над моей наивностью. Ничего страшного, когда программисты снисходительно относятся к идеям, забредшим в головы простых смертных. К этому я привыкла давно — издержки общения с Льюисом…

Но мог ли Мурат не пытаться использовать для своих разработок мультишлем? Чем дольше я об этом думала, тем больше сомневалась. Для передачи запахов нужна электростимуляция нервов — именно по такому принципу работало засовывание в нос металлических штырьков-электродов, о которых он рассказывал. В мультишлеме же, насколько я помнила, какая-то штуковина как раз и создает нужные стимуляции. Может быть их недостаточно, чтобы повлиять на расположенные в носу нейроны, передающие импульсы в мозг. Может быть, цель Мурата, как он и говорил — заставить передавать запах все приборы — от мультисмартфонов до браслетов и любых телевизоров. Но пользователи шлемов — это не такой уж и малый охват! Какой изобретатель отказался бы изобрести что-то такое хотя бы в дополнение к самому нашумевшему девайсу???

Если уж «работодатели» позволяли подопечному тратить время на разработку того, что еще никому не удавалось, то как сами прошли мимо мультишлемов?.. Или для них Мурат работал совсем над другим?..

Я внимательно посмотрела на друга, хмуро изучавшего файлы. Друга ли? Кого я привела в квартиру? Несчастную жертву аферистов или уже готового на все сообщника? Мурат щедро делился подробностями с заинтересованным слушателем, рассказывал об особенности приборов, знал наперечет, какая фирма в каком году что выпустила, и какие ученые принимали участие в тех или иных разработках в данной области. Говорил о собственных попытках. Но ни разу — ни разу! И словом не упомянул про мультишлем! Ни о том, что пробовал, но этот девайс не оправдал его ожиданий, ни о том, что только собирается с ним поэкспериментировать. Почему я не заметила раньше такой грандиозной нестыковки⁈ Дура!

Руки сами потянулись к беспечно брошенному на столике мультисмартфону. Только кому звонить? Эдуарду, чтобы прислал людей Килиманджарова или сначала сестре, чтобы забаррикадировалась? Мелкая скорее всего уже спит, но у нее будет время проснуться, пока Мурат найдет в не маленькой квартире ее комнату… Бред! О чем я думаю⁈

Будто что-то почувствовав, Мурат оглянулся, с удивлением на меня посмотрел:

— Что-то случилось? На тебе лица нет.

— Ты ни в чем не хочешь мне признаться? — сердце набатом стучало в груди, пальцы крепко стискивали мультисмартфон, но слова прозвучали на удивление строго, с вызовом.

С детства вбила себе в голову, что показывать страх и вообще бояться — нельзя, вот так и вышло. С возрастом разум все чаще брал над привычкой верх, заставлял задуматься и поступить иначе, мягче, но только не сегодня.

И Мурат… виновато понурился, спросил с огорченным вздохом:

— Ты догадалась? — и, не дождавшись ответа, невесело усмехнулся, переводя взгляд на мультишлем: — Я все ждал, когда ты задашь этот вопрос.

Глава 15. Madness as an aid

Этим странным летом у меня уже вошло в привычку встречать рассвет без сна, а то и вовсе куда-то ехать — как сейчас.

Не знаю, спал ли этой ночью Мурат. Во всяком случае, домой он отправился на рассвете. А вот Матроскин так и не проснулся, когда я уходила — не удержавшись, заглянула к нему, проверить, не начудил ли чего, но хоть тут обошлось без сюрпризов.

Трудно принять, что в наш век — век чудачеств, как назвали бы его люди из других времен, кто-то может предавать свою мечту, предавать самого себя, подбираясь к пропасти все ближе. А еще сложнее выслушать это спокойно, сдержаться.

Рассказы Мурата о передаче аромата через интернет — агония. Да, люди, с которыми его познакомила Лидия, сначала сделали вид, что заинтересовались, хвалили его упорство, говорили, что рады поддержать талант. Они всегда проявляли к «одаренному» подопечному доброжелательность. Мало кто заметил бы за всем этим ловушку. Не заметил и Мурат, измученный отказами работодателей. А когда заметил, предпочел засунуть это открытие куда подальше. К тому моменту мелкие дела и поручения, которые подсовывали «благодетели» обрели характер постоянной работы. И в ней все откровеннее проступало нарушение закона.

Последнее задание — взлом чего-то крупного и отлично защищенного. Мурат артачился, но получил неоднозначный намек, что работа достанется кому-то другому, а о нем «благодетели» забудут как о ненадежном человеке.

Я не знала, как к этому относиться. Ждать, что человек, для которого весь мир погас, обратится в полицию наверно, глупо. И все же, требовалось как следует пережевать все это, успокоиться внутри. Ведь главное, Мурат осознает свои ошибки. Осталось только понять, что делать дальше.

Но сейчас я ехала непонятно куда, наслаждаясь утренней свежестью, пробиравшейся в голову, и ловя на себе сочувствующие взгляды едущих на лавочках пенсионерок в кигуруми, явно считавших, что в такое раннее прохладное утро любая одежда кроме тепленькой и мягонькой пижамы — издевательство над собой любимой.

Я не против бодрящей утренней прохлады, но предпочла бы свернуться на своих любимых подушках из воздушного полимера. Однако, как только Мурат покинул квартиру, тут же появилась Жасмин. Всклоченные волосы наполовину расплетенных косичек гармонично сочетались с кругами под глазами, я даже не сразу поняла, что сестренка не намеренно внесла в свой облик все эти изыски, а просто не спала всю ночь.

И, разумеется, когда Жасмин попросила хотя бы ненадолго приютить у нас какую-то подругу Льюиса, которой угрожает опасность, я без раздумий согласилась и отправилась на встречу с незнакомкой.

Маршрут вел в один из неприятных кварталов, где наряду с не раздражающими глаза высококачественными изображениями на show-окнах соседствовали фасадные светодиодные LED экраны, без остановки крутившие завлекающие внимание видеоролики. Дальше — хуже. Внутри квартала создавалось впечатление, что находишься не в России, а где-то в токийском Синдзюку, столько на улицах налеплено рекламных табличек (хватило бы на несколько больших торговых центров!), многие из которых и не думали гаснуть на рассвете.

Следуя полученным от Жасмин подсказкам, я нырнула в гущу этих техногенных дебрей, соседствующих с нормальным городом, и почти не заблудившись, вышла к нужному месту — одной из сотни магазинно-ремонтных точек в подвальном лабиринте. На весьма хорошего качества панели, заменявшей этому магазину участок витрины, крутилось изображение мультисмартфона в прозрачном корпусе. Средство связи непрестанно изгибалось, показывая всем прохожим, как изнашивающиеся внутри детали посылают на экран устройства предупреждающие сигналы. Встроенные где-то рядом мощные динамики довольно громко приглашали всех желающих вовремя заменить в магазине износившиеся детали, чтобы мультисмартфон служил вечно.

Засмотревшись, я не сразу заметила ждавшую меня девушку, выскользнувшую из какого-то узкого коридорчика поблизости, а когда увидела, то дар речи потеряла и едва справилась с собой.

Разумеется,