- Какую?

- Мы как-то говорили о том, что вы вольны проводить ночь с другими мужчинами, - так вот, теперь я против.

-Да?

- После того, что было в первую брачную ночь… я подумал, что вы и так все поймете.

- А что было?

- То… притяжение между нами.

- Оно было таким же, как обычно, - как ни в чем не бывало ответила Астрид. - Разве что-то изменилось с момента нашей первой встречи?

- У меня подобного не было ни с кем, и если вы не почувствовали разницу…

- Почувствовала, - призналась Астрид.

- Ну, тогда должны понимать: между нами не будет стоять никто другой.

- А что касается вас?

- Я не хочу ни одну женщину, кроме вас.

- А если бы вдруг это изменилось?

- Тогда, полагаю, мы бы все обсудили заранее. Я всегда за честность.

- Так, если мне придет в голову идея переспать с кем-то еще, мне стоит поговорить с вами?

- Никаких разговоров о других мужчинах. Пожелай вы кого-то еще, я его убью собственными руками.

- Это несправедливо.

- Я и не говорил ничего о справедливости.

- Я королева, - запротестовала Астрид. - Вы же, женившись на мне, не станете королем.

- Но сейчас мы в моем королевстве, - произнес Мауро, и улыбка начала медленно расцветать на его лице. - Именно поэтому я показал вам трущобы, в которых вырос, чтобы вы поняли меня по-настоящему, не из статей и ночей, проведенных вместе, а побывав там, где я некогда родился. Только так вы смогли бы понять, что для меня значит мое теперешнее положение.

- Я впечатлена увиденным, - ответила Астрид.

- Мне важно вовсе не это - я хочу, чтобы вы поняли: для меня не существует непреодолимых препятствий. Если вы, дорогая, хотите использовать меня в своих целях, то вы ошибаетесь.

Астрид одолевали весьма противоречивые чувства: с одной стороны, упрямство Мауро и тот факт, что его совершенно не смущал ее высокий титул, сбивали с толку, ставили в тупик. Никогда прежде ей не приходилось противостоять кому-то в конфронтации столь открытой. Но с другой стороны, ее окрыляло ощущение того, что сейчас она в мире Мауро, разделяет с ним его жизнь. Если бы только она могла проводить с ним больше времени! Хотя, если подумать, отчего нет? Она может управлять королевством и из Италии. Вот только Мауро не приглашал ее - лишь сказал, что останется пока здесь.

- Сегодня будет торжественный гала-вечер, - внезапно произнес он.

-Да?

- Обычно я не являюсь на подобные церемонии - до сего времени я отклонял все приглашения на них.

- Ясно.

- Но сейчас мы с вами в ином положении, разве нет?

- Вы - да, - ответила королева. - Я посещаю такие мероприятия по всему миру, представляя свою страну.

- А я обычно тону в пучине разврата в одном из своих клубов.

- Что ж, у каждого из нас свое отношение к подобным вещам.

- И сейчас я намерен его немного изменить и пойти на вечер. Полагаю, нам с вами не найти лучшего способа предстать перед мировой общественностью вдвоем.

- Наверное, да, - отозвалась Астрид.

- Вы моя жена, - сказал Мауро. - Но, думаю, еще не до всех дошло, что это значит: а именно то, что отныне я не свободен, я ваш муж. Сегодня они поймут.

- Звучит многообещающе, - отозвалась Астрид, чувствуя, как сладкая дрожь охватывает ее тело, - отчего, она и сама не знала. Поймав взгляд Мауро, она не отвела глаз.

- Вы тоже это поймете, - пообещал он. - Непременно.

Мауро никогда прежде не подвергал собственные решения сомнению - он был человеком действия. Но сейчас… он не был уверен, что действительно должен идти на гала-вечер, во многом из-за того, что там должен был быть его отец.

Именно из-за него Мауро откладывал появление в кругах высшего света Италии. Его куда больше привлекала темная сторона состоятельного общества, мир постыдных развлечений. Однако настало время изменить свои привычки и создать новый образ в глазах общественности. Это было необходимо для ребенка - может, сам Мауро и не стыдился своих поступков, но понимал, что его сын или дочь заслуживают другого отца.

Поправив запонки на рукавах, он бросил взгляд в сторону комнаты, где закрылась Астрид. Мауро взял на себя смелость выбрать ей наряд - хотя они долго спорили, потому что обычно за выбор нарядов королевы отвечал ее собственный стилист. Однако решающим аргументом стал довод о том, что, если Астрид появится в чем-то слегка другом, это поддержит созданную ими легенду о серьезных намерениях.

- Астрид, - позвал он, - еще немного, и мы рискуем опоздать к началу.

Дверь слегка приоткрылась.

- Вам принципиально прийти вовремя?

- Нет, обычно я являюсь позже, потому что это вызывает пересуды. Но я подумал, что это важно для вас.

- Не думаю, что я могу отправиться в этом.

- Этот наряд не сравнить с белым платьем, что было на вас в момент нашей первой встречи.

- Тогда все было по-другому, - возразила Астрид. - Тогда меня никто не фотографировал, и я пыталась вас соблазнить.

- А сегодня вы моя жена, вы в моей стране, и я ожидаю от вас соответствующего поведения. Будь я в вашем королевстве и пожелай вы напялить на меня церемониальный наряд, я бы согласился.

- Хорошо, договорились: в зависимости от того, в какой мы стране, наше поведение определяется местными обычаями. Но что будет, если мы оба отправимся в… Голландию?

- Наденем их традиционные деревянные башмаки, - пожал плечами Мауро. - Покажите же мне платье.

Астрид вышла из-за двери, и Мауро поймал себя на мысли, что, пожалуй, никуда не ходить - все же отличная идея. На королеве красовалось золотистое платье, подчеркивающее ее пламенеющие рыжие волосы и светлую кожу, оно облегало каждый ее соблазнительный изгиб, а глубокий вырез делал комплимент высокой груди.

- Мне кажется, слишком, - задумчиво сказала она, беря в руки косметичку и вытаскивая красную помаду.

Мауро взял ее под руку и повел к двери.

- Когда мы вернемся, - прошептал он, - я с радостью сниму с вас это платье.

- Что мы делаем? - внезапно спросила Астрид.

- Прямо сейчас - идем на вечер.

- Я имею в виду, когда остаемся наедине и нам не нужно притворяться. Я понимаю, когда мы играли влюбленную пару перед журналистами, это было необходимо для нашего сына или дочери. Но когда мы вместе проводим ночи… я не понимаю, зачем это?

Мауро ничего не ответил. Пройдя через вестибюль, они вышли к лимузину и сели в него. Уже в машине, накрыв руку Астрид своей рукой, он сказал: