— Неслыханно!

— Да, это так, — с видом грустного маленького эльфа произнесла Мирабель. — Тогда я еще не знала, какие будут последствия… Вернее тогда я не знала и о бумаге.

— А когда узнала?

— Когда окончательно поправилась. Канингем настоял на том, чтобы я заехала на свою квартиру, взяла те вещи, которые мне понадобятся, и немедленно отправлялась в аэропорт. Он считал — чем раньше я окажусь тут, тем лучше. Сам он тоже оперативно свернул всю свою медицинскую деятельность. Я приехала домой… Я надеялась решить вопрос с квартирой мирно — пусть Мардж живет там, пока я не вернусь… Я еще не знала, вернусь ли я, но у меня в голове бродили мысли — восстановиться и вновь побывать в Нью-Йорке. А там будет видно, где нам с Канингемом лучше жить…

— Понимаю, — кивнул Дик.

— В своей квартире я увидела то, что никак не ожидала увидеть… Картины, вытащенные и разложенные по всей гостиной. «Что это? — спросила я. — Кто позволил тебе их трогать? Как ты их нашла? Ты что, рылась в моих вещах, проводила обыск в моей квартире?» — «Ну, дорогуша, должна же я знать, что лежит в квартире, где я поселилась». — «Ты поселилась тут временно. Так зачем ты вытащила картины?» — Мирабель сжала голову руками; эта ситуация до сих пор стояла у нее перед глазами. — И тут… И тут я услышала от нее то, что повергло меня в шок. Она сказала, что часть картин уже увезли.

— Куда?

— На выставку! Представляешь?! Она решила выставлять мои картины под своим собственным именем!

— Вот это да, — тихо присвистнул Дик.

— Пока я захлебывалась кашлем в больнице, моя дорогая сестричка не теряла времени даром. Она связалась с несколькими художественными галереями, с агентами, искусствоведами. Все они сказали, что это очень и очень неплохо… И что можно бы устроить персональную выставку. И многое на этой выставке наверняка продастся, если автор картин пожелает их продать…

— Невероятно. Так ты талант?

— Послушай, о чем я толкую вот уже полчаса? Да, оказывается, кое-какой талант имеется. Вот только лавры пожинаю не я, а Мардж.

— И что, она устроила выставку?

— Важнее другое. Знаешь, как она объяснила мне свой поступок?

— Горю желанием услышать.

— Она сказала — мол, Мирабель, все были уверены, что ты при смерти, должен же был хоть кто-то из нашей семьи сделать что-нибудь для того, чтобы прославить фамилию. Я была совсем не при смерти, но кого это волнует? Может быть, она и впрямь не ожидала, что я выкарабкаюсь. Но знаешь, что еще заявила мне сестра? Мол, я сама виновата, что так долго тянула, никому не показывала свои работы…

— И что ты сделала, Мирабель?

— Ничего. — Она пожала плечами. — Я была в шоке, была еще слаба после болезни, у меня в сумочке был билет, а в аэропорту ждал Канингем. Мне хотелось как следует вымыться, словно я извалялась в грязи, я ушла из той квартиры с намерением больше не возвращаться.

— Ты ведь могла доказать свое авторство.

— Может быть, но были ли гарантии? Мне не хотелось бегать по всем этим людям, уверять, что это мое, умолять поверить, к тому же… что это мне дало бы? Если бы я хотела сказать свое слово в искусстве, неужели можно начинать путь с такого скандала? Я просто улетела в Висконсин.

— Выставка состоялась?

— Да. Она прошла с большим успехом. Газеты писали про блестящий дебют молодой художницы Мардж Уоллес. Несколько раз я начинала поиск в Интернете соответствующих публикаций — кто какие писал рецензии, кто приобрел картины… Но мне становилось слишком больно, и я в конце концов оставила это занятие:

— Так картины разошлись?

— Да, Мардж неплохо заработала. Какая-то часть картин осталась, но совсем немного. Это было около полутора лет назад…

— И ты собиралась все это так оставить? — поразился Дик.

— Нет. Я думала написать новые картины, еще более прекрасные. И пробиться уже с новыми картинами. Но…

— Но тебе стало не до этого, — подхватил он.

— Да… Вся эта история…

— Знаешь, Мирабель, Канингем желал тебе добра, когда обеспечил средствами к существованию, но лучше бы он этого не делал, — с досадой проговорил Дик.

— О чем ты?

— Если бы у тебя не было денег, ты бы принялась шевелиться, стала бы бороться… Вместо этого погрязла в пучине своих страданий. Я ожидал от Канингема большей предусмотрительности…

— Ожидал? Что это значит?

— То есть конечно же я хотел сказать, что он мог быть более предусмотрительным, — быстро поправился Дик. — Ладно, общий сюжет я понял. Тебе не кажется, что нам стоит пойти вниз и спустить Мардж с лестницы?

— Пойдем, — согласилась Мирабель.

Дик вздохнул с облегчением: ему удалось вовремя сменить опасную тему.

Мирабель натянула джинсики и легкую майку, собрала волосы в хвост, и они отправились вниз.

Мардж и ее бойфренд сидели за столом. Мирабель с удовольствием отметила, что сестра все-таки не решилась хозяйничать на ее кухне. Быстрым взглядом она окинула бойфренда — нет, она его не знала. Парень ей не понравился — поджарый, немного смуглый, но почему-то похожий на хорька. Очки без оправы его не украшали, да и уверенности облику тоже не придавали.

Дик же тем временем смотрел на Мардж. Похоже, природа наградила ее теми же темными волосами, что и сестру. Но Мардж додумалась красить их в светлый цвет. Похоже, этот цвет она давно не обновляла: темные корни красовались на ее макушке. Одета она была довольно дорого, но без особого вкуса. Похоже, она куда больше внимания уделяла тому, какой бренд значился на вещи, чем тому, как эти вещи сочетаются между собой.

Мардж заметно нервничала, но пыжилась и вскидывала голову, пытаясь ощущать себя хозяйкой положения.

Мирабель не стала предлагать «дорогим гостям» ни кофе, ни чай, ни воду. Она спокойно спросила, не садясь за стол:

— Итак, что тебе здесь надо?

— Ну… — Мардж замялась. — Для начала хочу сказать, что очень рада видеть тебя в добром здравии…

«Надо же! Она наконец решила вспомнить о правилах приличия…»

Мирабель коротко кивнула в ответ.

— Я приехала, чтобы предложить тебе сделку! — выпалила Мардж.

— Никаких сделок! — не сдержалась Мирабель.

— Да ты погоди, послушай, глупая.

Мирабель пропустила «глупую» мимо ушей. Но ответила:

— Однажды я тебя уже послушала. Это мне слишком дорого обошлось.

— Ну, милая, это все потому, что ты сама не амбициозна и не энергична… Я, по сути, оказала тебе услугу. Твоих картин и по сей день никто не увидел бы, если бы не я.

— Да что ты говоришь? — скептически осведомилась Мирабель. — Знаешь, Мардж, у меня мало времени. Я проголодалась и хотела бы позавтракать. А ты мне тут мешаешь, на моей кухне.