взгляды придворных мужчин загорались, когда в поле зрения появлялась юная ведьма.

А ещё… Арета с Ричардом всё же перешли на «ты». Это произошло само собой, во время вечерних посиделок в малой гостиной возле камина. Разговор тёк бойким звонким ручейком, шутки сыпались сами собой и границы отстранённого «вы» пали.

Правда, несмотря на сплетни, мгновенно облетевшие дворец, общение ведьмы и короля осталось строго в рамках дружеского. Все амурные поползновения в свою сторону Арета обрубала на корню.

* * *

Дин нервно теребил снятые с рук кожаные перчатки.

Они с Марсом ехали на карете во дворец. Дорога, как нарочно, петляла зигзагами, лошади шли медленно, а народ сегодня как с ума посходил: так и норовил броситься под колёса.

Во время очередной внеплановой остановки Дин сердито зашипел и стукнул кулаком в потолок, выражая недовольство.

— Эй, друг, не кипятись, — поспешил успокоить его Марс. — Ничего с твоей ведьмочкой не случится. Король, если не дурак, быстро поймёт, какое сокровище нам попалось. Тем более, если не ошибаюсь, он сам маг жизни.

Дин нехотя кивнул. Головой он понимал, что аргументов в пользу Забавы-Анны достаточно, но всё равно сомневался: не подставит ли он девушку?

— А если он всё-таки дурак, — болтал Марс, — ничто не мешает нам плавненько превратиться в государственных преступников. Уверен, Анне сейчас ничего не угрожает. Эта лисичка способна спрятаться в норке так, что и с собаками не найдёшь. Эх, а так хотелось посмотреть на неё хоть одним глазком, — хитрый взгляд на Дина. — Правда?

— Заткнись, Марс, — поморщился тот и отвернулся к окну.

Дину хотелось увидеть Анну. Очень. Но зародившееся в душе неправильное чувство он гнал от себя. Государственный маг должен иметь полный магический резерв и пустоту в сердце. Иначе беда.

Любовная привязанность — это слабость. А слабость — это смерть.

Стоит ли говорить, как несладко живётся вдовам и детям погибших государственных магов? Компенсация за гибель кормильца ничтожная.

А Анна? Какое у них может быть будущее?

Да, она ведьма. К тому же сильная. Но она такая хрупкая, такая доверчивая и ранимая… А ещё Анна влюблена в Дина. И если раньше ему не было дела до её чувств, то теперь всё больше хочется попробовать взаимность на вкус.

Какой смысл жить вхолостую? Сопротивляться чувствам?

Каково это — спать с любимой женщиной? Говорить по душам? Знать, что дома всегда ждут?

До чёртиков достало жить эмоциональным калекой. Престижная профессия