— Я думаю, твой отец просто пытается облегчить жизнь другой его семье.

— Какого хрена они его проблема?

Себ пожимает плечами. — Черт знает. Это не так, и, возможно, он пытается лишь показать это таким образом.

— Клянусь Богом, если кто-нибудь, кроме Тоби и Марии, получит хотя бы пенни из денег этого ублюдка, мне будет что сказать по этому поводу. Они заслуживают того, чтобы обескровить эту пизду после того, через что он заставил их пройти.

— Братан, ты не услышишь, как я спорю, — говорит он, прежде чем сделать глоток пива.

Вокруг нас опускается тишина, и она быстро становится неудобной, поскольку слон в комнате становится все более очевидным.

— Ты говорил с ней?

Он качает головой. — Нет, но Стелла и Калли пошли к ней после школы. Я уверен, что скоро получу полный отчет.

— Мне нужно знать, что происходит, — признаюсь я. — Если кто-нибудь в ближайшее время что-нибудь не выяснит, я застрелю весь гребаный Ловелл, пытаясь найти эту пизду.

— Я буду прямо за тобой, чувак. Это как-то связано с Корой.

Рычание вырывается из моего горла. Эмми, возможно, и рассказала мне об этом в сообщении прошлой ночью, но почему-то слышать это еще тяжелее.

— Это то, что Эмми сказала Ди, когда он нашел ее вчера.

— Блядь. После всего, что произошло? Должно быть, у нее гребаное желание умереть, если она лгала всем нам.

Ди и Круз были довольно молчаливы обо всем этом, но я почти уверен, что они знают больше, чем говорят.

— Где, черт возьми, Рэм во всем этом?

Себ пожимает плечами. — Твоя догадка так же хороша, как и моя. Из того, что я слышал от Микки, его давно не видели.

— Ты думаешь, он сбежал? — Я спрашиваю. Я слышал те же сплетни из спортзала, и я видел то же подозрение на лицах его членов.

— За то, что он сделал с Эмми, за ним гонится половина гребаного клуба. Я бы не удивился. Он должен знать, что мы тоже следим за ним после трюка с Джокером.

— Это все взорвется вокруг нас, не так ли?

— Эй, прошло много времени с тех пор, как у нас у всех была тотальная война.

— И мы все могли бы чертовски хорошо обойтись без нее.

Себ откидывается на спинку стула, допивает пиво и оставляет его лежать на подушке, вероятно, зная, что конденсат стекает по стенке бутылки и вот-вот оставит влажное кольцо на ткани.

Засранец.

— Я сожалею обо всем этом дерьме. О том, что скрывал ее от тебя.

Его глаза находят мои. Он взбешен, я вижу это на каждом дюйме его тела, но он также понимает.

Черт возьми, он единственный, кто имеет хоть какое-то представление о том, что я сейчас чувствую.

— Я знаю. Я понимаю это, Ти, действительно понимаю. Ты хочешь защитить ее. Но ты не всегда можешь поступать по-своему. Я знаю, что это, должно быть, тяжелая пилюля, которую трудно проглотить.

— Ты говоришь обо мне как о титулованном сопляке, — усмехаюсь я, и бровь Себа приподнимается, как бы говоря «да, и?». — Черт. Дело было не в этом. Ну, не совсем.

— С нами все будет в порядке, чувак. Не переживай из-за этого. Я просто хочу убедиться, что все наши девочки в безопасности.

— Я бы хотел, чтобы она все еще была здесь.

— Чтобы ты мог оставить ее при себе.

— Чтобы я мог защитить ее. Никто не сможет достать ее здесь. Можем ли мы сказать то же самое о доме Ди? — Спрашиваю я, точно зная, что мы не можем, потому что я заходил в ее комнату больше раз, чем могу сосчитать.

— Ты пытаешься сказать мне, что у тебя нет слежки за ее домом? — спрашивает Себ с понимающей ухмылкой, играющей на его губах.

Мне хочется ответить, солгать, но я быстро проглатываю слова.

— Временами ты такой чертовски предсказуемый, братан. Она хоть догадывается, что ты за ней наблюдаешь?

— Конечно, блядь, нет. Ты думаешь, я все еще был бы способен делать это, если бы она знала?

— Она не собирается закрыть на это глаза, когда узнает.

— Ты собираешься сказать ей?

Он на мгновение замолкает, обдумывая свои варианты.

— Нет. Я хочу, чтобы она была в безопасности. И тебе нужно снять гребаное напряжение, так что, если ты получишь удовольствие, наблюдая за ней, тогда, я думаю, мы все выиграем.

— Может быть, мне следует предоставить ей ту же привилегию, чтобы она могла видеть, как я отрываюсь.

— Братан, я не хочу знать о твоих извращениях с моей кузиной.

— Потому что я просто умолял узнать все о твоих отношениях со Стеллой? — Недоверчиво спрашиваю я.

— Тебе нравилось это дерьмо, и ты это знаешь. Я видел, сколько ванночек с вазелином ты вытер после того, как она переехала.

— Пошел ты, чувак, — выплевываю я, но каким бы ни был ответ Себа, он прерывается, когда на столе загорается мой планшет с предупреждением из моего приложения, сообщающим мне, что камера активирована. — Я думаю, это из-за девочек. Интересно, как много они говорят о нас, когда нас там нет, — говорю я, отчасти в шутку. Хотя, я не могу отрицать, что мне чертовски любопытно.

Себ уставился на экран, как будто действительно обдумывал это.

— Братан, я шучу. Я не так уж сильно вторгаюсь в ее личную жизнь. Мне просто нравится смотреть, как она раздевается перед сном.

— Ты облажался, — констатирует Себ, вставая с дивана и направляясь на кухню за еще одним пивом.

— Нужно быть одним, чтобы узнать другого, — кричу я. — Закажи еду, пока ты на кухне.

— Чтобы ты мог разок кончить, пока будешь дрочить на девочек? Ни единого гребаного шанса.

— Я не смотрю. Видишь… — Я жду, пока он повернется, прежде чем демонстративно выключить свой планшет.

Я могу активировать свой режим сталкера позже.

Алекс чудесным образом появляется за десять минут до того, как приносят пиццу, и уничтожает почти половину того, что заказал Себ, к большому его раздражению.

— Ребята, вы готовы к выходным?

— К выходным? — Спрашиваю я.

— Господи Иисусе, чувак. Вытащи голову из своей гребаной задницы.

— Или киски Эмми, — усмехается Себ.

— Шанс был бы прекрасен, — бормочу я.

— Фу, вы двое слишком увлеклись, — бормочет Алекс.

— Мы двое? — Я спрашиваю. — Мы все знаем, что это у этого ублюдка так много секса, что он должен беспокоиться о том, чтобы не утомиться.

— Этого никогда не случится, чувак. Моя девочка слишком хорошо об этом заботится.

— Придурок, — шипит Алекс себе под нос.

— Когда ты в последний раз трахался, Деймос?