видела, что с любимым хозяином происходит что-то не хорошее, но совершенно не знала, как она может помочь. Потому и вилась целый день вокруг Олега Петровича, робко напоминая, что вот она, тут, готова на все, только приласкай, прояви внимание. Бася понимала, когда он проводит по ее голове рукой, он делает это машинально, без прежнего чувства. Бедное собачье сердце разрывалось от желания видеть хозяина прежним. Дина погладила Басю, потрепала ее за ушами и еще раз окликнула Олега Петровича.

– Ты не забыл, я вообще-то тут и задала тебе вопрос. Между прочим, неприлично игнорировать присутствие дамы, даже если она пришла без приглашения, – начала она весело, но приглядевшись еще раз к Ямпольскому, оставила шутливый тон, втолкнула его в дом и, закрыв за собой дверь, чтобы не дуло с улицы, проговорила: – Давай, рассказывай, что у тебя случилось. И перестань делать трагедию, может, твоя проблема не стоит этого? Рассказывай, да побыстрее, сейчас Юра придет, он все равно все из тебя вытрясет, ты же его знаешь.

И Ямпольский рассказал, закрытый, молчаливый человек, вдруг не сдержался, он выплеснул всю обиду и недоумение, которые были в его душе.

– Скажи, как мне теперь жить? Я всегда работал, не помню дня, когда я не работал, после смерти жены я работал как бешенный, лишь бы не думать о ней. Потом Федя ушел в армию, я устроился на вторую работу, в институт. И вдруг теперь я никому не нужен, только не говори, что я нужен своему сыну и его жене как дедушка. Мне этого мало, я привык быть занятым всегда, а тут такая грязная история. Я же понимаю, пройдет несколько лет, и если кто-то обо мне вспомнит, то только в связи со всей этой грязью. Сама знаешь поговорку про «ложечки, которые нашлись, а осадочек остался». Вот этот «осадочек» и будет у всех ассоциироваться со мной.

– А я знаю другую пословицу, ее моя бабушка часто вспоминала: «Брань на вороту не виснет». А еще на Востоке говорят: «Собаки лают, а караван идет», ты Олежек зациклился на своей работе, посмотри, сколько вокруг интересного, неужели ты, такой предприимчивый и умный, не найдешь себе занятия?

– Да не в том дело, – досадливо проговорил Олег Петрович. – Я не понимаю смысла происходящего, ведь почему-то эта поганка обвинила меня черт знает в чем! Я звонил вчера вечером своему приятелю на кафедру, он тоже не знает, в чем дело, но на мое место уже пришла баба. И если бы она была молода или я в маразме, но ведь нет. Ей столько же лет, как и мне, мы с ней учились в параллельных группах, она была не самой умной и талантливой студенткой.

– Так может, там дело не в таланте, а в каких-то подковерных играх?

– Не знаю, может, и так, только не пойму, зачем меня в этом, прости, дерьме вываляли.

Пока они разговаривали, постепенно переместившись в гостиную, пришел Юрий.

– Я услышал почти весь разговор и вот что тебе скажу, ты просто попал под «раздачу». Скорее всего, кому-то и зачем-то понадобилось срочно пристроить на работу эту женщину, а ты удачно подвернулся под руку. Очевидно тот, кто просил за эту тетку, обладает достаточным влиянием и ему не смогли отказать. Ты, если хочешь, проверь, но скорее всего я прав.

– Понимаешь, Юра, все дело не в том, что я был вынужден уйти, а в том как я ушел. Я переживаю не из-за потери работы, а из-за потери репутации. Как я буду смотреть в глаза тем молодым ребятам, которых я учил?

– Так и будешь смотреть, ты знаешь за собой вину? Нет, не знаешь, а от клеветы никто не застрахован. Потому перестань ерундой заниматься, лучше пойдем к нам, Дина пельмени сделала. Не знаю, как там теперь ее брат выживает, чем он кормится, но мне точно на диету пора, – усмехнулся Юрий Степанович и с любовью посмотрел на сидящую тут же женщину.

– Молчи, вредина, только и делаешь, что ешь, кто бы мог подумать, что я свяжусь с таким прожорливым «крокодилом»! Ты был худой, а стал как колобок.

– Ну до колобка ему еще далеко, – развеселился Олег Петрович – ты его откорми сперва до нормального состояния, а потом ругайся.

– К сожалению, его сколько ни корми, все мимо. Не в коня корм – это точно про него сказано. Ладно, Олежек, давай что-нибудь накинь теплое и пойдем.

Федор

Ему не давали покоя пули, предназначавшиеся Георгию. О том толстом парне, который стрелял в него резиновыми пулями, он даже и не вспоминал. Подумаешь, неудачливый влюбленный. Федор даже не задумывался о том, каким разрушительным чувством может быть неудачная любовь. Сам он никогда не испытывал подобного, только когда-то давно, в школе, но это не в счет. Не будучи очень влюбчивым, он был уверен: если человек без конца влюбляется и каждый раз неудачно, значит, он каждый раз выбирает не тот объект для своих чувств и ему надо что-то в себе менять, во всяком случае, в своих взглядах. Может, более реально оценивать свою привлекательность для противоположного пола. Все эти мысли промелькнули в голове Федора, но осталась только одна – зачем и кто стрелял в Георгия. То, что его собирались убить, а не просто напугать, было очевидно. Спас случай, но второго такого случая могло и не быть. Больше всего Федора раздражало, как легкомысленно отнесся Георгий ко всей этой непонятной ситуации. Потом мысли парня переключились на проблемы отца. Скоро они увидятся, и Федор не представлял, как отец его встретит. Саша пришла довольно поздно, в тот день она встречалась с Варварой и они засиделись в кафе почти до закрытия. Потом довольно долго стояли на улице, никак не могли закончить разговор. Варя с удивлением поняла – у них много общего и им вместе интересно. Она подробно выспрашивала все, касающееся балетного училища, и вообще все, что могла, старалась узнать о внутренней жизни Большого театра. Тут, правда, собеседница не слишком откровенничала, это было видно по тому, как долго она раздумывала над ответами на некоторые вопросы, стараясь и ответить, и при этом скрыть те подробности, которые ей казались излишними. Но в целом Варвара узнала гораздо больше того, на что надеялась. По дороге домой она прикидывала, выйдет ли из этого материала серия статей или придется ограничиться парой статей и не больше.

Саша пришла домой возбужденная и довольная, она все подробно пересказала мужу и добавила, что если у