что самое безвкусное мясо зверя абха – этакая смесь бизона и медведя, чьё пушистое мощное тело украшали рога и бычья голова, а само туловище было отдалённо похоже на наших русских – косолапых (они служили здесь рабочим домашним скотом) – было не такое отвратное, как обычно до этого. Я сама попробовала, честно говоря, это всё равно, что жевать моток ниток – такое же волокнистой и пресное. Даже соль не спасла, на мой взгляд, но им понравилось. Какие они неприхотливые.

Я настолько замоталась в роли кухарки, что не успела ни разу покинуть кухню. Лор зашёл только спустя несколько часов, а я его ждала.

- А до этого у вас была кухарка? – Я поставила железную бадью с чистой водой в печь, чтобы позже вымыть посуду.

- Была, - Лор наложил себе огромную порцию и сел на стол прямо здесь, не покидая кухни. – Не пережила Рида.

Меня передёрнуло. Рид, который с первого взгляда производил впечатления весельчака, был тем ещё отморозком, не чувствуя за собой гнёта возможного наказания. Он творил что хотел и с кем хотел. Как-то во время нашего перехода спросила у них, мучает ли совесть их. После случайного убийства в особняке работорговцев во мне порой просыпалось чувство вины. Я мастерски научилась успокаивать себя тем, что это была самозащита, что у меня не было выбора, либо отвлекалась на пустой желудок.

А как живётся им, кто этим промышляет? Никто не ответил. Кроме Рида. Он тогда сказал, что тот, кто не может сразиться за свою жизнь и победить, заслуживает своей участи.

Искренне верю, что он мог загонять бедную девушку или женщину до смерти, либо издеваться, либо избивать – под настроение.

- Мгм, - протянула, тай ком осматривая Лора.

Мне он нравился внешне. Мужественен, спокоен, немного жестковаты черты лица, но он все равно не выглядел как тот же самый Зейд, что излучал ауру опасности. Лор был похож скорее на профессора, чем на профессионального убийцу.

- Лор, - кашлянула, присаживаясь на каменный стол рядом с ним, - я хотела поблагодарить тебя за… Ну за всё.

- То, что братство дало тебе кровь – твоя заслуга. Не позволяй никому заставить тебя усомниться в праве находиться здесь, Каддамах. Ты не часть братства, но живешь с нами, под нашей защитой.

- Что я должна делать? – Спросила наконец в лоб, - ну, то есть, не вышивать и волосы расчесывать меня сюда взяли?

- Готовить, убирать, не мешать. – Прямо как Зейд перечислил Лор, - не оставайся с Ридом наедине в одной комнате. Если это произойдёт беги. Если не сможешь – кричи. Если не сможешь бежать и кричать – мне жаль.

Я не нашлась, что ответить. Полагала, что здесь-то мне за свою безопасность переживать не придётся.

- Тут был парень, - решила перевести тему в другое русло, - бледный такой. Худой…

- Дэйо, - Лор понял сразу, кого именно я имела ввиду.

- С ним что? – Он действительно очень странно себя вёл, не говоря ни единого слова.

- А что с ним? – Лор уже прикончил свою порцию и пошёл за добавкой.

- Ну, - я не нашлась как корректнее ответить, - он странный. И молчаливый.

- Он не разговаривает.

- Почему?

- Каддамах, здесь не задают вопросов «почему». Он такой, какой есть, либо принимаешь его, либо нет. Но никогда не лезь ни к кому в прошлое в этом месте, поняла? – Лор отвечал без раздражения, но жёстко.

А я не успела ничего ответить, как он направился к выходу со своим обедом. А у меня ещё оставались сотни вопросов. Разумнее пока оставить их при себе.

Вернулась в свой угол без задних ног от усталости, трижды заблудившись. Мне ещё предстоит освоить все коридоры похожие между собой, как близнецы, эти лестницы, уровни, переходы и тупики. На подсознании ожидала каких-нибудь ловушек, как фильме про искателей приключений.

Из-за размеров создавалось впечатление, что я в этом подземном бастионе абсолютно одна, отчего становилось не по себе. Я давно не была одна физически. Даже в столице было полно народу и ночью, и днём.

Почему-то сейчас глядя на унылый серый камень, из какого была сделана вся мебель в этой комнате, мне стало грустно. Ощущение давящих стен и безжизненности держали на грани некого отчаяния. Неудивительно, что народ здесь такой нелюдимый. Так и спятить недолго.

Вернулась к куче неразобранного ещё хлама в поисках того, чем можно оборудовать мою «постель». Пары найденных, кстати, неплохих, шкур хватило, чтобы застелить каменную плиту.

Надо было бы помыться, но как-то уже не было сил. Уснула я сразу же, как приняла горизонтальное положение.

Я стояла посреди пустого города. Окружающие меня низкие домики из красной глины и тёмных балок не имели окон и дверей. Бордовая крыша успела покрыться мхом. Некоторые дома стояли в руинах.

Я двинулась по просторной улице, где в центре виднелся колодец, в поисках хоть кого-нибудь.

Внезапно раздался детский плач. Обернулась на один из домиков, стены которого будто воском потекли, расплавившись на солнце да так и застыли. Я не хочу идти в тот дом, но дитя разрывается в плаче, жадно глотая недостающий воздух.

Я всё же зашла в дом в поисках ребёнка. Свет ледяной луны проникал в оконные отверстия, озаряя комнату холодным светом, лишающей жизни.

На полу посреди осколков дощатой мебели сидел мальчик в оборванных штанах и такой же майке не по размеру.

Он не плакал больше. Красивое лицо с огромными глазами смотрело на меня улыбаясь.

«Обернись» - шёпот шёл от него, наверное.

Я подошла ближе.

Ребёнок задрал голову, чтобы смотреть мне в глаза.

«Обернись» - шептал он, но я не видела, чтобы мальчик произносил это.

Улыбка начала таять у него на лице. Мальчик медленно поднимался на ноги.

- Обернись, - зло бросил он, повышая голос. На этот раз я видела мелкий ряд клыков у него во рту.

Я застыла на мгновение.

Обернулась. Сзади никого не было.

Повернулась обратно к ребёнку, чтобы успокоить его. Резко отшатнулась. Вместо глазниц была чёрная пустота. Она смотрелась чёрными пустотами на бледном лице, которое исказил оскал клыкастой улыбки.

- ОБЕРНИСЬ! ОБЕРНИСЬ! ОБЕРНИСЬ! – Он наступал на меня, выкрикивая одно лишь это слово.

Обернулась.

Спину насквозь пронзила адская боль. Я опустила взгляд к груди. Из неё торчала детская рука, держащая ещё бьющееся сердце.

Подорвалась, жадно хватая