а потом помахал рукой собравшимся и начал:

— Знатные, мудрые, смелые, честные, добрые, — не торопясь, проговаривал Густаво. — Землевладельцы, господа, солдаты, ремесленники и крестьяне. Я приветствую всех, кто пришёл сегодня сюда, чтобы отпраздновать победу истинных сынов Стирии, которые не жалеют живота своего, чтобы вернуть на любимую родину времена её расцвета, тот Золотой Век, который я запомнил, когда отправлялся в Крестовый Поход в самые тёмные глубины космоса.

Густаво сделал паузу и глоток воды.

— Мои верные страдиоты сражались с чужаками, еретиками и чудовищами. Мы заслужили право на завоевание, право осесть там, где нам понравится жить. И что же мы выбрали? Пожелали ли мы навсегда распрощаться с любимым домом?

— Нет! — раздался выкрик из строя солдат.

— Именно! — воскликнул Густаво. — Ибо во всей вселенной нет планеты краше, чем Стирия!

Раздались аплодисменты и одобрительный гул. Густаво широко улыбнулся, помахал рукой и даже отправил воздушный поцелуй девушке, которая подняла над головой портрет генерала.

Но внезапно он переменился в лице, вздохнул и произнёс:

— Не передать словами, как мы опечалились, увидев, в каком состоянии Стирия теперь. Да, губернатор Мазза умер, не оставив наследника. Но это не повод превращать Стирию в руины! Это не повод идти на поводу жадности! Это не повод воевать! Поверьте мне, человека в космосе ждёт множество опасностей, и последнее дело — обращать оружие против собственного брата. Проливать его кровь!

Раздались крики:

— Да! Да! Не повод!

— Но уже скоро всё закончится, мои дорогие соотечественники, — произнёс Густаво. — Мы все устали от сражений, но наши враги — разжигатели войн, бандиты, мародёры и разбойники — тоже ослабли. Осталось сокрушить только бездушных марионеток Лиги Шестерни, и больше никто не оспорит моё право на трон, моё право покончить с распрями, моё право на мир, прекраснейший мир во вселенной! Ура! Ура, мои добрые земляки! Вперёд! К победе!

— К победе! — закричали солдаты.

— Ура! — воскликнули жители Нюренберга.

— Мир! — взмолились беженцы.

— Мир! — подхватил Густаво. — Да здравствует Мир!

Пришлось приложить усилия, чтобы увести генерала с площади, потому что все хотели пожать ему руку или даже обнять.

Густаво сиял в лучах восходящей звезды.

2

Всадница на вороном коне пересекла лагерь Смолланских Страдиотов и остановилась около шатра главнокомандующего. Всадницу звали Манрикеттой Мурцатто. В полку она служила чуть меньше семи лет, но сделала головокружительную карьеру и теперь занимала должность генерал-квартирмейстера.

Чёрные как тьма волосы, чёрные же глаза, тонкие черты лица, алебастровая кожа, атлетическое телосложение — Мурцатто жаждали многие солдаты и офицеры кавалерийского полка, но высокого звания она достигла не благодаря красоте и обольщению. Манрикетта считала, что всего добилась сама, но злые языки постоянно вспоминали Джованни Мурцатто, маршала сил планетарной обороны Стирии тех времён, когда СПО ещё представляли какую-никакую, но силу.

Манрикетта соскочила с коня, похлопала его по шее, а потом подула в ноздрю. Зверь довольно фыркнул.

— Хороший мальчик! Молодец, Повеса. Держи.

Мурцатто достала из заплечной сумки очищенный корень клекулозы, и Повеса выхватил угощение из ладони. Девушка оставила Повесу у коновязи. Кроме него своих хозяев дожидались почти два десятка коней настолько ухоженных, лощёных и пышущих здоровьем, что хоть сейчас выводи на парад.

Мурцатто вытащила из нагрудного кармана серебряное хроно на цепочке. Хотя она приехала последней, но до совещания оставалась ещё целая минута.

Часовые вытянулись по струнке при виде Мурцатто. В шатре, освещённом лампами с люминесцентными грибами, над картами склонился весь цвет Смолланских Страдиотов, а также их союзники.

Высокие фуражные шапки с изображением снежинок вдоль канта, чёрные доломаны с серебряными шнурами, белоснежные рейтузы, сапоги, начищенные до зеркального блеска — такая мода преобладала нынче среди страдиотов, которые не отличались постоянством.

Рваные рясы, подпоясанные бечёвкой, в прорехах которых можно разглядеть бронежилеты. Аквилы на шеях, аквилы украшают мечи, аквилы нанесены чернилами татуировщиков на лица. Это — защитники веры Священной Унии, избранные воины экклезиархии Стирии. Нет страшнее мясников, чем эти фанатики. Горе побеждённым ими!

В противовес дисциплине кавалеристов и вере крестоносцев на собрании присутствовали те, кто даже слово такое "дисциплина" написать не мог без ошибок, а верили больше в золото, чем в непонятного далёкого полумёртвого старца. В их отсутствие вздыхали с облегчением, но без наёмников не происходило ни одно сражение на Стирии. Грязные, заросшие по самые брови ублюдки с печатью вырождения на лицах. Одетые ещё хуже фанатиков-аскетов, они, так или иначе, продавали жизни за деньги и были незаменимы, потому что ни Уния, ни Лига, ни тем более другие игроки на политической арене, уже не могли похвастать полноценными регулярными армиями.

Густаво Ди Адольфо заметил появление квартирмейстера и кивнул ей. Остальные офицеры тоже ограничились кивками, а вот полковник 1-го батальона по имени Беренгарио Де Веймариз хмыкнул и облизнулся.

— Ну что ж, господа. Все в сборе, — проговорил Густаво. — Пора покончить с Лигой! Полковник Росси, как обстоят дела с крепостью Гале?

Обладатель почти таких же пышных усов и седой козлиной бороды, как у генерала, полковник Росси отозвался:

— Защитники даже не сопротивлялись. Они сложили оружие, как только увидели наши знамёна.

— И?

— Я оставил там роту капитана Биджи. Вокруг Гале скалы, да и у самой крепости отвесные стены. Запасов достаточно, чтобы выдержать осаду. Не думаю, что фон Валлен решится на штурм. Во-первых, мы стоим достаточно близко. Во-вторых, ну не дурак же он.

— Хорошо, — кивнул Густаво.

Генерал наклонился над картой и вписал круг под названием Гале в шестиугольник. Когда он закончил, то спросил:

— Что будем делать дальше?

— Не нужно хитрить, командир! — прогромыхал Беренгарио.

Он ударил пудовым кулаком в широкую ладонь и продолжил:

— Прижмём артиллерией, а потом раскатаем их по полю на подходе к Люцену! Этого они от нас не ждут!

— Прямо сейчас? Без подготовки? — улыбнулся Густаво. — Удивить — победить?

— Да! — воскликнул Беренгарио. — Даже лучше, если прямо сейчас! Солдаты Лиги уставшие после марша. Достаточно одной атаки, и трусливые шавки побегут!

— Хм, — нахмурился Густаво. — Уже в Саксе их войско разрослось до двадцати тысяч. Сколько их сейчас, узнаем на днях, но не думаю, что сильно меньше. У Лиги весомое численное превосходство. Да и… бронетехника.

— Превосходство в трусах и ржавых вёдрах, — прищурился Беренгарио.

— Вы не были в Голште, господин, — произнёс полковник Делла Вилла, коренастый командир 32-го бронетанкового полка СПО с правой аугметической рукой и