нас уговорили выйти из квартиры, да еще и приехать в офис! Причем без мультишлемов — здесь они запрещены!

Но Эдуард, приехал к моему жилищу лично, и чуть ли не на коленях упрашивал поехать с ним, уверяя, что только так удастся разрешить «все недоразумения». Я бы с удовольствием осталась дома, но без присмотра Матроскин точно не только не решит никаких недоразумений, но и наклепает гору новых. Да и то, что Эдуарду (а стало быть, и всем из «Alliance IT of ARS») известно, что Матроскин у меня в гостях, не оставляет выбора.

Потому мы с Жасмин похлебываем кофе из фарфоровых чашек, ожидая в просторной и светлой приемной. От нечего делать я разглядываю обстановку и прихожу к выводу, что тропические растения в огромных кадках, стилизованных под транзисторы на извивающихся ножках, все же живые.

Одну из стен целиком занимает клавиатурный сад из сотен старых пластмассовых клавиатур. По виду, ими всеми когда-то пользовались, и за годы эксплуатации они вылиняли-выгорели, так что не понять, где изначально бежевые, а где белые. От нежной зелени, тянущейся между клавишами, веяло свежестью и прохладой. Либо где-то замаскирован специальный кондиционер с распылителем, либо в штат компьютерщиков и кабинетных рабочих затесался садовод. Причем явно маньяк.

Это все напоминает дом Льюиса, с той лишь разницей, что всякая зелень у друга оставалась исключительно снаружи, за порогом.

Наконец, охранники впускают в приемную и Матроскина. Злого Матроскина. От злости его прическа утратила очарование, и певец даже выглядит постарше, примерно как чистенький домашний кот, вкусивший уличной жизни и укладку шерсти грязью и дождем, вместо фена и шампуня.

— Они посмели обыскать меня! — возмущается он с порога.

— Еще до первобытных времен, когда наши предки не слезли с деревьев, обыскивание служило для укрепления социальных связей, — делится мудростью Жасмин. — С той поры мало что изменилось.

Константин награждает мелкую убийственным взглядом, а вот мужчина, вошедший следом — довольной, мягкой улыбкой.

Вроде бы, незнакомец вполне обычный. Коротко стриженные темно-русые волосы, лицо ближе к типично-славянской внешности. Деловой костюм, может быть, и дорогой, но это ни о чем не говорит. А вот бледно-зеленое лицо Эдуарда, который хвостиком проскользнул в приемную за незнакомцем и явно старался лишний раз и не дышать, лучше всего свидетельствовало о том, что перед нами какая-то крупная шишка. Наверно, именно у него и добивался аудиенции Эдуард, не отвечая на мои звонки.

Между тем, слово за слово Матроскин все больше распалялся, бросаясь обвинениями. Его оппонент не остался в долгу и вскоре наши уши уже ласкали басы, хоть и не идеально звучащие, но годившиеся для вокала больше слащавенького голоска Константина.

А слова незнакомца и вовсе хотелось записать на аудио и как-нибудь прослушать еще минимум пару раз: без ругани, но так крепко и метко мужчина бросал то, что думал о Матроскине тому в лицо, что Константину оставалось лишь хватать воздух ртом в бессильной злобе на неприкрытую ничем правду о себе любимом. Я кайфовала.

— Дяденька, а вы на Лью тоже так кричите? — улучила момент полюбопытствовать Жасмин, когда Килиманджаров (а мелкая быстрей меня сообразила, что перед нами — владелец «Alliance IT of ARS») замолчал, а Матроскин еще не успел вызвать новую порцию оскорблений в свой адрес.

— Ну что ты, лапонька! Льюис знаешь, как меня в ответ сразу посылает? Ого-го! — улыбнулся чуть ли не во все тридцать два белоснежных зуба Николай Килиманджаров.

Посмотришь на такую радостную от упоминания Льюиса улыбку — ну прямо лучший друг похищенного! И ведь улыбка не фальшивая — Эдуард, глядя на шефа, чуть расслабился, вздохнул свободней.

— И ты еще улыбаешься, скотина! Небось вспоминаешь, как закапывали труп этого Льюиса где-нибудь в лесочке, под твоим присмотром! — начинает новый заход обвинений Матроскин. — Думаешь, высказал в мой адрес свое сверхценное мнение и все, заткнул меня⁈ Не выйдет! Я вас выведу на чистую воду!..

И тут случилось невероятное — Жасмин нацедила из кулера стакан ледяной водички, подала его Килиманджарову. А тот возьми и прими у заботливой мелкой стакан, как будто так и надо, и вообще он не взрослый человек, а один из школьников и в разгаре потасовка с параллельным классом — водичка одним резким движением покинула стакан и прилетела Матроскину в лицо.

Килиманджаров передал опустевший стакан обратно Жасмин тепло ей улыбаясь, а потом его взгляд заледенел, возвращаясь к Матроскину:

— Как захотел, так и трактуешь факты? В шоу-бизнесе такое всегда в ходу, не удивительно, что неокрепшие мозги некоторых юных «дарований» перестроились под это и считают повсеместной нормой! Думаешь, этот хлам, способен навредить мне или «Альянсу»? Может, у меня мало конкурентов? Ах да, я их всех в лесочке закопал, потому никто кроме тебя ничего не нашел!

И мужчина швырнул на стол перед ошеломленным Матроскиным стопку гибких, мигающих по краям электролент, давно заменивших в офисах бумажки. С моего места на них виднелись только сплошные колонки текста, разбавленные редкими квадратиками фотографий.

Константин, которого мне впервые захотелось, пусть и мысленно, назвать Костей, смахнул с ресниц воду до безобразия беззащитным жестом, словно вся эта влага была лично им выплаканными слезами. Килиманджаров поморщился — переход юноши перед ним из крикливого, наглого обвинителя в слабую жертву не прошел для него незамеченным.

— Тогда объясните это. Может, я действительно чего-то не понимаю, — мягким голоском, без намека на какие-то эмоции, заговорил Матроскин. — Вот, например это, — выудил он одну из электролент. — Я внимательно изучил все сопутствующие материалы, но почему-то остался убежден, что здесь ряд нарушений…

— Эдуард. Проведи для молодого человека образовательную беседу. Объясни, что конкретно он упустил из виду, иначе эта головная боль нас не покинет.

— Погодите! — вмешалась я, заметив, что глава «Alliance IT of ARS» собирается куда-то идти. — Дела вашей компании меня ни капли не волнуют. Мы с сестрой здесь из-за Льюиса. И врать, что он улетел в какие-то тропические дебри, даже не пытайтесь.

— Да! — поддержал Матроскин, не горевший желанием общаться с вертким Эдуардом. Похоже, этого человека он побаивался больше, чем без зазрения совести наоравшего на него Николая. Наверно, Эдуард напоминал ему какого-нибудь продюсера или менеджера, к чьему мнению за кулисами прислушивались больше, кем к мнению самого Константина. — Что с этим Льюисом? Как вы объясните его исчезновение и ложь ваших сотрудников?

— А так, что в интересах расследования посторонним лицам не следует ничего знать, — отрезал Килиманджаров и его взгляд снова заледенел.

— Хотите сказать, вы тоже разыскиваете Льюиса? — ошеломила меня такая очевидная догадка.

— А что в этом удивительного? В конце концов, он все еще мой ценный сотрудник, хоть и позволяет себе многое…

— Потому что он человек,