Шевалье живо припомнил, что совсем недавно он, слышал откого-то очень похожие слова. Но тут снова вмешалась мадам.

— Этот тип свихнулся от страха, — с презрением сказала она.— Ужасно, что такому человеку доверен корабль. Ему бы следовало распоряжатьсяна кухне.

Одному небу известно, что бы ответил капитан на этооскорбление и к каким бы это привело последствиям, если бы пушечный выстрел неизбавил Люзана от необходимости отвечать и не изменил в тот же моментнастроение участников сцены.

— Боже праведный! — завизжала мадам.

— Ventre dieu![67] — выругался её супруг.

Дама схватилась за сердце. Побелевший, как мел шевальевовремя поддержал её. Стоящий на полуюте капитан, которого только что обвинялив трусости, злорадно расхохотался.

— Вот вам и ответ, господа. В другой раз вы подумаете,прежде чем называть мои страхи младенческими, а мои распоряжения чушью.

Вслед за этим Люзан повернулся к ним спиной, чтобы отдатьприказ подбежавшему к нему лейтенанту. Тотчас же послышался свисток боцманскойдудки, а на корме вокруг Сентонжа и его супруги началась суматоха — бежавшиеотовсюду матросы поспешно выстраивались, чтобы выполнить команду капитана.Наверху быстро устанавливали сети, предназначенные для того, чтобы задерживатьобломки рангоута[68], которые могли упасть вниз во время боя.

Испанцы выстрелили ещё два раза и после небольшой паузы далимощный бортовой залп, прозвучавший подобно грому.

Шевалье с беспомощным видом поддерживал свою бледную идрожащую супругу, которая была не в состоянии удержаться на ногах.

Пожалевший её Люзан, чья злость моментально улетучилась,попытался успокоить бедняг.

— Сейчас они только зря тратят порох. Обычное испанскоехвастовство. А как только они подойдут на расстояние выстрела, мы откроемответный огонь. Мои канониры уже получили приказ.

Но эта фраза вместо успокаивающего воздействия толькоувеличила бешенство и растерянность шевалье.

— Боже мой! Какой ещё ответный огонь?! Бросьте и думать обэтом! Вы не можете вступать в бой!

— Не могу? Посмотрим!

— Но ведь вы не имеете права открывать военные действия,когда на борту находится мадам де Сентонж.

— Вы что, смеётесь? — возмутился Люзан. — Даже если бы наборту находилась королева Франции, я был бы обязан защищать мой корабль! К томуже у меня нет выбора. Нас догонят прежде, чем мы доберёмся до гавани, а я вовсене уверен, что даже там мы окажемся в безопасности.

Шевалье затопал ногами от гнева.

— Так что же, значит, эти испанцы — обыкновенные бандиты?

Раздался новый залп, не настолько близкий, чтобы причинитьвред кораблю, но вполне достаточный для того, чтобы усилить панику месье имадам де Сентонж.

Люзан не обращал на них внимания. Помощник схватил его заруку, указывая на запад. Капитан быстро поднёс к глазам подзорную трубу.

На расстоянии мили по правому борту, на полпути между«Беарнцем» и испанским флагманом, виднелся большой красный сорокапушечныйкорабль, который, идя под всеми парусами, огибал мыс на побережье Эспаньолы. Вего кильватере следовал второй корабль, немного поменьше первого. На них небыло флагов, что увеличило мрачные предчувствия Люзана, подозревавшего, что этоновые враги. Он с облегчением увидел, что они ложатся на левый борт, двигаясь всторону испанца, вокруг которого ещё не рассеялся дым последнего залпа.

Воспользовавшись лёгким утренним ветерком, вновь прибывшиезашли к испанскому кораблю с наветренной стороны и устремились к нему, словноястребы, завидевшие цаплю, открыв огонь из носовых пушек.

Сквозь постепенно рассеивающуюся дымовую завесу испанцы,очевидно, разглядели новых противников. Тотчас же полдюжины бортовых орудийгалеона дали новый залп, вновь скрывший корабль белыми клубами дыма. Но,видимо, из-за чрезмерной поспешности выстрелы не достигли цели, так как обанеизвестных корабля, не получив никаких повреждений, некоторое время шлипрежним курсом, потом легли на правый борт и одновременно дали ответныйбортовой залп по испанцу.

«Беарнец» по приказу Люзана, несмотря на протесты месье деСентонжа, начал замедлять ход, пока не остановился с безжизненно повисшимипарусами, внезапно превратившись из актёра в этой морской драме в зрителя.

— Что вы стоите, месье? — кричал Сентонж. — Воспользуйтесьслучаем и попытайтесь добраться до гавани.

— Пока другие будут сражаться вместо меня?

— Но у вас на борту дама, — напустился на него шевалье. —Мадам де Сентонж необходимо доставить в безопасное место.

— Сейчас она и так в безопасности. А мы здесь можемпонадобиться. Вы только что обвинили меня в трусости, а теперь сами убеждаетеменя превратиться в труса. Ради мадам де Сентонж я вступлю в бой только вслучае крайней необходимости. Но к этому мы должны быть готовы в любой момент.

Капитан говорил настолько решительно, что Сентонж неосмелился настаивать. Возложив все свои надежды на посланных Богом неожиданныхспасителей, шевалье, стоя на комингсе[69], пытался следить за ходом сражения,гремевшего в западном направлении. Но ничего нельзя было разглядеть за огромнойдымовой завесой, растянувшейся почти на две мили. Некоторое время оттуда ещёдоносился грохот пушек. Потом наступила тишина, и через несколько минут с южнойстороны облака дыма, точно призраки, появились два корабля. Их корпуса иоснастка различались всё отчётливей. В тот же момент в центре облака появилосьрозовое пятно, постепенно принимавшее оранжевый оттенок, пока рассеивающийсядым не позволил рассмотреть очертания судна, охваченного пламенем.

— Испанский флагман горит, — возвестил с полуюта Люзан,успокоив наконец несчастного шевалье. — Сражение окончено.

Глядя в подзорную трубу, Люзан увидел, что один изкораблей-победителей лёг в дрейф и спустил шлюпки, которые бороздили море врайоне недавнего боя. Второй, больший корабль, покинув поле битвы без видимыхповреждений, направился на восток, двигаясь против ветра в сторону «Беарнца»;его красный корпус и золочёный нос сверкали под лучами утреннего солнца. Флагана нём до сих пор не было, и это возобновило мрачное предчувствие месье деСентонжа, уничтоженное было исходом сражения.