class="p1">— Подбиваемые офицерами и кулаками, казаки-старики станиц Кагальницкой и Мечетинской хотят идти на Ростов и разогнать съезд, — сообщил делегатам 13 апреля Ф. Г. Подтелков. На следующем заседании председатель Областного ревкома объявил, что белоказаки под командой полковника Фетисова захватили Новочеркасск и наступают на Ростов. В столице Донской республики в ночь на 14 апреля опять выступили хулиганствующие банды анархистов, угрожавшие свергнуть власть ревкома.

Не спавший несколько ночей кряду, Подтелков руководил организацией отпора мятежникам. По его распоряжению в Кагальницкую и Мечетинскую были направлены красногвардейские отряды из Таганрога и Ростова. Главарю ворвавшихся в Новочеркасск белых банд Фетисову Подтелков по телеграфу послал ультиматум: немедленно освободить арестованных советских работников и захваченных в плен красноармейцев; подчиниться распоряжениям городского Совета. Из-за отказа белоказаков выполнить требования ревкома к Новочеркасску были двинуты советские отряды. В их ряды влилось немало делегатов съезда.

На улицах Ростова шла перестрелка: по приказу ревкома разоружали неунимавшихся анархистов. Пожар гражданской войны на Дону разгорался.

Продолжать съезд не было возможности. 14 апреля после очередного сообщения Подтелкова об обстановке в области президиум предложил закрыть заседания съезда. Председательствующий В. С. Ковалев обратился к отъезжающим в станицы делегатам с призывом «не слагать оружия до тех пор, пока борьба не решится в пользу революции».

16 апреля постановлением ЦИК Донской республики был образован Чрезвычайный штаб обороны, к которому переходила вся полнота власти. В состав штаба вошли: Г. К. Орджоникидзе, В. С. Ковалев, Ф. Г. Подтелков, М. В. Кривошлыков, И. А. Дорошев, А. Степанов. Штаб помещался в самом центре города, в массивном сером здании гостиницы «Палас», что на углу Таганрогского проспекта и Пушкинской улицы. Здесь же на втором этаже, наискось от кабинета начальника штаба, в небольшом номере жил Серго Орджоникидзе с женой Зинаидой Гавриловной. Этажом выше — комната, в которой разместились Подтелков и Кривошлыков. В эти тревожные дни второй половины апреля они близко сошлись с чрезвычайным комиссаром. Орджоникидзе с его кипучей энергией и неукротимым темпераментом направлял деятельность штаба. Большевик-ленинец, прошедший нелегкую школу борьбы с царизмом, оказал громадное влияние на молодых казачьих революционеров.

Приказом № 1 штаб объявил Ростов и Нахичевань на военном положении. Военному отделу исполкома Ростовского Совета поручено было привести в боевую готовность рабочие дружины и отряды Красной Армии. Пока приказ рассылали по штабам отрядов, банды полковника Фетисова подошли к станции Аксайская, что в 5 километрах восточнее Ростова, и открыли артиллерийский огонь по городу.

В столице Донской республики вот-вот могла начаться паника. По Таганрогскому проспекту кто-то уже стрелял из пулемета. Под свистящими пулями к отелю «Палас» подскакал член ревкома А. Т. Фролов, взбежал на второй этаж в комнату, где находился чрезвычайный штаб:

— Что вы сидите, казаки уже подле Ростова!

Серго посмотрел строго на вошедшего:

— Не поднимай паники. Где казаки, ты их видел? Мы посылаем украинский полк и отряд красногвардейцев к Аксайской. С ними отправятся Подтелков и Кривошлыков.

Через час Кривошлыков с сотней красных казаков был на окраине Нахичевани. К ночи противника отбросили далеко за Аксай. В Москву, внимательно следившую за обстановкой на Дону, пошла телеграмма: «Контрреволюционные банды, пытавшиеся было подойти к Нахичевани, дружными усилиями советских войск разбиты и отогнаны к х. Мешковскому в 7 верстах от Новочеркасска. Председатель Чрезвычайного штаба В. Ковалев, командующий войсками Ф. Подтелков…»

Ежедневно в штаб шли просьбы из округов прислать подмогу для борьбы с наглеющей контрреволюцией. «Нужно обмундирование, снаряды, пулеметы, — телеграфировал Кривошлыкову из Каменской заведующий военным отделом Совета, — три дня не имеем связи с Ростовом… Завтра посылаем на Новочеркасск 400 человек, но больше не можем — нет обмундирования, оружия, снарядов».

Как-то Подтелков пригласил слушателей открывшихся тогда в Ростове курсов агитаторов казаков-большевиков Рябышева, Нефедова и Дмитриева.

— Нужно организовать летучий отряд по борьбе с контрреволюцией, — предложил он. — Отряд должен быть боевым, хорошо вооруженным и в то же время агитационным. Его надо двинуть по станицам и хуторам, очищать их от контрреволюционеров и восстанавливать Советы.

Вскоре такой отряд из политкурсантов под названием «Революционный агитационный отряд словом и делом» был организован и направлен к Новочеркасску. Руководить советскими войсками на этом участке выехал сам предревкома. В результате двухдневных ожесточенных боев банды полковника Фетисова были выброшены из Новочеркасска. 19 апреля Подтелков сообщал в штаб, что, освободив столицу донского казачества, красные отряды успешно продвигаются на север и заняли станицу Грушевскую.

В станицах встречали революционных бойцов настороженно. Мятежники сеяли панику, распускали слухи, будто советские войска идут грабить и уничтожать всех казаков от мала до велика. Среди отрядов, называвших себя советскими, были деморализованные части из числа отступавших с Украины. Предводительствуемые анархистами, они чинили насилия над мирными жителями, оскверняли церкви. Этих-то подонков контрреволюция и выдавала за Красную гвардию, пугала ею казаков.

Чтобы рассеять вражескую клевету, Подтелков обратился с воззванием к станичникам: «Отцы — братья — товарищи! — писал он. — Неужели мы, ваши избранники, пойдем против вас? Этого никогда не будет. Вставайте и боритесь против контрреволюционеров и грабителей! Помните об опасности, которая надвигается на нас с Украины. Нужно сплотиться в единую дружную семью и не пустить врага в пределы Донской республики. Я зову вас и ожидаю вашей помощи…»

Обстановка, однако, продолжала ухудшаться. Поздним апрельским вечером чрезвычайный комиссар вызвал Подтелкова и Кривошлыкова. Подвел к висевшей на стене карте, где красным карандашом была выделена железнодорожная магистраль, уходившая от Ростова вверх на север.

— Видите, — Серго указал на кружки, от которых в разные стороны расходились тонкие линии, — это хорошо знакомые вам узловые станции Лихая и Зверево. Получены сведения, что им угрожают белоказаки и гайдамаки. Недалеко и немцы… Там у нас немало отрядов, но порядка явно не хватает. Вообще, обстановка не ясна. Нужно разобраться на месте и поскорее. — Орджоникидзе внимательно посмотрел на Кривошлыкова: — Михаил Васильевич! Берите отряд красногвардейцев и выезжайте. И помните, если враг займет Зверево и Лихую, мы будем отрезаны от северных округов и от Царицына.

…Бронепоезд шел всю ночь без задержек. По обеим сторонам пути то и дело слышались выстрелы, но добрались благополучно. В Лихой Кривошлыкову стало известно, что прервано сообщение по линии, идущей к Луганску и разъезду Плешаковский. Белые банды стремятся перерезать царицынскую ветку у Репной, Белой Калитвы и Тацинской. Особенно активно действует трехтысячный отряд полковника Быкадорова. Сделав первые распоряжения относительно укрепления подступов к станциям, Кривошлыков в тот же день телеграфировал в Ростов: «В 8 часов утра броневым поездом прибыл в Лихую. Каменский отряд в Замчалово. Броневой поезд двинулся на Репную… В районе Белокалитвенской действуют отряды Романовского с батареей и Пугачевского. По Северо-Донецкой, у Плешаковского разъезда, разобраны пути. Необходимо туда послать отряд для восстановления путей. Командующий фронтом Кривошлыков»[21].

Вскоре движение по