Дороги нынче услуги блюстителей порядка, однако Кавалеров непривык мелочиться: Денис для него за сто баксов узнал у приятеля-мента иадресок, по которому пришили Рогача, и предполагаемую версию убийства, и дажеместо, откуда стреляли. Вот отсюда, с первого этажа этого загаженногодолгостроя.

Среди братвы все таращили глаза, когда Кавалеров подступал срасспросами, никто этого выстрела на себя брать не хотел. И правильно: зачемчужой жернов на свою шею навешивать?

«Преступление на экономической почве», – как выразилсяосведомитель Дениса. Дурак! Испокон веков все преступления только наэкономической почве и совершались.

Хотя нет. Не все…

Кавалеров мотнул головой, отгоняя ненужные мысли, и опятьглянул на дом напротив. Ишь, какой хозяин-то расторопный оказался! Уже и стеклоновое вставил!

Так… это еще что? Чудится Кавалерову или впрямь промелькнулочто-то в окне? И опять… Наверное, хозяин зашел квартиру проверить, а то и новыхсъемщиков привел.

А может, и не хозяин. Вор, к примеру! Нынче народобнаглевший, в любую щель влезет, любую нору ограбит. А то и не вор…

Все-таки хорошо он сделал, что пришел сюда. Проверитьквартирку надо, надо…

Кавалеров зевнул, огляделся. Пол был усыпан окурками. Совсемразленились менты, разучились работать. В старое время все бы тут подчистили,подобрали для анализа и розыска убийцы Рогача. Но, похоже, осведомитель сказалправду: это изначальный висяк. Работал профессионал, но отнюдь не из тех,которые в ментовских компьютерах зачалены. Свободный наемник! Сейчас таких –хоть пруд пруди.

Забавно: едва Кавалеров прослышал, что здесь отдал богу душуего старинный знакомец по Владимирскому сизо Вадя Рогачев, сразу подумал: ну,достал его какой-нибудь обиженный мужик. Рогач специализировался на шантаже,это правда, а на досуге он больше всего любил пороть женщин. Даже не насиловать– рога Рогачев никому не наставил, вопреки распространенному мнению, – а простооттягивать ремнем по голой розовой. В этом деле он предпочитал обоюдное согласие,обговаривал с женщиной гонорар и, что характерно, платил без обману, не какбюджетникам у нас платят. И все-таки бабенки частенько спохватывались задним(поистине!) числом и, потирая поротые попы, бежали жаловаться либо в милицию,либо отцам и мужьям. Ну и зря! Рогачев при всей своей устрашающей внешности былсущее теля. Именно поэтому все его дела по шантажу проваливались. Вот и новоепровалилось: за шантаж, судя по всему, его и шпокнули из этого вот окошечка,разбив противоположное. То самое, за которым теперь мелькает загадочная тень…

Загадочная, да… Ну что ж, чем скорее Кавалеров разгадает этузагадку, тем спокойнее будет у него на душе!

* * *

Герман шел вслед за Алесаном по тропе, то и дело ныряя поднизко нависающие ветви. Чудилось, он не вперед идет, а выписывает нескончаемыепетли вокруг одного и того же дерева. В застоявшемся воздухе трудно дышать.Солнце едва прокалывало своими раскаленными иглами многоярусную крышу леса.

Герман поднял руку, чтобы отереть с бровей пот, и оступился,когда рядом с ним что-то взметнулось из травы. Отнюдь не «что-то», конечно. Этобасенджи – «немые собаки», которые сопровождают их с Алесаном. Лесные туарегивыменивали их у пигмеев на соль, которая ценилась теми дороже золота. Германусмехнулся. Один раз он видел, как пигмеи управляются с солью!

Заполучив пакет, они достали из своих головных уборов,напоминающих тюрбан, корень дикого имбиря, а с ближайших бананов нарвалилистьев. Потом развели небольшой костер. Рядом вырыли ямку, орудуя заостреннымипалочками и собственными ногтями. Банановые листья пигмеи держали над огнем, икогда те пожухли и стали мягкими, тщательно выложили ими ямку. Обрызгав листьяводой, пигмеи уселись вокруг ямки и стали жевать имбирный корень. Жевануюкашицу они сплевывали в ямку, потом насыпали слой соли, опять сплевывали – итак до тех пор, пока корень не был изжеван почти весь, а соль не была высыпана.Затем содержимое ямки тщательно перемешали, чтобы оно превратилось в однороднуюмассу. Пигмеи свернули листья совочками и быстро опустошили ямку. По их круглыммаленьким лицам, совершенно лишенным характерных негроидных черт, разлилосьогромное наслаждение…

У Германа при виде этой трапезы сухо стало во рту, ужаснозахотелось пить. Алесан, сохраняя приличествующий королю невозмутимый вид,проговорил, почти не разжимая губ, по-русски:

– Пигмеи не умеют сохранять соль и, заполучив, съедают еевсю. И на здоровье! За этот пакет они отдали нам пять отличных м`мбва м`кубва!

Это было другое название басенджи: прыгающие вверх. Немыесобаки таким образом предупреждали хозяина об опасности или сообщали: можноидти собирать трофеи. Великолепные охотники, басенджи в одиночку загонялимелких лесных антилоп: сонду, ленду, мболоку, синдула – всех не перечесть.Однако на той охоте, куда шли сейчас Герман и Алесан, ловчие качества басенждиедва ли пригодятся.

Охотники шли на тигра. Нет, не ради драгоценной шкуры,которую вождь, к примеру, желал бы подарить своему высокому белому другу. Этобыл тигр-людоед, а первое право защищать свой народ от опасности принадлежалоименно королю.

Тигр-людоед! С точки зрения охотника, существоисключительное. Тигр, конечно, может разозлиться на человека и убить его, но нестанет есть, потому что не в силах побороть врожденный страх перед запахомчеловека.

Однако…

В трех милях от «столицы» Алесана лежала маленькаядеревушка; на окраине ее жил с молодой женой владелец маниокового поля. Суткиназад, ближе к полуночи, из джунглей выскочил тигр и, сломав дверь хижиныударом лапы, схватил бедную женщину за ногу и уволок в ночь. Муж ее лишилсясознания. Шок был настолько силен, что прошло немало времени, прежде чемкрестьянин очнулся и смог сообщить о беде соседям, которые тотчас послаливестника к королю.

Теперь рыдающий муж неотступно тащился за охотниками. Алесанпытался убедить беднягу вернуться домой, но ничто не могло заставить его уйти.

Охотники шли еще час с небольшим, пока следы тигра вдруг необорвались среди низкорослого кустарника. О засаде в таком месте нечего идумать. Деревья, на которых можно замаскировать помост, поблизости не росли. Даи людоеда не возьмешь на обычную приманку в виде связанного козленка.

– Он слишком дерзок, – пробормотал Алесан, когда пошлиобратно к деревне, – и его погубит собственная дерзость.