К этим мыслям примешивалась другая, более мрачная. Быть может, он не хочет дольше с ней оставаться, будь она хоть Сабиной, хоть Сарой? Возможно, для него это тоже последний день? Вдруг он решил с ней порвать и прямо сейчас планирует, как скажет об этом и о том, что возвращается в Грецию? Она бросила на него взгляд. Его лицо окаменело, вокруг рта прорезались глубокие морщинки, челюсть сжалась.

«Он что, собирается порвать прямо сейчас?»

Ей стало невыносимо больно.

Когда они зашли в дом, он вдруг схватил ее за руку, заставив остановиться. Она замерла, повернулась к нему. Его глаза горели.

Она забыла, как дышать, настолько пристальным был его взгляд. Внезапно он привлек ее к себе, прильнул к ее губам в жарком требовательном поцелуе.

Внутри у нее все вспыхнуло. Она знала, что в них обоих пылает одинаковое всепоглощающее пламя. Желание мешалось с отчаянием и торжеством оттого, что его все-таки влечет к ней.

Уже через несколько секунд они оказались в спальне, сбрасывая одежду, переплетаясь телами. Страсть, нарастая, обжигала их, требуя скорее удовлетворить неуемные желания.

Она достигла пика посреди урагана чувств. Его тело покрывали капельки пота, ее ногти впивались в его мускулистые плечи, пока он раз за разом доставлял ей невообразимое наслаждение. Она громко вскрикнула от ошеломляющих ощущений и сильного удовольствия. Его напрягшееся тело вздрогнуло, он откинул голову, открывая ее взору мощную шею. Его глаза сверкали страстью. Они еще раз стиснули друг друга в объятиях, и все закончилось, будто над горной грядой прошла гроза.

Сара лежала под ним, обессиленная, тяжело дыша, без единой связной мысли в голове и смотрела на него с изумлением. Безумная страсть, связавшая их, сила его власти над ней и собственная реакция повергли ее в шок. Никогда еще ее телу не было так хорошо.

Но теперь, после любви, ей хотелось, чтобы он обнимал ее, прижимал к себе уже не в порыве страсти, а с нежностью и заботой. Однако, взглянув на него, она заметила в его глазах отсутствующее выражение.

Возможно, он все еще не спустился с пика страсти, на который они поднялись вместе, все еще переживает ураган чувств. Она всматривалась в его лицо, силясь понять, одновременно пытаясь успокоить дыхание и бешено колотящееся сердце.

Она была в смятении, даже хуже. Ее охватило то же мрачное, невыносимое напряжение, как по дороге из Ниццы. Хотелось, чтобы он сказал хоть что-нибудь, обнял, как обычно после страсти.

На этот раз все было иначе. Он внезапно отстранился, поднялся с кровати и отправился в душ.

Когда за ним закрылась дверь, ее охватило болезненное беспокойное ощущение потери. В голове смешались напряжение, смятение, нарастающее дурное предчувствие. Она выбралась из постели и едва удержалась на ногах, тело все еще переживало последствия произошедшего. Коса не расплелась, но сильно растрепалась. Сара рассеянно пригладила волосы трясущимися руками, собрала свою одежду, разбросанную на полу вперемешку с его вещами.

Из ванной доносился шум воды.

Одевшись, она отправилась на кухню выпить воды и постараться успокоиться.

Но ничего не получалось. То, что происходило между ними, не внушало надежды.

«Он собирается порвать со мной. Как еще это можно понять?»

Слова колоколом гудели в голове. Только так можно объяснить его поведение. Он собирается с ней порвать и думает, как лучше это сделать. Не хочет причинить ей боль. Он найдет приемлемый способ сказать ей. Наверное, объявит, что ему надо вернуться в Афины. У него могут быть другие дела, о которых она ничего не знает.

Мысли хаотично метались. Она попыталась собраться, смириться с ситуацией. Вдруг в сумке, позабытой в прихожей в порыве страсти, зазвонил телефон. На экране высветилось имя Макса. В этот момент включилась голосовая почта. Сара невидящим взглядом смотрела на экран и слушала сообщение. Его тон был напряженным, каким-то подавленным.

– Сара, мне очень жаль, но тебе придется сегодня побыть Сабиной. Я не могу больше уговаривать Рэймонда. Ты приедешь? Мне правда очень жаль.

На этих словах он отключился. Она не стала перезванивать. Сил хватило только на то, чтобы набрать бесчувственными пальцами ответное сообщение. Очень короткое, но исчерпывающее.

«Хорошо».

Но было совсем не хорошо.

Оглядев кухню, она заметила блокнот возле стены у телефона, вырвала лист бумаги и написала записку, которую прислонила к кофемашине. После этого взяла сумку, вышла в коридор и заглянула в спальню. Спутанные простыни и одежда Бастиана на полу красноречиво свидетельствовали о том, что именно здесь происходило несколько минут назад.

А будто прошла вечность.

Бастиана не было видно. Вода в ванной все еще шумела.

Надо идти. Прямо сейчас. Она не выдержит, если дождется и услышит от него, что им пора расстаться.

Медленно, чувствуя, как ее опутывает боль, без единой мысли в голове, Сара вышла на улицу.

Бастиан выключил душ и обернулся полотенцем. Пора возвращаться в спальню. Нельзя откладывать. Да он и не хотел медлить. Он больше не желает ее видеть.

Хорошо бы вообще стереть ее из памяти.

«Как я мог поверить, что она невиновна? Как?»

Он знал ответ – его подсказывали разбушевавшиеся эмоции.

«Я просто хотел, чтобы она была невиновна. Не хотел верить, что она брала деньги у Филипа».

Это раздирало его на части, будто острыми когтями, с корнем вырывая все иллюзии.

Каким же он оказался дураком!

Бастиан закрыл глаза, чувствуя слепую ярость. Прямо у него на глазах она впорхнула в банк, чтобы положить на свой счет деньги, которые дал ей Филип.

Или кто-то другой. Не важно.

Тот же самый банк. Совпадение? Вряд ли.

Он едва не зарычал.

Неужели сегодняшний чек тоже от Филипа? Ведь марка была французская. Или нет? А почерк на конверте – его кузена? Тут выражение его лица изменилось. Конверт наверняка все еще у нее в сумке, пусть и без чека. Это единственное доказательство, которое ему нужно.

«Неужели она надеется развести меня на еще более крупную сумму?»

Эта мысль пронзила его, как кинжал. Так вот что скрывалось за ее пылом и страстью?

«Страстью, которая до сих пор горит в нас обоих, до самого горького конца».

Он почти ненавидел себя. Как мог он сделать то, что сделал сейчас? Потащил ее в постель, даже зная, что она собой представляет. Но в тот момент его охватило такое желание, что он не сумел остановиться, ему хотелось овладеть ею последний раз. Пережить то, что было между ними. Или то, что ему казалось.

На самом деле ничего не было.

И снова будто удар кинжала в самое сердце.

Бастиан распахнул дверь.