— Правда? Он как-то вышел на организаторов моего выступления в клубе. Обычно, ты понимаешь, они на такое не идут. Но Олег был весьма настойчивым. Это он умеет. — Котька весело смеется.

Мои пальцы на голубом бархатном футляре замирают.

— Правда? Я думала, это была случайная встреча.

— Не-а. Он из этих маньячных фанатов.

— Вранье, — вступает в разговор до этого помалкивающий зять.

— А вот и нет!

Я пропускаю мимо ушей их веселую перепалку. Сердце учащенно стучит в груди. Мог ли Олег не знать, кто родители Котьки? Или это просто чудовищное совпадение, как я изначально и думала? А если нет? А если да? Какой-то дурдом.

Вдеваю серьги. От того, что меня слегка поколачивает, процесс затягивается. К серьгам в комплект — широкий браслет.

— Коть, нам скоро выходить, а ты все никак не определишься с нарядом.

— Да что я? Папа, видела, какой красивый? По-моему, он хочет произвести на тебя впечатление.

Каждый раз, когда Котька начинает говорить об отце, ее лицо становится хитрым-хитрым. Девчонка она совсем. Глупая. Что бы ни говорила о своей взрослости. Думает, так легко простить? В юности, наверное. Когда не успеваешь в другого прорасти сосудами и заиметь один на двоих кровоток. Потом… прощение — как пересадка сердца. Да, может, организм его, конечно, и примет. Но совершенно не факт.

Я улыбаюсь. С одной стороны, мне не хочется поощрять фантазии Котьки, с другой — есть еще фантазии Олега. Пусть я не знаю в чем они заключаются.

— Ма-а-ам… А что означает эта твоя улыбка? Ты его простила, да?

— Котя! Отстань. И выбери ты уж платье. Вот это, в котором ты познакомилась с мужем, как мне кажется, самое то.

Когда я выхожу из комнаты, мне в спину доносится радостное улюлюканье.

— По какому поводу смех? — выглядывает из гостиной Победный.

— А нам не все равно? Главное, что у ребенка хорошее настроение.

Что там этот самый ребенок говорит? Что папа красивый? Да, пожалуй, я соглашусь. За последние месяцы Борька чуть осунулся, потерял в весе, но это ему даже к лицу. Как и красивый, явно новый костюм.

— Как будем добираться?

— Ну, если ты нас подкинешь, я возражать не стану.

Победный резко кивает, ловит мой взгляд и расплывается в улыбке. Как будто смущенной. Хотя этот бесстыдник, как мне кажется, уже давно растерял все его подчистую.

Праздник выходит замечательным. Я рада, что не стала отказываться от него. Людям, находящимся в постоянном стрессе, очень важно заземляться и получать положительные эмоции. Это то, что я знаю точно по собственному опыту.

В выбранном Победным ресторане нас встречает шумная компания родственников и друзей. У меня их, по счастью, много, даже после зачистки, которую я устроила своему окружению после измены Победного. Со многими из этих людей я знакома всю жизнь, еще с некоторыми — половину. Самые чужие здесь — родителя Олега. Если с Мариной мы хоть иногда перезваниваемся по поводу детей, то с ее мужем Сергеем видимся довольно нечасто. Как раз на таких вот мероприятиях, куда приглашаем друг друга ради приличия. Родственники же… Раньше я к нему особенно не приглядывалась — мужик как мужик. Его шестидесятилетний юбилей мы справляли в этом ноябре. Компания была специфическая. Из тех, что начинали бизнес в лихие девяностые, а теперь прикидывались порядочными бизнесменами. Мне среди них было некомфортно. Я уехала, едва отсидев за столом приличествующий случаю срок. Но и тогда я почему-то тоже к нему не особенно приглядывалась. А теперь, вот, начала.

Достаточно высокий. Грузный. Темноволосый. Сходство с сыном угадывается разве что в тяжеловатой линии подбородка и высоких скулах. И на этом все. Олег — мальчик, получивший образование в лучших школах. Европеец до мозга костей. Его отец — дремучий приверженец всеми давно похороненных ценностей. Это не спрячешь под дорогим костюмом. Оно фонит. Во всем. Начиная от того, как он ест, и заканчивая тем, как пренебрежительно ведет себя с женой. Удивляюсь, как Марина терпит такое обращение. И ради чего? Дети давно выросли, казалось бы, ничто не держит. Ан нет. Сидит, вон. В тарелочку ему что-то подкладывает и сдувает пыль.

— Сережа то, Сережа это… Тьфу ты!

Это, наверное, что-то поколенческое. Послевоенная травма. Лишь бы мужик был, а какой… Я отворачиваюсь, потому как на это невозможно смотреть.

— Потанцуем? — перед глазами возникает рука моего школьного друга Ивана Сомова. Я училась в непростой школе. Языковом элитном лицее. Класс у нас был дружный, все сплошь башковитые. Ванька, вот, например, с нуля поднял крупнейшую инвестиционную компанию. Располнел к своим годам, развелся, женился снова, и остался все таким же шебутным.

— Конечно, Ванюш.

Выходим в круг. Где Борис кружит, о чем-то перешептываясь, с Ленкой Свибловой, Котька — со своим крестным, старым рокером, ударившимся в индуизм, а моя свекровь Алла Сильвестровна учит вальсу Мира.

— Слушай, Майкова…

— Я давно Победная.

— Ты в прямом смысле или образно? — посмеивается Иван.

— Хочешь спросить, помирились ли мы с Борисом?

— Ага.

— Нет. Но он не оставляет попыток.

— Так, может, дашь парню шанс?

— Он что, тебя подослал, да?

— Что ты. Просто смотреть на мужика страшно. Ну, кто из нас не совершал ошибок, Сашка? Все мы хороши.

— Ты сейчас обо всем мужском племени, вместе взятом?

— Вот только не начинай. Как будто женщины не изменяют.

— Изменяют. Но я не хочу сейчас это обсуждать, — не разъединяя наших пальцев, Ванька оборачивает меня вокруг оси, я делаю разворот и прижимаюсь задницей к его выступающему брюшку.

— А что хочешь? Не стесняйся. Сегодня твой день, — плутовски ухмыляется Сомов.

— Что ты знаешь про Жарова старшего?

— Котькиного свекра? А что тебя интересует?

— Они в постоянных контрах с Олегом. Не знаешь, в чем причина?

— Ну, как тебе сказать? Наверняка я утверждать не могу. Но, полагаю, тут дело во взглядах. Олег — человек творческий, современный. Он горит, полон идей, проектов. По крайней мере, ходит такой слух. А его папаня — шкуродер. И подход к бизнесу у него соответствующий. Что для Жарова младшего — искусство, то для старшего — лишние затраты на проект. Как-то так.

— То есть он не доверяет его деловому чутью?

— Скорей он вообще в упор не видит, что у того это самое чутье имеется. Мне кажется, он весьма невысокого мнения о его способностях. Потому что Олега тянет в какие-то знаковые проекты. Он явно хочет оставить после себя след в архитектуре. Жаров старший хочет лишь сильнее набить карманы. Легче всего это сделать за счет строительства банальных коробок. Дешевого жилья и торговых центров. Но, как ты понимаешь, это мое личное, неподтвержденное мнение, основанное на сплетнях в определенных кругах.