были стеклянными и открытыми. Волосы собраны в высокий хвост.

Взгляд Юмина зацепился за кровавый потек на животе. Он расстегнул одну пуговицу и увидел свежезашитый шрам. Требовалось заключение патологоанатома, поэтому следователь не стал прикасаться к шраму.

– Шрам на теле кто-нибудь видел?

– Нет, – ответил один из сотрудников.

– Он есть. На брюшной полосе, совершенно свежий. Может, прошло около пяти часов с того момента, как зашили рану.

– Ты уверен? – Козлов подошел ближе, внимательно глядя на то, что нашел Юмин.

– Да, – твердо ответил следователь.

Он взял девушку за руку. На запястье зияли порезы, словно она была чем-то скована. Возможно, проволокой. А быть может, чем-то пострашнее. Под ногтями Юмин заметил не до конца вычищенную землю, но одежда на жертве была чистой. Значит, она не сопротивлялась.

– Какие-то другие улики нашли?

– Нож, иглу и нитки, – ответил сотрудник. – А также поводок, ошейник, кошелек, документы и ключи.

– Хорошо, – на автомате ответил Юмин и принялся осматривать тело с другой стороны.

Свет попал на родинку на шее… Хотя нет, это не родинка, а маленькое пятнышко крови, которое не сразу и примешь за что-то, кроме родинки. Юмин начал всматриваться в него.

– Она умерла не сейчас, – сказал он. – И она была в сознании, когда ее мучили.

– Как? – удивился Козлов и выдохнул сигаретный дым.

– Скорее всего, ее похитили вчера. Или утром.

Юмин продолжил осматривать жертву. Открыв ей рот, он увидел, что язычок сломан.

– Ее задушили, – определил Юмин. – Корень язычка ломается в два счета, если нажимать со стороны шеи.

Он аккуратно наклонил голову девушки вперед и посмотрел на шею. На ней было еще одно кровавое пятнышко, диаметром не более трех десятых миллиметра.

– Вполне возможно, задушили пакетом, чтобы девушка потеряла сознание, а потом он вколол ей что-то, возможно, успокоительное.

– Зачем вначале душить, а потом колоть успокоительное? – в недоумении спросил Козлов.

– Чтобы подольше поиграться с жертвой, – ответил Юмин и отошел от девушки. – Но она не забальзамирована, – заметил он, продолжая светить на мертвое тело. «И тело он оставил в месте, которое не вписывается в крест», – мысленно добавил он сам себе. – Это странно и не похоже на почерк Спасителя, – вслух сделал он вывод.

– Может быть, у него не было времени на это, или он хотел, чтобы мы нашли ее «свежей», – принялся вслух размышлять Козлов.

Юмин повернулся к нему и посветил фонариком в лицо. Что-то начало пищать. Отдаленно. Практически едва слышно.

– Что это? – спросил Юмин, прислушиваясь к звуку.

Повернув голову, он понял, что что-то пищит в животе жертвы. Скорее всего, пикнуло уже шесть раз, а значит, до возможного взрыва осталось четыре секунды.

– Всем разойтись! – воскликнул Юмин, и коллеги галопом разбежались по разные стороны подальше от лавочки.

И точно – через несколько секунд раздался хлопок. Бездыханное тело подпрыгнуло на лавочке и упало на собаку. Полицейские теперь опасались подходить к жертве. Юмину и вовсе казалось, что за ними кто-то следит, как в проклятом ситкоме, где все расписано по ролям.

Наконец майор решился первым подойти к жертве. Ступая аккуратно, следователь подошел к ней, осторожно освещая ее фонариком, будто боялся спугнуть. Изо рта девушки сочилась густая кровь, шрам был разорван, и теперь некогда чистая одежда была вся перепачкана внутренностями – раздробленными кишками и прочими органами.

– Он играет с нами, – сказал Юмин. – Оцепите весь парк. Нужно прочесать каждый сантиметр. Быть может, он оставил следы.

Сотрудники приняли во внимание приказ Юмина.

Козлов тем временем тоже принялся разглядывать девушку.

– Думаешь, это все-таки Спаситель? Не подражатель?

– Это он. Он хочет зрелища, – спокойно ответил Юмин. – Поэтому нужно быть бдительными.

Козлов ничего не ответил, лишь сунул руки в карманы куртки.

Пока этот урод был на свободе, и Юмин ума не мог приложить, как ему действовать дальше. Нужно было сосредоточиться, поэтому он отдал приказ собрать все, что можно, сделать исследования в лаборатории и предоставить ему отчет. А сам он поедет в отделение, чтобы сделать кое-какие записи.

К слову, если Спаситель будет убивать всех, кого допросит Юмин, то и Лада в большой опасности. Ведь она последняя, с кем он беседовал. От этой мысли ему стало не по себе. Уже около машины майор принял решение ехать в больницу, и ему было совершенно плевать на то, что на дворе глубокая ночь. Пока он будет прохлаждаться на месте убийства, маньяк может добраться до Лады.

Но как только Алексей выехал на шоссе, ему позвонил подполковник.

– Юмин, здорóво.

– Доброе утро, Юрий Петрович.

– Я слышал, произошло новое убийство?

– Да, – ответил Алексей, ставя разговор на громкую связь. – Я сейчас направляюсь в больницу, чтобы убедится, что со свидетелем все в порядке.

– Не стоит, – остановил его подполковник. – Я сразу же позвонил ребятам, которые дежурят там, и попросил доложить обстановку. Они сообщили, что все тихо.

Майор немного сбавил скорость.

– Мне хочется самому убедиться, что все в порядке, потому что убитая жертва была единственной подругой Лады.

– Понимаю, но в отделении ты сейчас нужнее. Езжай сюда. Женя сказала, что пришли запросы из архива еще вчера вечером. Их нужно проанализировать и составить отчет для высшего руководства.

– Но я…

– Никаких «но я»! – грозно прикрикнул Юрий Петрович. – Это приказ!

– Так точно, товарищ подполковник, – сквозь стиснутые зубы ответил Юмин и сбросил звонок.

■ ■ ■

Утро в отделении выдалось напряженным из-за этого внезапного убийства, которое свалилось на отдел Юмина по распоряжению вышестоящего руководства. Все носились, как ужаленные, и майор в том числе.

Дело о Спасителе начало набирать обороты и уже просочилось в прессу. Эта новость вызвала очередную волну тревожности у населения. Однако пока что официальные комментарии никто не торопился давать. Чего все ждали? Непонятно.

Юмин на удивление быстро получил результаты анализов с места происшествия, но до сих пор сомневался, что это дело рук Спасителя. Почерк был не похож, как и сам способ убийства. Но более точно, конечно, сможет сказать патологоанатом. Вскрытие было назначено на час дня, и все время до этого Алексей суетился.

Он до сих пор пытался получить записи с камер видеонаблюдения, но ответственные за них сотрудники не торопились отдавать материал. Тяжелую артиллерию подключить не сложно, но не всегда это полезно. Поэтому Юмин терпеливо ждал, когда же сможет посмотреть записи с камер. Наверняка там что-то осталось, что-то маленькое, но очень ценное для расследования.

Подполковник тоже был на нервах. Да что там говорить – даже лицо Козлова излучало тревожность. Все были на взводе и словно замерли в ожидании нового убийства. И каждая проведенная минута в такой обстановке не сулила ничего позитивного.

Когда пришло время ехать в морг, Алексей пулей вылетел из отделения, стараясь не растерять бумаги, которые чуть не разлетелись у него на выходе. Дорога до морга заняла полчаса. И вновь по распоряжению вышестоящего руководства патологоанатом был своим человеком, не из больницы. Сотрудники морга и руководство больницы пребывали не в великом восторге от данной процедуры, но деваться им было некуда. Распоряжение есть распоряжение.

Юмин шел размашистым шагом по длинному кафельному коридору, в котором царила мертвая тишина. Позади него развевался белый медицинский халат. Дойдя до нужной двери, Алексей толкнул ее и зашел внутрь.

В помещении было достаточно прохладно. Свет был немного приглушенный, а стены – белесые и одинокие. Юмин прошел дальше и, дойдя до второй двери, толкнул и ее. Температура здесь была еще ниже, на несколько градусов. Юмин оказался в морозильнике для трупов. Здесь, до самого потолка, располагались темные огромные сооружения, похожие на ящики, в которых покоились тела. Алексей прошел еще дальше, в следующую дверь, где было уже теплее (правда, ненамного) и стоял стол. Комната была тусклой, освещалась лишь одной огромной лампой, висящей в центре потолка. По периметру были установлены синие лампы. Здесь же стояло несколько металлических шкафчиков, лежали различные приспособления и хранилось множество всяких вещей, необходимых для работы патологоанатома.

Юмина встретил мужчина – Василий Родин, лучший криминальный патологоанатом Санкт-Петербурга, гений. Высокий и стройный, лет тридцати семи, со светлыми волосами и голубыми глазами. Василий имел успех у женской половины города, но не признавал этого. Умен, красив, знает свое дело и чертовски харизматичен.

– О, майор Юмин! – воскликнул Родин, надевая перчатки. – Думал, что вы не придете.

– Решил поболтать с тихими соседями, – усмехнулся Юмин и пожал руку Родину.

– И как? Много чего узнали?

– Ровным счетом ни-че-го!

Родин рассмеялся. Он выдал Алексею маску и перчатки, сам же нацепил защитные очки. Нужные инструменты уже лежали у него на металлическом столе. Поправив защитную маску,