— Я бы не хотела пока озвучивать своих личных причин. Вы их узнаете, конечно, но позже. А пока я за тем и приехала, чтобы познакомиться с Федором. Могу я с ним встретиться? Поговорить? Желательно одной, без свидетелей, в неофициальной обстановке.

— Боюсь, что в такой он вас просто пошлет. Как я вам уже сказала, он очень трудный ребенок. Как некоторые любят выражаться, полный отморозок.

Естественно! Иначе не может и быть! Он сын своей мамы, внук своей бабушки, племянник своей тети! А гены никто еще не отменял! Полный комплект!

— Но жить-то мне с ним придется тоже самой, без сопровождения воспитателей. Так что будет все-таки лучше, если мы с ним встретимся наедине. Я готова к этому разговору, — заверила Лика. Спокойно, уверенно, в кои-то веки даже не пытаясь сутулиться. Она видела, что отчего-то не слишком нравится директрисе. Но, все взвесив, та все же согласилась выполнить Ликину просьбу. Вышла с ней на крыльцо. Показала в дальний угол парка, где стояла открытая беседка:

— Вот он, там, как всегда! Тот, что в куртке с красными полосами. Идите, если вы так решили. Но потом не говорите, что я вас не предупреждала. Обо всем: и о его характере, и об итогах вашей беседы.

— Хорошо. Спасибо, — не теряя мальчишку из виду, Лика пошла к нему через парк. Все думала, как ей начать разговор, если рядом крутятся еще три приятеля. Но, к ее облегчению, они отошли куда-то, прежде чем Лика приблизилась. Федя остался один. Лика ускорила шаги, опасаясь, что такой расклад может в любой момент измениться. Ей очень хотелось оказаться с ним именно с глазу на глаз. С этим светловолосым худощавым мальчишкой, невысоким для своих лет. Он заметил ее, понял, что она идет именно к нему, и теперь нарочито внимательно наблюдал за ее приближением.

— Федя? — Лика остановилась перед беседкой.

— И что? — он с вызовом уставился на нее своими очень темными глазами, создающими контраст со светлой челкой. Ох, как знаком был Лике этот взгляд! Не «отъявленного отморозка», а затравленного волчонка, пытающегося восстановить статус-кво с этим миром.

— Во-первых, здравствуйте.

— Привет! — он прикусил зубами жвачку, тем самым, в сочетании с нарочито нахальным взглядом, вдруг остро напомнив Лике Анжелку в тот единственный страшный день, когда им довелось повстречаться. — Закурить не найдется?

— А не рановато ли здоровье гробить начал?

— Я на него пока не жалуюсь. Хватит даже на то, чтоб трахнуть тебя.

Эти слова, прозвучавшие из уст ребенка, стеганули по ушам, словно хлыстом. Порядочный человек после этого, наверное, развернулся бы и ушел, чтобы никогда больше к этому малолетнему отморозку не возвращаться, а найти ребенка поадекватнее. Но у Лики не было выбора. Да и подобные выпады ее не шокировали так, как многих других. Поэтому она лишь усмехнулась:

— Вначале инструмент отрасти.

— И так хорош.

— Да? — картинно оживилась Лика. — А ну, покажи!

— Че?! — судя по его глазам, ей удалось-таки выбить мальчишку из колеи.

— А я на слово мужикам не верю. Так что, показываешь или будем считать, что не отрастил? Или, — добавила она, выдержав паузу, — для начала лучше пойдем и, фиг с тобой, все-таки покурим?

— Ладно, пошли, — вроде как он решил проявить снисхождение. Проводил ее от просматриваемой со всех сторон беседки через парк, мимо служебного входа, судя по запахам, ведущего на кухню, в укромный уголок между двумя глухими стенами. Развернулся к ней: — Ну, давай, раз сама предложила.

Не торопясь снимать с плеча сумочку, Лика поправила ремешок. Вроде как мальчишка готов на мировую пойти, но что-то в его поведении ее смущало. И, внимательно оглядевшись, она поняла, в чем подвох: камеры! Обжитая «курилка» была разоблачена и взята под контроль руководством. Так вот для чего этот малолетний засранец ее сюда привел! Чтобы она сама себя скомпрометировала, под носом у воспитателей сунув ему сигаретку! Поняв это, Лика чуть было не ляпнула ему сгоряча: «Не на ту ты напал, голубчик! Я ведь и сама детдомовская!» — да вовремя прикусила язык.

— Хорошая подстава! — оценила она вслух. — Давай, дальше валяй! Посмотрим, на что ты еще способен.

— На что? Ну, могу все-таки показать, только давай отойдем в местечко поуютнее, — осклабился он.

— Как хочешь, — Лика пожала плечами. — Только имей в виду, что у меня глаз дурной. Вдруг сглажу твою пипирку?

Он опять немного «завис». Для него сегодня все явно шло как-то не по сценарию. И Лика решила, что пора уже брать быка за рога. Встала перед мальчишкой, поймав его взгляд:

— Федька! Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать твои глупости. Верю, что у тебя еще много в запасе. Но лучше отложи их все на потом. А пока подумай над такой информацией: через неделю у меня на руках будут документы, по которым я смогу забрать тебя к себе. Пока как гостя — только потому, что такой букет бумаг было легче оформить. Так вот, хочешь ты через неделю переехать в свой дом? Погостить, осмотреться? Или так и будешь понты здесь гнуть?

— А у меня такая привычка, — оскалился он в усмешке. — Не могу без понтов!

— Так да или нет?

Опять этот взгляд! Нахальный, вызывающий. Перемещение жвачки от одной щеки к другой. А следом небрежный вопрос:

— А с чего это ты вдруг решила именно меня к себе взять?

— С чего, с чего… — проворчала Лика. — Ну, и что ты в ответ на это хотел бы услышать? О гуманности? О благотворительности? О своих достоинствах неземных, которых нет и в помине? Нет, милок. Просто мне сказали, что ты самая большая сволочь в этом детдоме. Вот я и заинтересовалась, потому что сама из таких. Знаешь, как оно? «Рыбак рыбака…»

Лика сделала паузу, ожидая, не скажет ли он ей что-нибудь. Но он молчал, сразу не сумев подыскать подходящего ответа. И она продолжила:

— В общем, так. Через неделю я за тобой приеду. Последнее слово, естественно, за тобой, потому что тащить тебя отсюда на веревке никто не станет. Поэтому ты мозгами тут пораскинь, поедешь или нет. И если согласишься, то обратно стартанем уже вместе. А пока тебе больше не буду надоедать. Если хочешь, можешь меня проводить.

— Больно надо! — фыркнул он, отворачиваясь.

— Ну, как хочешь. Тогда до свидания, — приобняв, Лика быстро чмокнула его куда-то в челку. Он, естественно, отшатнулся, как от чумы, да не успел. И уже ей в спину крикнул:

— Дура ты!

Не оборачиваясь, Лика на ходу вскинула руку, изобразив ему пальцами «О’КЕЙ!». Были времена, когда она полжизни бы, наверное, согласилась отдать за возможность вот так же от кого-нибудь отшатнуться. Да не судьба, оказалось. Были у них более милые, более располагающие к себе девочки, вот им и везло. А диковатой Агафье Молчановой — нет. Вздохнув, Лика пошла дальше, через директрису: попрощаться и заверить, что ее решение неизменно, потом — на выход. Не видя, но четко зная, что Федька сейчас внимательно наблюдает за ней откуда-нибудь из кустов.