времени, как по нотам, без вмешательства внешних и прочих человеческих факторов. Словно кто-то меня по ним ведёт и ограждает от всех неприятных последствий. И в этом случае всё произошло так же. Единственное, никакого личного отношения к гибели жениха Бри я не имел. Тем более, он меня вообще не интересовал ни в каких известных смыслах. Я даже не знал, где именно он проводил свою службу и где нарабатывал свои учебные или даже боевые вылеты. Просто однажды из некрологов я и узнал, что он погиб — разбился на каком-то там истребителе. В этой газете даже его фотку разместили, по которой я его и узнал. После чего понял, что Бриджит для его семьи больше уже никем не являлась, разве что бывшей официальной невестой из не такой уж и благополучной итальянской семейки среднего пошиба. Вот тогда я и понял, что моё время настало. Аарон!

Хардинг вдруг повысил голос, неожиданно прервав свой странный и явно не во всех местах полностью правдивый рассказ, в который уже раз посмотрев на циферблат своих часов, чтобы сверится со временем и с заранее проработанным им планом действий. Видимо, этот тоже он давным-давно вынашивал в своей извращённой, но при этом, как это не печально признавать, всё же гениальной голове.

И снова Кен попытался сконцентрировать всё своё внимание на внутреннем состоянии своего тела, чтобы напрячься и пошевелить хотя бы рукой. Только у него опять ни черта не получилось. Разве что затрясло мелким тремором, а на лбу проступила новая порция ледяного пота.

— Принеси мне, пожалуйста, мой саквояж. Спасибо. — после чего, не дожидаясь, когда санитар к ним подойдёт, Хардинг продолжил, как ни в чём ни бывало с прерванного им места. — В общем, как ты уже должно быть догадался, я решил её себе забрать. Как сейчас забираю тебя. Не то, чтобы выкрасть или похитить, ведь я не собирался её прятать от всего мира, как и скрывать её местонахождение от кого бы то ни было, просто… Скажем так, захотел взять её под свою профессиональную опеку. И, кстати, меня тогда опять вызвали по моему личному телефону и это снова оказались её подружки. Тогда у неё случился настоящий припадок. Правда, забрал я её чуть попозже. После того, как она пришла в себя и более-менее очухалась. Мне хотелось, чтобы она находилась на тот момент в здравом уме и трезвой памяти. Чтобы она понимала всё-всё-всё, что я с нею делаю и как это делаю. Точно так же, как это понимаешь сейчас ты, Кен.

Все внутренности Вударда, в том числе и то место, где должно было находиться сердце, но почему-то, как казалось тогда Кеннету, не билось, буквально заиндевели изнутри, словно их накрыло кубиками или даже слитками льда. Он и так догадывался, зачем Хардинг всё это делал, но лучше бы Ник молчал. Лучше бы совершал своё изощрённое преступление, как и положено, в полной тишине, подобно хирургу-психопату, который собирался вскрыть череп своей пойманной в ловушку жертве без вспомогательных инструментов и даже без местного наркоза.

Кен не то что увидел, а, скорее, прочувствовал, как мимо него прошёл санитар Аарон, поскольку захотел ненадолго закрыть глаза. Будто это могло хоть как-то приглушить голос Хардинга и весь творящийся вокруг Армагеддон. Но, вместо желаемого послабления, чувства Вударда, казалось, ещё больше обострились, и он мог поклясться, что не просто ощутил скользнувшую мимо него опасную тень темнокожего громилы, но и даже увидел её объёмный силуэт внутренним взором (или каким-то другим особенным, но всё равно внутренним). Как и очень даже осязаемый образ того второго Хардинга с раскрашенной красной помадой безумной улыбкой Джокера.

— Благодарю, Аарон. — Николас ещё раз поблагодарил одного из своих преданных соучастников вроде бы и вежливым, но при этом абсолютно бесчувственным голосом безупречного диктора, которым точно также рассказывал Кеннету совершенно чудовищные вещи из своего не такого уж и давнего прошлого. — И, возвращаясь снова к нашей душераздирающей истории… Как ты, должно быть уже понял, Кен, мне не составило особого труда забрать Бриджит в свою клинику. От слова совсем. Может кто-то там поначалу и пытался выяснить истинные причины её заключения в данное место для принудительного лечения, но поверь, такие вещи не имеют ни продолжения, ни хорошего финала с так называемым хэппи-эндом. Они обрываются очень скоро и о человеке просто забывают. Даже спешат поскорее вычеркнуть его из всех семейных архивов и фотоальбомов (достаточно только вспомнить одну из младших сестёр Джона Кеннеди, как и двух кузин небезызвестной всем Елизаветы второй, заблаговременно объявленных мёртвыми). Так что с Бриджит произошло именно это. За неё вообще никто не боролся. Никто и никак. От неё отвернулись все близкие и родные. По одному лишь щелчку пальцев. Ведь, наверное, куда приемлемей иметь в семье бывшего заключённого, даже прилежного отсидевшего свой заслуженный срок убийцу, но никак не душевно больного психа. Ведь психи это уже вообще не люди, тем более те, кто живёт в своём обособленном мирке и не спешит возвращаться в наш. Поскольку, и, как правило, это попросту невозможно. Особенно с применением тех методов так называемого лечения, с помощью которого их пытаются вроде как вернуть.

В голосе Хардинга послышались ироничные нотки лёгкого веселья.

Кен в тот момент не понял, как снова открыл глаза. Хотя и это было вроде как объяснимо. Он же совершенно не мог контролировать своё тело и поэтому не всегда поспевал даже за собственными мыслями, неважно по какому поводу. Казалось, всё, что сейчас с ним происходило, больше напоминало кошмарный сон, где тоже ни на что невозможно было влиять, как и предугадывать. А проснуться, так и подавно.

Поэтому он и видел почти краем глаза, как Хардинг неспешно и методично распаковывает свой чемоданчик, подобно всё тому же маньяку-хирургу с почти пугающей педантичной аккуратностью. Выкладывает всё на тот же низкий журнальный столик Кена свои жуткие пыточные инструменты (которыми, скорей всего, тоже пользовался, когда проделывал нечто схожее за закрытыми дверьми глубокого подвала в своём особняке на Сандс-Пойнт, за коими запирался от чужих глаз вместе с Мией). Разве что Вудард не мог разглядеть все эти вещи из-за нестабильного зрения, только угадывать по очертаниям в тот момент, когда Ник выуживал их из чёрного нутра своего жуткого докторского саквояжа.

Это что, змея? Нет, конечно. Самый обыкновенный жгут. Значит, в том пакете одноразовый шприц.

А это что за хрень? Полоски какой-то то ли кожи, то ли каучуковой резины соединённые цепями? Это наручи?

Ну, а данная штука?..

У