Алекс скрипит зубами, давая нам обоим ответ. — Черт его знает, но я точно знаю, что в следующий раз мой член будет мокрым, — объявляет он с ухмылкой.

— Почему? Ты уже забронировал для нее номер?

— Пошел ты. Мне не нужно платить. Это фишка Нико.

— Итак… — Я подсказываю.

— В эти выходные, — говорит он, его брови шевелятся, как будто я должен знать, что, черт возьми, происходит. — В Оксфорде? — добавляет он, свирепо глядя на меня и ожидая, когда упадет пенни.

— Черт возьми, — я шиплю. — Это в эти выходные.

— Братан, где сейчас твоя гребаная голова? Это тот уик-энд, которого мы, черт возьми, ждали. Мы собираемся уничтожить этих ублюдков из школы Всех Святых и безраздельно властвовать над их кисками.

Его лицо вытягивается, когда я сразу же не начинаю подпрыгивать от возбуждения.

— О нет, — предупреждает он. — Даже не думай придумывать какой-нибудь дурацкий предлог, чтобы выпутаться из этого. Мы ждали этого гребаные годы. Это наши выходные, чувак.

Я пристально смотрю на него. Один из двух моих лучших друзей. Один из немногих людей, ради которых я готов на все, и я буквально чувствую, как меня разрывают надвое, прямо посередине, черт возьми.

— Да ладно, мы мечтали об этом с того самого дня, как тренер выделил нам наши места в гребаной команде. Это то, ради чего весь этот год.

Подавляя свою неуверенность, я натягиваю на лицо улыбку и произношу ему слова, в которых он отчаянно нуждается.

— Приятель, я, блядь, не собираюсь бросать Оксфорд. Мы собираемся пойти и раздавить этих заносчивых ублюдков.

— Но? — Он напирает.

— Черт. — Я откидываюсь на спинку дивана. — А как насчет Эмми? Мы не можем все просто уехать из города, когда происходит все это дерьмо.

— Она может поехать с нами.

— Да, — шипит Себ, и его глаза загораются так, как я слишком привык к этому взгляду с тех пор, как жил с ним и его ходячей секс-куклой. — Пакуйте эти «Джонни», мальчики.

— Э-э-э, — заикается Алекс. — Черт возьми. Мы должны были поехать одни в эти выходные и быть готовыми покорить мир.

— Не волнуйся, моя девочка более чем готова к мировому господству. Почти уверен, что его коротышка тоже будет рядом с ней.

— Она не придет, — уверенно говорю я. — Эмми не хочет быть рядом со мной. — Она даже не читает мои чертовы сообщения прямо сейчас.

— Пффф. Отдай Стелле должное. Эмми будет там. И если тебе действительно повезет, то ты получишь близкий и личный опыт вместо того, чтобы подкрадываться к ней через экран, — дразнит Себ, заставляя меня застонать.

— Э-э… что я пропустил?

— Ничего нового. Просто Тео — извращенный, вуайеристский ублюдок.

— О да, это старые новости. Ты наблюдаешь за ней?

— Ты, блядь, знаешь, что это так.

— Держу пари, она выглядит потрясающе, трахая себя каждую ночь, выкрикивая мое имя.

— Ты, мать твою… — Себ хватает меня за плечи, прежде чем я вступаю в контакт с вкрадчивой пиздой.

Алекс смотрит на меня с победоносной улыбкой, разделяющей его лицо надвое.

— Надеюсь, у шлюхи, которую ты подцепишь на выходных, герпес, — шиплю я, к большому удовольствию Алекса.

— Вы двое такие чертовски взбитые. Слава богу, что у меня будут Нико и Тоби в качестве ведомых.

— О, подождите, теперь Божий дар женщинам нуждается в поддержке ведомых? — Спрашивает Себ, таща меня обратно на диван, прежде чем не слишком нежно опустить на подушки.

— Гребаные придурки. Вся эта чушь лезет вам головы.

Алекс встает и стремительно пересекает комнату, бросая нам средний палец через плечо.

— Ревность тебе не идет, братан, — кричит Себ ему вслед.

В ту секунду, когда от входной двери доносится женский голос, папа только что встал, чтобы открыть, в моем животе возникает возбужденное покалывание.

Я очень люблю своего отца и дядю, но если мне придется выдержать еще одну передачу, наблюдая за парой жирных парней, восстанавливающих старые машины, я действительно буду кричать.

— Как поживает наша девочка? — Спрашивает Стелла, становясь ближе с каждым словом.

— Заноза в заднице, как обычно, — слегка бормочет он.

— То же самое можно сказать и о тебе, старик, — кричу я в ответ, заставляя Круза смеяться.

Я встаю в тот момент, когда Стелла появляется из-за угла, за ней Калли, а затем мой отец.

Они обе приветствуют Круза, прежде чем сосредоточиться на мне.

— Мы принесли кофе и пончики.

— Черт возьми, да, — рявкает Круз.

— Для Эмми, — съязвила Стелла. — Извините, вице-президент. — Она нахально подмигивает.

— Иди потусуйся со своими друзьями, Эм, — говорит папа, снова опускаясь на другой конец дивана и включив свое занудное телешоу.

— Мне не нужно повторять дважды. Увидимся позже, неудачники, — бросаю я через плечо, направляясь к лестнице.

Шаги позади меня подтверждают, что они обе следуют за мной, вместо того, чтобы продолжать стоять и пускать слюни на моего отца и Круза.

Фу.

— Похоже, они ладят лучше, — говорит Стелла, закрывая за ними дверь моей спальни.

— Да, они прекрасно ладят с моей катастрофической жизнью.

— Им просто нужно было общее дело, за которое можно бороться, — предполагает Калли.

— Возможно. — Хотя я не могу отрицать, что то, что Круз написал в том письме, которое он попросил меня передать папе перед его свадьбой, похоже, оказало некоторое влияние.

Я не спрашивала об этом. Я подумала, что это не мое дело, но я видела, как имя Круза высвечивалось на папином телефоне, пока мы были в том домике, поэтому я могу только предположить, что письмо сломало лед. Я была рада. Из историй, которые я слышала с обеих сторон, они были близки в детстве, несмотря на годы и различия между ними. Это было только после того, как Пайпер перевернула жизнь отца с ног на голову, и он ушел из клуба, оставив Круза следующим в очереди, чтобы занять место, о чем он всегда сожалел.

— Что бы это ни было, приятно видеть, как они ладят.

— Ты думаешь, это долго продлится? — Спрашивает Стелла, открывая коробку с пончиками и наполняя мою комнату аппетитным ароматом сладости.

— Я надеюсь на это, — говорю я, практически ныряя за коробкой и хватая то, что, я надеюсь, является соленой карамелью из представленного ассорти.

Разочарованный стон Стеллы говорит мне, что я права.

— Если ты дремлешь, ты проиграешь, принцесса, — бормочу я с полным ртом мягкого пышного теста. — Боже мой, это так чертовски хорошо. — Мои щеки пылают от того, насколько отчаянно звучит мой голос.