откинув старенький пульт в сторону. Крышка отвалилась, батарейки выпали. – Почему я вечно позади тебя, а?!

И даже несмотря на то, что Юмин пытался вызвать агрессию наигранными чувствами, его познания в криминальной психологии были куда скуднее, чем у его соперника. Он знал это. И это раздражало его сильнее.

Алексей откинулся на спинку дивана, закрыв глаза руками. Запись продолжала крутиться, но Юмин уже не реагировал на нее. Почему-то он был уверен, что найдет на записях что-то. Но его надежда разбилась на мелкие хрустальные осколки, которые резали душу изнутри. Нужно было что-то делать. Но что именно, он не понимал.

Собрав пульт обратно, Юмин хотел было выключить телевизор, как… заметил на экране одну деталь…

Он перемотал кассету на десять секунд назад. Вновь воспроизвел, уже в нормальной скорости. Посмотрел. Опять перемотал назад и посмотрел. На записи не хватало нескольких кадров, как будто прервалась связь, и картинка на секунду стала статичной.

Юмин отсмотрел целую минуту, потом еще раз перемотал обратно. Поставил скорость 0,75. Еще раз пересмотрел. Потом отмотал и выставил скорость 0,5. Когда следователь находил нужный момент, он медленно перематывал запись на несколько секунд назад.

Вновь просматривал и вновь перематывал.

Еще чуть-чуть, и Юмин бы влез в экран телевизора, разбил бы его лбом. Одна беспокойная мысль не покидала его: почему на всех записях картинка плавная, а именно на том моменте, где Лада идет мимо фонаря, с ней что-то не так? Кадр рваный, как будто в камере действительно пленка и что-то ее зажевало. Юмин вновь и вновь пересматривал этот момент. Кто-то явно изменил эту запись. Он был определенно уверен в этом. Но для чего? Кому это было нужно? Юмин не знал.

Майор так и заснул на диване, окутанный беспокойными мыслями о том, что запись с камеры видеонаблюдения была изменена. Либо было физическое вмешательство, которое позволило стереть фрагмент, либо цифровое – удаленный взлом камеры.

…Алексею снился кошмар. Он преследовал Спасителя, блуждая по темному сознанию в своей голове. Он выдавал факты, ведя диалог с самим собой, отстреливался от мертвецов, которые наступали на него с разных сторон. Следователь даже во сне думал, что сходит с ума. А когда он достиг маньяка, чуть ли не схватив его за шиворот, он узрел вместо его лица свое…

Следователь подскочил на диване с криками. Кошмар практически выбил его из колеи, он неровно дышал и слышал свое бешеное сердцебиение. Он огляделся по сторонам и осознал, что в безопасности. Алексей успокоился, посмотрел на часы, которые показывали двенадцать часов дня, поднялся с дивана и, переступив через гору кассет на полу, направился в кухню.

Голова его так и не отдохнула. Следователь был изнурен эмоционально. Ему казалось, что еще чуть-чуть, и он потеряет самообладание. Ярость, кипевшая в его жилах, подталкивала следователя на агрессивное поведение. Пока что он держался из последних сил. Но долго ли ему будет удаваться держать себя в таких тисках, никому не было известно.

Глава 16

Он

– Ты сделал все, как я сказал?

Посреди темной гостиной, которая освещалась настенными светильниками, стоял и смотрел на Яна Дмитриевича Козлова. Они были у Яна дома. Доктор уже знал ответ, но хотел услышать его напрямую от Козлова.

– Да, сделал все, как ты сказал.

– Хорошо.

Козлов прошел к дивану и уселся на него. А Ян тем временем направился к сейфу, который располагался в неприметном месте за барным шкафом. Открыл его, ввел пароль, который менял каждую неделю, и вытащил оттуда небольшую белую пластмассовую баночку. В ней хранились психотропные таблетки, которые принимал Козлов из месяца в месяц. Они были ему очень нужны. Но в нашем мире ничто не дается просто так. Козлов это знал и уважал добрый жест Яна.

Ян медленно направился к Козлову и остановился напротив него, внимательно оглядывая с ног до головы. Они встретились взглядами. Ян видел, что Козлов определенно жаждет заполучить баночку, которая спасала его изо дня в день. Эти таблетки были ему жизненно необходимы, и Ян умело пользовался этой проблемой Козлова. В первую очередь во благо себе.

Козлов уже был готов протянуть руку к Яну, чтобы взять баночку, но тот с укоризненной строгостью сказал:

– Ты хорошо поработал. Но это еще не конец…

– Знаю, – коротко ответил Дмитрий и сглотнул тягучую слюну.

Конечно, ему не особо и хотелось вечно быть на побегушках у Яна, выполнять его грязную работенку, которую тот с легкостью ему поручал. Но Ян был для него единственным спасением. И они оба это понимали.

– Я должен быть уверен, что ты не подведешь меня. Ни сейчас, ни в будущем.

Козлов усмехнулся. Действие препарата медленно подходило к концу. Пропуск приема таблетки мог сыграть злую шутку с опером, поэтому оба знали, что если помедлить, то катастрофы не избежать.

– Я тебя никогда не подведу, брат, – словно отрывая от сердца слова, заверил Козлов.

Ян тяжело вздохнул и протянул баночку оперу. Тот быстро открутил крышку и мгновенно проглотил белую пилюлю, не запивая ее водой. Ян видел, как по телу Козлова пробежали мурашки.

В комнате воцарилась тишина. Ян в очередной раз убеждался в том, как легко можно управлять зависимыми людьми, и в своей мощи над слабыми. А Козлов наслаждался очередной дозой, которая помогала его разуму не зарываться в темноте, пожирая его собственное «я» изнутри. В этом и был смысл спасения своего брата.

Когда Козлов почувствовал расслабление в мышцах, а его сознание озарилось ярким светом, он с легкостью в голосе произнес:

– Юмин лезет туда, куда ему не следовало бы лезть.

Ян ухмыльнулся. Он поправил очки и, присев в кресло, закинул ногу на ногу.

– Он всегда был чрезмерно любопытным мальчиком, – с иронией в голосе ответил Ян.

– Меня он раздражает, – сказал Козлов и положил руки на подлокотники.

Ян был солидарен с Дмитрием.

– Ты же почистил записи с камер видеонаблюдения?

– Безусловно!

– Хорошо.

– Он еще расследует убийство последней девочки – ну той, которую мы грохнули.

Ян даже бровью не повел, потому что знал, что идеально спланировал ее убийство.

– Он все равно ничего не накопает.

– Да, но патологоанатом выявил запрещенное вещество, которое давно уже не используется в России.

– Я знаю, – с легкостью ответил Ян.

Козлов напрягся.

– И? Тебя не беспокоит, что Юмин может докопаться до сути?

– Не докопается, – ответил Ян и зевнул. – В записях продаж и импорта этого препарата стоит давняя дата. Юмин просто зайдет в тупик, если пойдет по этой дорожке.

– Разве не нужна лицензия на его использование?

– Нет.

Яну нравилось, когда спрашивали о его заслугах.

– Я сделал этот препарат сам, в своей лаборатории.

– Но… как?

Ян усмехнулся.

– Тебе не обязательно знать как. Главное – результат.

Козлов усмехнулся.

– Мне, наверное, пора.

Ян ничего не ответил.

Их разговоры редко были душевными. Последний раз, когда Ян говорил с Козловым по душам, был больше года назад. Теперь, когда они оба были замешаны в расследовании и Козлов всячески старался доставлять свежую информацию Яну, их общение ограничивалось сухими фактами и выводами. Они оба знали, что наступит день, когда им придется излить друг другу душу. Но пока еще рано расслабляться.

Козлов встал, задержался немного около кресла Яна. Опер хотел что-то сказать, но промолчал. Что именно он хотел сказать, Ян не знал. Да и не хотел знать, потому что всю нужную информацию Козлов доставлял ему по электронной почте или отзванивался. А все личное должно оставаться личным до поры до времени.

– Будем на связи, – сухо проронил Козлов и направился к выходу.

– Будь осторожен, брат, – сказал Ян, уже когда входная дверь закрылась.

Ян остался в гордом одиночестве. Он до сих пор с наслаждением вспоминал, как надругался над той студенткой. По телу расползалась мелкая дрожь, приятные воспоминания заставили Яна в который раз почувствовать себя неуловимым.

Но то, что он хотел сделать с Ладой, еще больше раззадоривало его больную фантазию. Ему нужно было успокоиться, чтобы приготовиться к новому рабочему дню, ведь… Следователь Юмин мог объявиться в любой момент. А Яну было необходимо начать приводить в исполнение свой план.

■ ■ ■

Утром, когда сквозь темные тучи пытались просочиться солнечные лучи, Лаптев ехал на своей машине в свою больницу.

Сегодня надо провести тот самый сеанс с Ладой. А еще нужно убедиться в том, что Лада его не помнит. Не помнит, как он брал ее силой, пока бедная девочка была прикована стальными цепями в подвале заброшенного дома. Не помнит тот день, который стал для нее роковым. Он должен убедиться на сто процентов, что Лада никогда в жизни больше не вспомнит