И вдруг Альбина замерла, незряче уставившись в запотевшеезеркало и воздев к спутанным волосам щетку. Ее поразила жуткая в своембесстыдстве мысль, что среди всех многочисленных, перепутанных, будто клубокстарых ниток, событий последнего дня не нашлось даже малюсенького местечка дляэлементарной жалости – о прошлом, о прежней разбившейся жизни, худо-бедноналаженном укладе. Все, все в этом прошлом, оказывается, опостылело ейнастолько, что она даже с помощью угрызений совести не могла заставить себя сокрушатьсяо былом.

Да уж, той ночью она пережила настоящий кошмар, однако… скаждой минутой он отдалялся все дальше и дальше. И Альбина уже знала, что,сделав все необходимое для тети Гали и ее памяти, дождавшись наказанияпреступников, она постарается забыть случившееся как можно скорее. Ибо тотвечер и та ночь принадлежат мертвому прошлому, а она… она еще жива!

«Вот именно – еще, – напомнила себе Альбина. – Еще. Пока.Чудом! Так что не больно-то мечтай о новой жизни. Как бы из старой непротянулась рука – и не…»

– Как ты думаешь, – сказала она, входя в ало-золотистую отхохломской посуды кухню и усаживаясь на мягкий кожаный табурет, – они будутменя искать?

– Да уж наверное! – Валерия со страшной силой крутила ложкув чаше, полной чего-то, обильно политого майонезом. – Однако я бы на твоемместе им непременно позвонила и сообщила, где поселились. На всякий случай.

Альбина так резко выпрямилась, что чуть не сбила с полки надсвоей головой деревянную вазу с белыми, серебристыми лунариями.

– Что?.. Ка-ак? Позвонила бы?!

Валерия задумчиво лизнула ложку.

– Да. А что? Найдут какой-то след, опознание какого-топодозреваемого проведут. В конце концов, додумаются устроить тебе очную ставкус этой сучкой Катюшкой, хотя на их месте я именно с этого начинала бы…

– О господи, – перебила Альбина, обвисая на табурете. – Такты о милиции! А я-то…

Валерия растерянно моргнула.

– Да уж! Мы оба были: я у аптеки, а я в кино искала вас… Этоназывается – не поняли друг друга! Мое предложение позвонить преступникам исообщить адресок снимается в первом чтении. Вовсе не хочу, чтобы сюда нагрянулиэти ухари и разорили мое гнездышко!

Валерия одобрительно оглядела стены кухоньки, болеенапоминавшие выставочные стенды. Но тут же она взглянула на Альбину и заметилатоску, мелькнувшую в ее глазах.

– Кстати, чтобы сразу снять все вопросы. Само собойразумеется, ты останешься у меня, пока все не уладится и ты не захочешьвернуться домой. И не возражай: во-первых, другого выхода у тебя нет, аво-вторых, тебе именно этого хочется, правда?

Альбина не то кивнула, не то качнула головой.

– Я сюда прибежала сама не своя, – сказала глухо. – И спасиботебе за доброту, за все. Но ты не обязана… а денег у меня нет, совсем нет.

– Деньги приходят и уходят, – беспечно сказала Валерия. –Лучше, конечно, когда приходят… Но если думать только о них, свихнуться можно.Конечно, я надеюсь, что когда-нибудь поправятся все твои дела, в том числе ифинансовые. Тогда и поговорим о моем гонораре. А насчет квартиры – вообще неволнуйся: в трех комнатах можно ухитриться не мешать друг другу. Вдобавок, недумаю, что это надолго. А теперь давай поедим.

Она шлепнула на тарелку перед Альбиной немалую горку белоймассы, из которой торчали желтые зернышки консервированной кукурузы икрасненькие кусочки крабовых палочек, и принялась накладывать себе.

– Мне это дело не представляется таким уж сложным, – сказалаВалерия с улыбкой. – В конце концов, трансов у нас не так уж много, а врачей,которые делают операции такого рода, и того меньше. Для начала главное – найтихирурга, который по описанию узнает беглянку и даст нам ее имя и фамилию. Такимобразом, мы постепенно обозначим ее старые связи, среди которых, конечно,окажутся и Наиль, и дядька с платком, и, возможно, тот бродячий доктор, которыйпроизвел на тебя такое жуткое впечатление. Он, разумеется, такой же доктор, какя мисс Марпл…

– А по-моему, он все-таки доктор! – оживилась Альбина. –Может, не терапевт и не хирург, но уж наверняка психиатр! Я же теберассказывала, как он одним только словом транса в ужас поверг? А потом – спи! Итот рухнул…

– Ну, не знаю… может быть. Я также не исключаю, что этихкрутых ребяток к вам с теткой послал именно он.

– Конечно! Как я сразу не подумала? Тетя Галя при немсказала, еще когда не разглядела, что это чужой: «Это племянница, она мнепомогает». Ну, он меня выследил, наверное, а потом навел своих сообщников.Почти факт, что так и было!

– Очень может быть, – кивнула Валерия. – Смотри, какиеоперативные ребята! Ты ушла из больницы ночью, там все было тихо-мирно, раненаяеще никуда не собиралась бежать, а за тобой уже следили. Зачем? Нет, скореевсего, выследил он именно тетю Галю с этой загадочной особой. Но то лисомневался в чем-то, то ли не мог решиться действовать в одиночку. А потомсозвал своих боевиков и поручил обтяпать дело как можно деликатнее. Тогда Наильдействительно проследил тебя до универмага, быстренько втерся в доверие кКатюшке…

– Да, она в тот день опоздала, прибежала такая запыхавшаяся,– вспомнила Альбина.

– Вот-вот. Им хотелось проникнуть в вашу квартиру без шума,не привлекая к себе внимания. Видимо, не были уверены, где именно тетя Галяспрятала транса, боялись его спугнуть. Наверняка тот, второй, следил днем затвоей теткой. А коли она не выходила из дому, решили, будто беглянка прячется увас в квартире. Кстати, а ты не думаешь, что доктор и тот человек в дубленке –одно и то же лицо?

– Быть не может. Доктор выше раза в полтора.

– У страха глаза велики, нет?

Альбина невольно усмехнулась:

– Ого! Еще как велики! Но все-таки это не он. Доктор молод,лет тридцати с небольшим. А этому под пятьдесят. Вот просто-таки разило от неговозрастом, понимаешь?

– Н-ну, предположим… – кивнула Валерия и вдруг холодноватовзглянула на Альбину. – Только имей в виду: я буду работать по этому делу содним условием.

– С каким? – опять испугалась Альбина и даже вилку отложила.

– Чтобы ты съела весь салат. Это мое фирменное блюдо, и явоспринимаю как оскорбление… А что, разве его надо подсолить?

Альбина покачала головой, пальцами ловя слезы, которые вдругпосыпались со щек, и пытаясь улыбнуться.