использовали паровые установки, которые топили углём. Да, имперская техника, переоборудованная под эти громоздкие аппараты, выглядела скорее неуклюже, чем грозно, но всё равно внушала. Ветераны Астра Милитарум ухмылялись при взгляде на паровые танки, но новобранцев приходилось ломать, чтобы те перестали бояться металлических гор, извергающих чёрный дым и рычащих как демоны из преисподней.

Возле каждой трясущейся как в агонии боевой машины Джарландо увидел всадника в алом плаще верхом на роболошади. Паровые танки часто выходили из строя, а поэтому техноадептам приходилось сопровождать технику даже в бою.

Сержант закончил наблюдения, вышел во двор и позвал полушёпотом:

— Как-тебя-там, подь сюды.

Рядовой выбрался из-под развалин.

Джарландо встретил его улыбкой и приказал:

— Разворачивай станцию. Сейчас в штабе бомба разорвётся!

4

Сержант Джарландо Бруно преуменьшил масштабы реакции, которая последовала за сообщением о том, что Альбрехт фон Валлен, главнокомандующий Лиги Шестерни, разделил войско. В штабе Священной Унии встали на уши. Все намеченные работы были отменены, и Густаво объявил наступление, уже не интересуясь чьим-либо мнением.

Манрикетта Мурцатто сделала всё, что от неё зависело, но любой человек мог прочесть по кислому выражению лица отношение к такому приказу.

Мурцатто заметила, что движение колонны замедляется. Она подтолкнула Повесу шенкелем, и конь перешёл с шага на рысь. Мурцатто обогнула колонну и увидела тачанку с установленным тяжёлым болтером. Повозка лишилась одного колеса и завалилась на обочину. Усатый невысокий капрал крыл подчинённых матом, но призывники, настолько молодые, что ещё, наверное, даже не брились ни разу, никак не могли вытянуть тачанку на дорогу.

— Капрал Ферро, вы нас задерживаете, — проговорила Мурцатто.

— Да фланец на заднем мосту ослаб, госпожа генерал-квартирмейстер! Сейчас поддомкратим и подкрутим!

Мурцатто перевела взгляд на солдат. Тощие мальчишки тяжело дышали, а серая военная форма на них вся потемнела от пота.

— Капрал Ферро, помогите солдатам, — приказала Мурцатто.

— Да я бы с радостью, госпожа, — отозвался капрал и схватился за поясницу, — да только прихватило что-то. Ревматизм!

— Капрал Ферро, я надеюсь, что это не очередная попытка избежать сражения…

— Да когда я…

— Всегда! — отрезала Мурцатто. — Но на этот раз не ждите послаблений! Если я не увижу вашу тачанку у Рипаха, то вы пойдёте под трибунал по обвинению во вредительстве. Хватит. Мне надоели ваши оправдания!

Капрал снял каску и опустил голову. Он ответил:

— Мы доберёмся до Рипаха, госпожа. Обещаю!

— Жду.

Повеса почувствовал настроение хозяйки и сорвался с места чуть быстрее обыкновенного, но до слуха Мурцатто всё равно долетел шёпот:

— Вот пизда…

Мурцатто даже вздрогнула, но не стала возвращаться. Она поскакала к центру колонны, где надеялась встретить Густаво Ди Адольфо.

Через несколько минут она наконец разглядела гаккапелитов. Если обычные кавалеристы Смолланских Страдиотов мчались в бой налегке — не все даже бронежилеты надевали — то эти воины облачались в кирасы и глухие шлемы. Телохранители генерала напоминали древних стирийских рыцарей, но только внешне. Тяжёлую броню так просто не пробьёшь, а внешний слой композитных доспехов ко всему прочему ещё и рассеивал тепло излучателей. Убить такого всадника — та ещё задача, учитывая, что он не будет стоять на месте и вооружен не хуже, чем защищён.

Повеса — игривый и бойкий конь, но рядом с чудовищами гаккапелитов он всегда терялся. И немудрено, потому что и Густаво, и его телохранители, и почти все высшие офицеры страдиотов предпочитали генномодифицированную породу — дар Корпусов Смерти Крига во время Бретенфильдской кампании. Таких зверей даже лошадьми можно назвать только с большой натяжкой: в холке выше далеко немаленького Повесы приблизительно на пятнадцать сантиметров; куда тяжелее; никакой шерсти, а только бугры и жгуты крепких мышц, покрытых плотной бледной кожей; копыта видоизменились так, что напоминали когти; из пасти чудовищ торчали изогнутые клыки.

Кони гаккапелитов не обратили на появление далёкого собрата никакого внимания. Повеса опустил голову и сбавил ход, поэтому Мурцатто наклонилась и погладила его по шее.

— Спокойно. Всё хорошо, — прошептала она.

Мурцатто поднялась и встретилась взглядом с Густаво.

— А! Мадемуазель! — воскликнул генерал. — Прекрасная новость: Беренгарио отбросил передовые части фон Валлена! На рассвете мы сокрушим Лигу!

— Господин, я получила данные с ближайшей метеостанции. Близ Люцена последнюю неделю не утихали дожди, а завтра обещают туман!

Густаво усмехнулся и проговорил:

— Милая Мурцатто… на Норгороде-III пришлось спешиться, потому что кони утопали в грязи, а на Тивине облако пепла извергающегося вулкана покрыло всё поле битвы. Я не боюсь тумана! В конце концов, я — Вьюга.

— Тогда прошу… хотя бы сами не ходите в атаку, господин генерал. Вы, наверное, и представить себе не можете, какое влияние оказываете на…

— Конечно, могу. И представляю. У меня всё в порядке с фантазией, — улыбнулся Густаво. — Но… — улыбка исчезла, генерал вздохнул, — с возвращением на Стирию моя популярность среди солдат падает с каждым днём. Я опасаюсь худшего, если прекращу появляться на поле боя.

— Нет. Не может быть!

— Вы хорошо выполняете свои обязанности, генерал-квартирмейстер, но следите ли вы за настроением подчинённых?

— Я… я, в общем… занята… всегда.

— Печально, но факт, — произнёс Густаво, — рьяные и неудержимые страдиоты устали. И я тоже устал. Мне сто семь лет, мадемуазель. Завтра я хочу переломить хребет Лиги. И, с подачи фон Валлена, у меня высокие шансы победить.

— Пожалуйста, господин.

— Мне льстит ваша забота, но… Я — Густаво Ди Адольфо, генерал армии Империума. Я бился против огненного демона эльдаров, сокрушал мрачную пирамиду некронов и ревущие мусорные горы зеленокожих. Меня не пугает солдатня фон Валлена! Это я их пугаю! Это я завтра одержу победу!

Мурцатто не нашла, что сказать, а лицо Густаво превратилось в холодную свинцовую маску. Он произнёс:

— Вы — молодая девушка, мадемуазель. Я понимаю, вам сложно взять вверх над чувствами, но, пожалуйста, ради меня.

Он помолчал немного и добавил:

— Возвращайтесь к работе. Проследите, чтобы орудия были развёрнуты до трёх часов ночи. Я хочу, чтобы боги войны оповестили всех о том, что страдиоты на поле боя.

5

Стало тяжело на душе.

Сержант сначала выставил левую ладонь назад, а потом и вовсе приказал жестом залечь.

Как-тебя-там спрятался в кустах, Бенвенуто за толстым корнем кверкуса, вьющимся над землёй, а сам Джарландо упал там, где стоял, и осыпал себя опавшей листвой медно-рыжего оттенка.

Предчувствия не обманули. Через