Аркадий Галинский был последним резидентом советскойразведки в Австрии.

Именно из-за его бездарного руководства тогда, в девяностопервом году, погибла Натали. И именно он дал указание ликвидировать напарникаДронго Марка Ленарта, с которым они работали в Вене. Пришедший из комсомола,Галинский являл собой тот невероятный гибрид, который мог возникнуть иразвиваться только в советское время. Он был комсомольско-партийным деятелем,не проработавшим нигде ни одного дня и рекомендованным в органы КГБ партийнойорганизацией института, где был парторгом.

— Кто вы такой? — Галинский явно не узнавал своего «старогознакомого».

— А я думал, вы более внимательны, — сказал Дронго. — Непомните меня?

Австрия. Вена. Девяносто первый год.

Галинский побледнел и бросился к своему чемоданчику. Щелкнулзамком и стал лихорадочно шарить в нем.

— Вы ищете это? — Дронго достал пистолет. Галинский тяжелосел на кровать.

— Что вам нужно? — тихо спросил он, с ужасом глядя начеловека, казалось, возникшего из небытия. Он был убежден, что Дронго давнопогиб.

— Ответ только на один вопрос, — холодно сказал Дронго, —где и когда состоится ваша акция?

— Какая акция? — Лицо у Галинского дернулось.

— Ваша группа попросила мафию помочь в устройстве двух людейна работу. В Тбилиси и в Баку. Вы заплатили за это по сто тысяч долларов. Ядолжен знать почему? Что должно случиться?

Бывший офицер ПГУ, опустив голову, молчал. Он понимал, чтовстретил бесстрастного судью, уйти от которого нет никаких шансов.

— Говорите, Галинский, — с трудом сдерживаясь прохрипелДронго, — вы должны понимать, как мне хочется вас застрелить.

— Если скажу, вы даете слово, что оставите мне жизнь? —спросил Галинский.

— А вы верите в мое слово?

— В ваше верю, — откровенно признался Галинский.

— Говорите, — потребовал Дронго, глядя в глаза негодяя.

— Наша группа готовит покушение, — выдавил наконец Галинский.

— Это я давно понял. На кого? Имена и время?

— На президентов Азербайджана и Грузии. Во время их встречив Баку.

— Кто заказчик? — уточнил Дронго.

— Я не знаю, — честно признался Галинский, — не забывайте,вы дали слово.

— Когда это должно произойти?

— Одиннадцатого или двенадцатого июня. Во время визитапрезидента Грузии и подписания договора между двумя странами.

Дронго замер. Неужели Галинский говорит правду? Впрочем,врать ему нет никакого резона. С фактами, которые у них уже были, это сообщениевполне сходилось. Он даже на секунду забыл, что перед ним сидит тот самыйАркадий Галинский, которого он искал столько лет.

— Сколько человек в группе Груодиса?

— Пять, — ответил удивленный Галинский.

— А женщины в вашей группе есть? — Нет. А почему выспрашиваете?

— Вы уверены в этом?

— Да, конечно. Нас всего пятеро.

— Уже четверо. Пискунов погиб, — мрачно сообщил Дронго.

— Вы его убили?

— Нет. Это сделал кто-то другой. И я до сих пор не знаю кто.

— Вы дали слово, — снова напомнил Галинский.

— Да, — подтвердил Дронго, открывая мини-бар и доставаянесколько бутылочек виски, джина и коньяка. — Пейте, — приказал он, — откройтебутылочки и пейте.

— Вы с ума сошли? — Галинский испуганно смотрел на Дронго.

— Пейте, или я буду стрелять, — потребовал тот. Галинскийоткрыл бутылочку виски и выпил целиком.

— Пейте остальные, — последовал приказ. — Пейте все, иначе яотсюда не уйду. Если хотите, я закажу вам яблоки или ужин, чтобы их принесли вномер. Я вас ненавижу, Галинский, и с трудом сдерживаюсь, чтобы не пристрелитьвас.

— Идите к черту. — Галинский открыл следующую бутылочкувиски.

Через двадцать минут все восемь бутылочек были пусты.

— Теперь все? — спросил заплетающимся языком Галинский.

— Все, — кивнул Дронго и вдруг, размахнувшись, ударилГалинского по лицу.

Тот отлетел к столику и упал, больно ударившись головой. Изразбитого носа потекла кровь.

— Вы обещали меня не убивать, — всхлипнул пьяный.

— Да, — Дронго с омерзением глядел на него, — тогда ты былнеистовым ревнителем чистоты наших рядов. Из-за тебя погиб мой друг. Такие, какты, развалили мою страну. Это вы — бывшие партийные чиновники и комсомольскиеподхалимы, циники и проходимцы — предавали все. Идею, верность, идеалы, страну.Это для вас не существовало ничего, кроме выгоды. Будь ты проклят, Галинский! —Он больно пнул его ногой и грозно сказал:

— Вставай, пошли.

— Вы обещали… — снова заканючил Галинский, тяжелоподнимаясь.

Они вышли в коридор. Галинский шатался. Ему было нехорошо.

Дронго подошел к мраморному столику и, вдруг подняв торшер,с размаху бросил его в большое стекло. Стекло лопнуло, торшер с невероятнымшумом полетел вниз.

— Что вы делаете? — пролепетал в ужасе плохо соображавшийГалинский.

Дронго осторожно поднял пистолет и отстрелял всю обойму вокно, вызвав внизу панику — в Стамбуле боялись курдских террористов. Сразу вдвух лифтах к ним уже спешили сотрудники охраны отеля и полицейские.

— Возьмите ваш пистолет, — передал оружие ошалевшемуГалинскому. — Вас посадят за хулиганство хотя бы на один месяц. А я за этовремя успею разобраться с вашими друзьями, — объяснил Дронго, быстро проходя ксвоему номеру. Ведь его шестьсот тридцать седьмой был рядом с лифтом.

Галинский пошатнулся. Он уже ничего не понимал. Ему былоплохо, он упал в раскрывшиеся створки лифта, прямо в объятия охранников отеля.

Утром было принято решение об аресте иностранца, незаконновладевшего оружием и учинившего злостное хулиганство в отеле «Хилтон».Галинский получил шесть месяцев тюрьмы. Но, сидя за решеткой, он сумелвстретиться с пришедшим на свидание Груодисом и рассказать ему о Дронго. ТакГруодис впервые узнал, что Дронго пытался помешать им во Франкфурте и устроилтакой шум в Стамбуле.

— Дронго, — сказал Груодис, криво улыбаясь, — мы ещепосмотрим, кто кого.

Самолет пошел на посадку, и стюардесса напомнила онеобходимости застегнуть ремни. Груодис с интересом посмотрел вниз. Изрезанноена квадраты пространство и невероятное количество нефтяных вышек вокруг городастоль характерно определяли его облик, что ошибиться было невозможно. Это былБаку — бывшая и будущая столица нефтяной империи.