Вот и сейчас Таисья решила предложить соседу помощь. Вродебы тот был дома – она видела через густые кусты черноплодки, как он заходил визбу с кем-то.

Однако теперь на ее стук никто не отзывался, только громкоекошачье мяуканье доносилось из дома.

Таисья решила, что сосед не отзывается, потому как не хочетпринимать от нее никакой помощи, стало быть, брезгует. Она чрезвычайнообиделась и пошла восвояси, негромко бормоча под нос, что не больно-то он ейнужен, несчастный пьяница, что он еще сильно пожалеет и что только кота ейжалко, потому как несчастное животное у такого плохого хозяина живет без уходаи ласки и часто по несколько дней питается одними мышами.

Убедившись, что настырная соседка удалилась, убийца перевелдыхание и спрятал заточку, которой он уже собирался снова воспользоваться.Покосившись с неприязнью на недостижимого кота, он оторвал кусок от засаленнойкружевной салфетки, постеленной на комод, надо думать, еще рано умершейПашкиной матерью, обмотал им кровоточащую руку и продолжил обыск, поглядывая начасы.

Теперь он спешил, поскольку опасался, что соседка можетвернуться, да еще и не одна.

На этот раз он беспрепятственно пошуровал под кроватью, ноничего там не нашел, кроме валенка и ботинка, которые сам же туда и закинул.Правда, протянув руку к самой стене, он нащупал еще какой-то предмет, которыйоказался дохлой мышью, припрятанной Тимошей на черный день. Убийца выругался,вытер руку остатком салфетки и перешел к последнему месту, которое он могобследовать, – к небольшой этажерке довоенного производства, на которойпокойный корреспондент держал свои не слишком многочисленные книги.

Кроме нескольких брошюр по истории и краеведению Карельскогоперешейка и Выборгского района, здесь была книга о советско-финской войне,изданная в Финляндии и недавно переведенная на русский язык, а также небольшоеиллюстрированное издание под названием «Линия Маннергейма».

При виде этих книг убийца недовольно крякнул, однако оставилих на прежнем месте.

И тут ему под руку попалась сложенная вчетверо газетапятилетней давности.

Он развернул ее, на глаза попалась заметка за подписью «П.Карельский». Шевеля губами, убийца прочел эту заметку, и его лицо посветлело.

Он снова взглянул на часы и заторопился: оставаться здесьдольше было слишком опасно. Погрозив напоследок коту, он выглянул в окно,выходившее на заднюю сторону дома, убедился, что там никого нет, осторожнооткрыл окно, выпрыгнул в сад и покинул участок Ячменного, воспользовавшисьпроломом в заборе.

Он шел по пыльному проулку и не столько думал, сколькоприслушивался к тому, что творилось в его душе, точнее, в том темном облаке,которое клубилось у него в мозгу после операции.

Сегодня, когда он снова совершил Действие, там, в этомтемном углу сознания, снова вспыхнула яркая молния, казалось, еще немного – ион вспомнит все, вспомнит самое главное – что представляет собой его великаяцель, куда она зовет его…

Но вспышка погасла слишком быстро, и он не успел разглядеть,что скрывается в том темном облаке.

Правда, как и прошлый раз, Действие словно обновило его,придало ему новых сил, но меньше, чем тогда, в поезде… казалось, он все сделалправильно, так же, как тогда, даже лучше – он приготовил для сегодняшнегоДействия специальный инструмент, удобный и острый.

Но эффект получился слабее.

Почему? Неужели ему становится мало одного Действия? Неужелиего потребность возрастает?

Он знал, что так бывает с наркоманами, которым с каждым днемнужно все больше и больше наркотика. Но он – не наркоман! Он не имеет ничегообщего с этими жалкими, больными людишками, впавшими в постыдную зависимость отбелого порошка. Он – сверхчеловек, у которого есть великая, все оправдывающаяцель! И ему нужно сейчас думать только об одном: о том, как достичь этой цели.

Потом, когда он ее достигнет, все будет по-другому, всеволшебным образом изменится, преобразится! Вся его жизнь станет непрерывнымДействием!

Он потер лоб. Мысли предательски путались. Темное облако вглубине сознания разрасталось, захватывало новые территории. Неужели он сновасползает в безумие?

Нет, не может быть! Его великая цель не даст ему погибнуть.Она ведет его пусть не прямым, но верным путем.

И самое главное – он слышит зов своей цели с каждым днем всегромче и громче, значит, он приближается к ней, и скоро наступит долгожданныймиг…

Правда, у журналиста он не нашел всех указаний, всехориентиров, ведущих к цели, но сам разговор, который он подслушал в пивной, далему очень много.

Он убедился в своей правоте: путь к великой цели напрямуюсвязан с Действиями, которые он совершил до болезни, до вторжения хирурга вмозг, потери памяти…

Он еще раз убедился в своей избранности, в своейсверхчеловеческой природе. И правда, только сверхчеловек смог бы так хитросоставить послание…

Две части послания он уже вспомнил, точнее, расслышал впоселковой пивной, еще одну нашел в доме убитого корреспондента. Нужно былонайти еще две… найти или вспомнить…

Он немного пожалел, что слишком рано совершил Действие скорреспондентом. Наверное, из него можно было вытянуть все недостающие звенья…

Но нет, он не будет сожалеть о том, что сделал. Именно этиммелкие людишки отличаются от сверхчеловека – тем, что они бесконечно сожалеют осделанном. Сожалеют, вместо того чтобы действовать.

Нет, он, как всегда, все сделал правильно. Корреспондентунужно было заткнуть рот. Он и так слишком много болтал. Наговорил лишнего тойженщине…

Внезапно он встал как вкопанный.

Вот оно! Та женщина! Ведь она слушала болтовнюкорреспондента и могла запомнить все пять частей послания! Конечно, она непонимает, каким бесценным знанием обладает, но он-то понимает все! И он сможетизвлечь эти знания из этой посторонней, чересчур любопытной женщины…

Он оглянулся по сторонам и ускорил шаги.

Всю дорогу до дома Люська была непривычно молчалива. Да иговорить-то было несподручно, потому что мотоцикл участкового ревел какоглашенный. Но Люська во время поездки подумала и решила, надо полагать,сменить тактику. Во дворе она посмотрела на Николая Ивановича томным взглядом ивымолвила едва слышно, что ей как-то нехорошо, голова что-то закружилась, и вглазах темнеет. От всего ее поведения за версту несло дешевым самодеятельнымтеатром, так что Надежда только усмехнулась.

Однако участковый оказался мужчиной доверчивым, а скореевсего при такой-то жене совершенно неискушенным. Поэтому он воспринял Люськинуигру всерьез и заволновался. Надежда ушла в дом к старухе, а когда отдавала ейгазету, то увидела в окно, как Николай с налившимся кровью лицом тащит Люськуна руках. Через некоторое время из-за стенки послышались Люськины взвизги иоханье.