перед троном, развёл руки и произнёс:

— Земля и вода.

Провидец посмотрел на сборище механических уродов, которые окружали его со всех сторон, и повторил ещё раз. Повторил размеренно, никуда не торопясь:

— Земля. И вода, люди.

Если сначала мон-кей ещё шептались, то теперь стихли. В одном из видений Дарахемид погибал, так и не произнеся больше ни слова. В каком-то смысле — избавление, но на этот раз ему позволили продолжить. Провидец прочистил горло и произнёс ещё несколько слов на мерзком языке мон-кей:

— Земля и вода. Металл и камни. Время и мир. Но погодите с выводами. Не спешите вытаскивать клинки из ножен. Мы не собираемся отбирать у вас то, что нам нужно. Я, Дарахемид, первый провидец и Отец Заблудших, от лица всего народа Шельве-Мор предлагаю помочь друг другу. Я готов заплатить за всё, что попрошу.

Он сделал паузу и осмотрел присутствующих: как тех, кто занимал ярусы амфитеатра, так и тех, кто столпился около трона-статуи, что называла себя Альфа-Герой. Дарахемид посмотрел прямо на светило на месте головы металлического чудовища и произнёс:

— Если вы жаждете знаний, я охотно поделюсь ими.

Провидец перевёл взгляд на самоходный паланкин, удерживаемый четырьмя безголовыми трупами, и сказал:

— Если хотите получить технологии Шельве-Мор, я не вижу причин вас останавливать.

Дарахемид посмотрел на железного великана с громоздким молотом в руках и добавил:

— Если нужна помощь в грядущей бесконечной войне, то мы, народ Шельве-Мор, сразимся за вашу землю, как за свою.

Трон-статуя даже не двинулась. Что хуже всего, Дарахемид ни чувствовал в этом истукане ни души, ни разума. Провидец не мог прочитать Альфа-Геру.

Однако и она не могла прочесть Дарахемида. Молчала.

Провидец предположил, что всё-таки смог посеять сомнения в сумрачном разуме, когда раздался вскрик:

— Агаид!

К трибуне подошёл космический десантник, который тоже несильно отличался от механических тварей вокруг: искусственные глаза, отливающие кровью, вместо носа и рта решётка респиратора, вместо ушей динамики и лишь тонкие полоски плоти вокруг грубо вживлённых устройств. Он сверлил провидца взглядом несколько секунд, и Дарахемид справлялся с испытанием, пока его не отвлекло появление ещё одного искусственного чудовища, лицом напоминающего самку мон-кей.

— Гамма-Е-Ката, вернитесь на место! — приказала Альфа-Гера.

— Но…

— У магистра больше опыта в делах с альдари.

— Боюсь, фабрикатор-генерал, не в тех делах. Совсем не в тех.

— И всё же. Не мешайте.

Самка мон-кей вернулась туда, откуда пришла. Провидец снова перевёл взгляд на оппонента. Дарахемид смотрел прямо в оптические имплантаты космического десантника, несмотря на то, что стоял за высокой трибуной. Этот кровавый пёс императора людей превосходил всех тварей своей проклятой породы.

Сандакриэль шевельнулась. Тёмные жнецы тоже приготовились к бою. Дарахемид остановил их, отведя назад руку с раскрытой ладонью.

— Итак… — произнёс космический десантник. — Я не могу говорить за уважаемых жрецов и тем более за блистательную Альфу-Геру. Но мне интересна "грядущая бесконечная война". Что случится, предсказатель?

— Множество нерождённых прорвалось из раны бытия, воитель, — отозвался провидец. — Нам едва удалось отбиться от рабов Той-Что-Жаждет.

— Демоны?

— Демоны, — кивнул Дарахемид. — Они ненасытны. Когда покончат с нами, то нападут и на вас.

— Случалось биться и с демонами.

— Знаю, — кивнул провидец. — Ты же Агаид из Геракелидов? Победитель Ариана Лжеца, завоеватель Гиркании и истребитель порочных орд флагониев?

— Всё так.

— Тебе предстоит ещё немало свершений, Агаид из Геракелидов. Этот мир станет одним из тех столпов, благодаря которым ваш Империум не рухнет в бездну.

— Это мой долг.

В груди появилось тёплое чувство. Дарахемиду показалось, что наступила именно та единственная судьба из тысяч прочих, в которой вслед за словами не грохотали пушки, и клинки не рассекали воздух, в которой ему удалось договориться с низшими созданиями.

Дарахемид увидел раскосые очи, раскрытые пасти, змеиные языки и гибкие тела слуг Той-Что-Жаждет. Проклятых было так много, что их атака напоминала цунами, которое выталкивает из моря корабли и рушит многоэтажные здания. Однако девятый вал разбился о волноломы космических десантников и механических легионов, о мон-кей и альдари Шельве-Мор.

Пусть низшие создания гибли как мухи, а их города обращались прахом. Пусть сама планета, изъеденная стальными паразитами, развалилась на облако астероидов. Пусть даже во всей вселенной больше не останется ни одного мон-кей, но альдари Шельве-Мор будут жить.

А это самое главное.

Дарахемид продолжил:

— И только вместе, только бок о бок мы сможем преодолеть все трудности! Во благо наших народов нам стои…

— Ты хорошо говоришь, чужак, — произнёс Агаид. — Ваш брат известен тем, что хорошо говорит. Однажды я даже прислушался…

Тёплое чувство сменилось холодом внизу живота. В затылок вонзились раскалённые иголки. Взор затуманился. Сквозь вереницу чудовищных видений прорезались следующие слова:

— Но ты забываешь об одном…

Нет мира среди звёзд, лишь вечная бойня и кровопролитие, да смех жаждущих богов.

Разумеется, слова прозвучали иначе. Агаид был верным слугой Трона.

Однако жаждущие боги остались довольны.

Любовь

С чего бы начать?

Ничего не приходит в голову.

Тишина.

Бронированное стекло не пропускает ни звука, хотя на такой высоте гуляют неистовые ветра.

Молчание.

Вавилон наказывает меня. С каждым днём головная боль всё сильнее.

Как обратиться к ним после тысяч, после десятков тысяч проповедей?! Как объяснить им… как снова обмануть?

Боже-Император, прости меня! Прости мои грешные мысли! Прости… пожалуйста, прости! Спаси!

Предательски дрожат руки. Пальцы одеревенели.

Порвал краешек страницы.

Проклятье! Даже Черноголовых казнили за подобное святотатство!

Но ведь… но ведь Верховному Жрецу сделают поблажку, не так ли? Есть вещи, о которых стоит волноваться больше, чем о рваных страницах пыльного фолианта.

Сосредоточься. Твоего слова ждут миллиарды!

Или… уже только миллионы?

Стоп. Быстрее. Быстрей! Звезда скоро скроется за горизонтом, а ты ещё не произнёс ни слова!

Давай! Расскажи!

Утешь работяг. Они надрываются на заводах без какого-либо смысла и надежды.

Пообещай матерям, что у их детей есть будущее!

Посули солдатам место в воинстве Бога-Императора!

Боже… прости меня.

Если задуматься… я всю жизнь богохульствовал и даже не осознавал этого.

Трачу ещё несколько драгоценных мгновений, чтобы понаблюдать за полумесяцем, который в манящем и загадочном пурпурном сиянии исчезает из мира.

И ещё несколько мгновений.