докопаюсь до истины, и Лорине скажу, чтобы сразу на развод подавала, пусть из больницы, но сразу.

– Ты не посмеешь этого сделать! – В голосе Дениса прозвенела ненависть, он в бешенстве повернулся к Георгию, совершенно позабыв про то, что его положение не из лучших.

– Это не обсуждается. – Холодно проговорил младший. – Я поступлю так, как считаю правильным.

Денис кинулся на него, насколько позволяла спинка переднего сиденья, стараясь вцепиться в горло. Тут же Георгий отшвырнул брата на приборную доску, даже не приложив к тому усилий, во всяком случае, так казалось со стороны. В нескольких шагах от них стояли несколько молодых людей и с интересом наблюдали, один из них достал телефон и начал снимать.

– «Кина не будет», – улыбнувшись краем губ, проговорил Георгий, он вышел из машины и, повернувшись спиной к брату, хотел уже отойти в сторону. Но у Дениса было свое мнение на этот счет, и он, выскочив наружу, второй раз бросился на Георгия. Тому пришлось обернуться и ударить в челюсть нападавшего, Денис отлетел и грохнулся на землю. Наблюдатели зааплодировали. Георгий, убедившись, что с братом все нормально, не спеша отправился по своим делам. То, как родственник посылает ему вслед неласковые слова, его не интересовало. Сейчас он стремился как можно быстрее пойти к Лорине и уговорить ее подать на развод. Он даже позабыл, зачем, собственно, несколько дней караулил брата во дворе. Потом, опомнившись и немного подумав, решил, что сегодня конструктивного разговора с Денисом все равно не получится, потому решил сперва предупредить Лорину, потом все остальное. Тянуть дальше просто не имело смысла, даже если операция даст хороший результат, женщина должна развестись с бывшим мужем, зачем ему это было так необходимо, Георгий не задумывался. Он знал только одно, эту связь необходимо разорвать. Уходя, Георгий не вспомнил, что не далее как несколько дней назад стреляли в Федора или в него, именно это заставило его увидеться с братом. Все мысли были заняты только Лориной и ее давним браком.

– Привет! – проговорил Георгий, входя в палату к женщине.

– Здравствуй Юра, – довольно холодно поздоровалась с ним женщина, едва он появился в дверях. – Зачем ты оплачивал операцию, я же сказала, не хочу ничего, никакой операции! Дело не в том, как я себя чувствовала, дело в том, как я оценивала свою жизнь. Прости, что повторяюсь, но для меня это важно. – Голос Лорины был хоть и тихим, но в нем сквозило столько недовольства, что Георгий невольно поежился.

– Послушай, – попытался он оправдать свое вмешательство, – ведь ты не совсем отдавала себе отчет в своих действиях. Я считал твое нежелание делать операцию неверием в возможности современной медицины. Ты пойми, операция многих возвращала с того света, почему ты так сопротивлялась? Неужели из-за любви к своему бывшему мужу?

– Причем тут мой бывший? Я про него совсем забыла. Это все было так давно! Надо было с ним сразу развестись, я ведь составила завещание, и мне не хотелось бы, чтобы он мог его оспорить. Раз уж у нас такой разговор, то прошу тебя, сядь и послушай то, что я тебе расскажу, тогда ты, возможно, поймешь, почему я больше не хочу жить.

Она рассказала Георгию все, включая свои переживания и сомнения, по поводу того, права ли она была. В последнее время Лорина пришла к выводу, что она была не права, нельзя было идти на убийства. Может, только история с гибелью бабушки вызывала некоторые сомнения, а остальных старух она не имела права убивать. Георгий выслушал молча и долго сидел ничего не говоря.

– Знаешь, не мне тебя судить. – с трудом выдавил он. – Если выздоровеешь, можешь отправиться в полицию, но это твое решение, пока я советовал бы тебе: во-первых, развестись с мужем, а во-вторых, написать признание. Это тебя ни к чему не обяжет, но в любой момент ты можешь отнести его в компетентные органы, а дальше, ну сама понимаешь, что будет дальше.

– А почему ты сказал: «не мне тебя судить»?

– Я на войне был, там всякое бывало, лучше не вспоминать. И хоть я подлостей не делал, никого зря не убивал, но поручиться, ни за что не могу.

– Как ты все эти годы жил, Юра? – Лорина решила перевести разговор на него. Она приняла к сведению его слова, и решила, что так и поступит. Только не ждать с признанием, а сразу, как выпишут из больницы, идти в полицию и давать признательные показания.

– Жил. Как мог, так и жил.

– Ты не приходи ко мне больше, я, конечно, очень благодарна тебе за помощь, но будет лучше, если мы больше не увидимся. Постарайся дать своим детям то, чего сам был лишен в детстве. Может, это хоть чуть-чуть смягчит твое сердце. Я же вижу, ты будто через силу живешь, это не правильно. Я много передумала за прошедшее время, дети не должны страдать от нелюбви, иначе вырастут такими точно моральными уродами, как мы с тобой. Прощай, Георгий, и спасибо тебе за все. – Лорина слабо улыбнулась и закрыла глаза, давая понять, что разговор окончен.

Георгий тихо вышел из палаты, в голове крутились ее последние слова. К чертям собачьим все дела, надо идти домой и стараться восстановить хотя бы то, что еще не совсем разрушено. Пусть он не любит свою жену, но дети действительно не причем. Он постарается найти в себе пусть не любовь, но хотя бы симпатию к детям. Когда Георгий прибежал домой, жена хлопотала у плиты, а дети были в детском саду.

– Сегодня детей заберу из садика я, если ты не возражаешь, – начал он прямо с порога.

Жена недоуменно уставилась на него.

– Неожиданно, – произнесла она сдавленным голосом. – И зачем тебе это?

– Я был плохим отцом, постараюсь исправить ситуацию. Ты позволишь мне это сделать? – Он смотрел на Любу, и не мог понять, почему он женился именно на ней. Она не вызывала в нем никаких чувств, ни плохих, ни хороших. Просто женщина, довольно симпатичная, стройная, но таких очень много. Нет, ему определенно нельзя было жениться, да еще и детей иметь, впрочем, о детях он никогда не думал, ну появились и появились.

– Стоп, как я могу дать детям то, чего у меня нет? – Эти слова он произнес вслух, словно никого рядом не было, а когда опомнился, то вопросительно посмотрел на жену, пытаясь понять, слышала она их или не слышала.

– А ты не старайся, – проговорила Люба, отвечая на вопросительный взгляд мужа, – у тебя нет того, что есть у