– Я пришел с Лукасом, откуда мне было знать, что он останется в порту…

– Без охраны, – не слушал Гийом. – Ставя себя под угрозу, ты всех нас под угрозу ставишь!

Тибо резко остановился. Гийом вел себя точь-в-точь как он сам. Вспылил (невиданное дело!), накричал на короля (дело недопустимое). Тибо поглядел на капитана с любопытством. Но прочесть его мысли не мог и рассердился сам:

– Да что с тобой такое, Лебель? Ты сам меня вызвал срочно, некогда мне было процессию собирать! Без коня! Я ни на кого, кроме Эпиналя, не сяду!

– Эпиналь! Так он уже поправился! Если верить Габриэлю, он готов весь остров обскакать без передышки.

– Предпочитаю доверить его заботам Лисандра.

– А о себе позаботиться никому не доверяешь!

– Неправда. Но если выбирать между Брюно и Лукасом, я даже колебаться не стану.

– Знаю, знаю. Извини.

Гийом устало запустил пальцы в седую шевелюру, и Тибо вдруг вспомнил, как поспешно он кинулся встречать долгожданное судно.

– Ты расстроен, капитан, верно? Почему так ждал этот груз? Подозреваю, ты не из-за чернослива выскочил в тапках? Скажи, в чем дело?

– Неважно.

– Не скрытничай, скажи.

– М-м-м.

– Ну же.

– Отстань от меня.

– Вот как? Ну ладно. Но только потому, что я опаздываю. – Тибо двинулся дальше. И прибавил, чтобы подразнить капитана: – Интересно все-таки, что там было такого важного для тебя… Я, разумеется, тоже расстроен. Особенно из-за кофе. И черного чая для Эмы. Шоколада…

Капитан хромал, не удостаивая короля ответом и глядя себе под ноги. Он не видел, что навстречу им спешит Овид – бочонок на фоне ясного неба.

– Сир! Сир! Сир!

– Баталёр, – заметил Тибо.

– Сир, Совет вас ждет! Ох, как вы нас всех напугали! Вот страху-то натерпелись, сир!

– Спокойней, Овид, все в порядке. Ну, или почти. Возникла небольшая задержка.

– Задержка, задержка, сир! А мы-то как перепугались, ох, страху-то!

– Зато мы теперь спасены, а то еще чуть-чуть, и было бы гиблое дело…

– Гиблое? Ой-ой, сир!

– Все под контролем, баталёр.

– Не все, сир. Манфред бесится. Говорит, вы еще не одеты к Совету.

– Ну и пусть.

– Говорит, что такова традиция: мантия…

– Плевать на мантию!

– А как же скипетр, сир? Вы же не можете пойти туда без скип…

– Я пойду без скипетра.

Овид прикусил язык. По крайней мере, он приведет во дворец короля, а это главное.

Когда Тибо вошел в зал Совета, старейшины поднялись, громко хрустя суставами.

– Садитесь, садитесь, – сказал он. – И простите мне опоздание – в кои-то веки оно оправданно.

Эма испепеляла его взглядом. Она терпеть не могла упускать Тибо из виду: она же и послала Овида за ним («вот страху-то»). Советницы поискали взглядом скипетр, но решили, что хватит и короля. И вернулись к вязанию подарков будущему королевскому отпрыску. Даже Ирма Добрая стучала спицами, несмотря на свою слепоту. И только новенькая, спешно принятая в Совет вместо почившей советницы от Лесов, разглядывала ногти. Звали ее Бернарда Задир. Она была золовкой Жильберты Буржуа и, так же как та, замужем за ювелиром.

– Корабль, вернувшийся из Бержерака, привез нам эпидемию, – начал Тибо без обиняков.

Стук спиц затих.

– Он в карантине. С островом не контактировал. Ответственным я назначил своего доверенного, он будет руководить всем на расстоянии. Все образуется.

Гвендолен Дорек испугалась: вдруг ее бедный муж решит вмешаться? На время Совета она спокойно оставляла его на постоялом дворе в Порту. Альбер с удовольствием смотрел на корабли, а глядя на корабли, он, по крайней мере, не говорил глупостей.

– Я могу приютить вашего доверенного, – предложила Бланш, советница от Приморья, у которой из дома видно было бухту.

– Можем ли мы узнать, сир, о ком речь? – надменно уточнила Задир. – А то доверенные люди в наши дни…

Если она раскрывала рот, то непременно выносила суждение, теребя при этом увесистое гранатовое ожерелье.

– Это Лукас Корбьер, – ответил Тибо. – Человек совершенно надежный, у меня нет ни малейших…

– Мой Лукас? Только не мой Лукас! Сир! – запротестовала Ирма Сильная.

– Да, Лукас. Но он ни до чего и ни до кого не дотронется.

– А что же с продовольствием? – сердито спросила Ирма в отместку.

Она была очень зла на короля. Собственноручно вымуштровав Лукаса в самых тяжких условиях, она теперь видела в нем сокровище короны, а не посыльного на побегушках у каких-то там прокаженных.

– Что касается продовольствия, придется нам пока обойтись без него. В любом случае зима уже позади.

– Но стада совсем поредели, сир.

– Лед сошел, воды доступны, – подбодрил их Тибо. – Скоро прибудут остальные суда, эпидемия кончится. У нас все лето впереди, чтобы запастись едой на будущую зиму.

– Можем уже начать что-то консервировать, – осмотрительно предложила советница от Френеля.

– И что, интересно? – спросила Бланш.

– Все, что найдем под рукой. Например, дикую розу.

– Без сахара она горькая.

Совет проходил в спорах и перебранках. После долгих колебаний и дерганья ожерелья Бернарда Задир осмелилась сообщить досадные толки о королеве, которые никто во дворце не решался озвучить. Эма вскинула голову, Тибо хлопнул ладонью по столу.

– «Все беды от нее»?! И это когда она готовится подарить нам принца или принцессу?!

– Люди болтают всякий вздор, ваше величество, – поспешно сказала Бернарда Задир.

– Вот уж точно, вздор.

Тибо закрыл заседание с тяжелым сердцем.

Тем временем «сокровище короны» суетилось под палящим солнцем. Чтобы капитану не выкрикивать симптомы на весь порт, наводя панику, нужно было подплыть к нему поближе, а для этого нужно было найти, на чем плыть. Но пока Лукасу не удалось раздобыть даже плота.

– Вы мне лодку зачумленной вернете, – говорили рыбаки.

– Я не буду приставать к его шлюпке, остановлюсь на расстоянии, лишь бы слышно было.

– А если он слюной брызнет? А? Брызнет слюной – и вы мне чуму привезете.

– Это не чума.

– Откуда нам знать? Кто за это поручится? Вы еще ничего даже у него не спросили.

Будь здесь король (или Гийом Лебель, или советницы), портовые жители уже выстроились бы в очередь, чтобы помочь Лукасу. Но единственным, кто пришел его поддержать, был Лисандр, которого любопытство сподвигло сбежать с урока алгебры. До появления Блеза у него было точно полчаса форы: в забеге слона и газели победитель известен заранее. Он-то и заметил лежавшую на берегу причудливую прогулочную лодчонку, на которой золотыми буквами была вытеснена фамилия: «Рикар».