ним, и Рамон поведал свою историю, делая необходимые паузы, чтобы добавить драматизма.

– Помню, как отец сообщил нам новость, которую прочел в газете: «Мисс Мексика» убила своего мужа, генерала армии. Ее тут же окрестили мужеубийцей. «И к тому же она бесстыжая», – заявила моя мать с кухонным полотенцем в руке. Я поднял новость из архива, когда начал работать репортером. Мария Тереза де Ланда-и-де-лос-Риос стала «Мисс Мексика» в 1928 году, в восемнадцать лет. Первым ее скандальным поступком было позирование в купальнике, из-за чего мама и назвала ее бесстыжей.

С улыбкой Рамон сунул сигарету в рот и, не закуривая, продолжил. Сигарета поднималась и опускалась в такт его словам.

– Мария Тереза работала учительницей начальных классов, говорила по-английски и по-французски. Хотела быть независимой, что вызывало еще большее осуждение. Она изучала стоматологию и уверяла, что у женщин способностей не меньше, чем у мужчин. Но, не доучившись, девушка тайно вышла замуж за генерала Мойсеса Видаля Корро, на шестнадцать лет старше ее. Первый год супруги жили в Веракрусе, как и твои родители. Возможно, они даже были знакомы с семьей генерала, который там родился.

Я едва не опустил глаза.

– Вряд ли.

– По возвращении в Мехико они поселились в доме, принадлежащем семье Марии Терезы. Генерал не разрешал ей выходить на улицу или читать газеты, потому что приличной даме негоже узнавать о преступлениях и непотребствах. В воскресенье, 25 августа 1929 года, Мария Тереза проснулась поздно утром и спустилась в кухню, чтобы приготовить завтрак. Она искала мужа, а взамен нашла на кухонном столе его «смит-вессон»: тот лежал на газете, открытой на странице с заголовком: «Сеньора Мария Тереза Эррехон Лопес де Видаль Корро обвиняет своего мужа генерала Мойсеса Видаля Корро в двоеженстве». Негодяй женился на двух женщинах с одинаковым именем, а кроме того, имел двух дочерей от первого брака. В интервью мне Мария Тереза сказала, что не сомневалась: муж оставил ей пистолет, чтобы она покончила с собой. Он воображал, что убитая горем женушка, прочитав новость, с отчаяния застрелится и таким образом решит проблему. Этого не случилось. Она прождала его допоздна, сидя за тем же столом в синем кимоно, в котором обычно спала.

«Я вышла за тебя по любви, а ты поступил со мной подло», – сказала она, перед тем как выстрелить.

Рамон сложил правую кисть пистолетом, подул на указательный и средний пальцы, выпустив изо рта сигаретный дым, сделал затяжку, направил воображаемое оружие себе на висок и продолжил.

– Щелк. Она разрядила в него пистолет и не смогла покончить с собой, хотя пыталась. Затем бросилась на генерала, испачкав одежду в крови. На несколько месяцев ее заключили в тюрьму в Белене. Мария Тереза явилась на слушание облаченная в черный шелк, в шляпе из тафты, в чулках и держалась так, словно ждала от присяжных сочувствия и сострадания. Она похудела на несколько килограммов, и несчастный вид вкупе с выступлением адвоката помогли ей избежать наказания. Это был последний суд присяжных в стране. Других интервью она не давала, а со мной поговорила, чтобы показать женщинам, что, вопреки всему, жизнь продолжается.

Уже стемнело. Рамон встал. Я проследил взглядом за длинной и худой фигурой; его смуглое лицо в темноте казалось мрачным. Он отряхнул штаны и провел рукой по вьющимся волосам.

– Я иду спать. Воспользуюсь тем, что сегодня нет дежурства в редакции, и лягу пораньше.

Насвистывая, Рамон поднялся по лестнице. Я слышал, как он поприветствовал мать и бабушку, потом дверь закрылась.

Не знаю, сколько времени просидел на той же ступеньке, пока кто-то из соседей не согнал меня, чтобы я не мешал.

В полночь, не в силах уснуть, я встал с постели, тихо вышел из комнаты, постучал в окно Рамона и негромко позвал:

– Рамон, мне нужно с тобой поговорить.

За стеклом появилось заспанное лицо приятеля, затем он открыл дверь.

– Я знаю женщину, которая убивает детей.

– Что?

– Я знаю женщину, которая убила много детей, – повторил я шепотом, чтобы слова не отразились от стен и не проскользнули в какую-нибудь из комнат.

Рамон вышел в шортах и белой футболке.

– Женщина, убивающая детей?

– Она акушерка и иногда убивает новорожденных и… других, при абортах.

Я не мог смотреть ему в глаза: боялся, вдруг по зрачкам он прочтет, что речь о моей матери.

– Кто она? Где живет?

– Я покажу дом. Если хочешь узнать больше, спроси владельца магазина на первом этаже.

– Откуда тебе все известно? Или ты разбудил меня посреди ночи только за тем, чтобы отправить на поиски владельца магазина?

– Поговори с этим человеком, его зовут Франсиско Паэс.

Я побежал вниз по лестнице, однако Рамон догнал меня почти у входа в комнату Исабель.

– Что еще ты знаешь? Как связан с этой женщиной?

– Завтра я покажу место, но больше ничего не проси, пожалуйста.

Я кинулся в комнату и залез в постель. Сердце было готово сломать грудную клетку, лицо покрывала испарина. Мне приснилось, что мать гонится за мной с ножом.

Ранним утром 6 апреля 1941 года без объявления войны Гитлер со всей яростью обрушился на Югославию за то, что она не поддержала союз со странами нацистского блока. Военная агрессия, известная под кодовым названием «Операция “Наказание”», продлится четыре дня. Гражданское население Белграда к такому не готовилось: было Вербное воскресенье. В результате бомбардировок погибли тысячи горожан, а дым над столицей виднелся за многие километры. В тот день я начал собственную операцию «Наказание» – совершил неожиданную атаку на своих родителей.

В семь утра Рамон ждал наготове. От страха у меня сдавило горло, хотелось плакать, кричать, казнить себя.

Я показал ему «Ла Империаль» – магазин был открыт, как и в любой день недели.

– Подожду тебя здесь, не хочу светиться.

Он пересек улицу, представился Паэсу репортером отдела полицейских новостей в «Ла Пренсе» и объяснил, что пришел насчет поданной им жалобы. Сначала Паэс хотел выставить визитера за дверь, но Рамон разговорил мужчину, пообещав оказать посильную помощь для скорейшего рассмотрения его заявления в полиции.

Запах из канализации невыносимый, пояснил тот и рассказал, как сантехник вытащил вату и тряпки, испачканные кровью, и что женщина в квартире наверху – незаконная акушерка.

Паэс и Рамон договорились встретиться на следующий день.

7 апреля 1941 года тысячи сербов искали под завалами своих родственников в надежде, что авианалет не повторится, когда люфтваффе вновь учинили расправу над Королевскими ВВС Югославии. Я пошел на работу в редакцию. Все утро поступала информация об агрессии нацистов, но в тот день это не имело для меня значения.