Ларри поднял голову. Он увидел электрический шар, которыйФлегг выпустил из своего пальца. Теперь шар вырос до огромных размеров. Онвисел в небе, нервно подергиваясь в сторону Мусорного Бака, испуская искры,похожие на волоски. Ларри смутно ощутил, что воздух до такой степени был полонэлектричеством, что каждый волосок на его теле стоял дыбом.

И ШАР В НЕБЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛ ПОХОЖ НА РУКУ!

— НЕЕЕЕЕТ! — завопил темный человек.

Ларри посмотрел в его сторону… но Флегга там больше не было.Там стояла какая-то обмякшая, сгорбленная и почти бесформенная тварь — согромными желтыми глазами, прорезанными темными щелями кошачьих зрачков.

Потом и она исчезла.

Ларри увидел висящую в воздухе одежду Флегга — куртку,джинсы, ботинки, — которая в течение краткого мига сохраняла форму его теле.Потом она рухнула на землю.

Трескучий голубой огонь ринулся к электрокару, на которомМусорный

Бак непостижимым образом умудрился довести атомную бомбу доЛас-Вегаса. Он терял свои волосы, истекал кровью и изрыгал из себя вместе срвотой все свои зубы, по мере того как лучевая болезнь все глубже и глубжепроникала в него, но ни разу он не поколебался в своей решимости привезти еетемному человеку.

Шар голубого огня заинтересованно рванулся к грузовомуотсеку электрокара, пытаясь выяснить, что там такое.

— ТАК ТВОЮ МАТЬ, НАМ ВСЕМ КРЫШКА! — крикнул Ллойд Хенрид.

Он обхватил голову руками и упал на колени.

«О, Господи, слава Тебе, — подумал Ларри. — Я не испугаюсьзла, я не…»

Бесшумный белый свет заполнил весь мир.

И праведные, и неправедные были преданы этому святому огню.

Он проснулся, цепляясь в сонной панике за песчаный грунт.Что это было, кошмар? Если это так, то, похоже, он до сих пор продолжается.Земля дрожала под ним.

«Землетрясение?»

На мгновение он решил, что это бред, что жар возобновился,пока он спал. Но, посмотрев вокруг, он увидел, что грязь соскальзывает внизнебольшими пластами. По склонам прыгали камешки. А потом раздался отдаленный,глухой звук — казалось, он протолкнулся в уши. Мгновение спустя у негоперехватило дыхание, словно из оврага моментально выкачали весь воздух.

— Коджак! — в панике закричал Стью. Этот глухой удар испугалего — словно Бог топнул ногой в пустыне где-то неподалеку.

Коджак сбежал вниз по склону и присоединился к нему, скуля иповизгивая. Погладив его по спине, Стью почувствовал, как он дрожит. Он долженувидеть, он должен. Внезапно он почувствовал уверенность: то, что должно былослучиться, случается. Прямо сейчас.

— Я полез наверх, парень, — пробормотал Стью.

Он подполз к восточному склону оврага. Он был немного круче,но там было больше опор. За последние три дня он не раз уже думал, что вполнемог бы подняться, но не было стимула.

На дне оврага он был укрыт от ветра, и у него была вода. Нотеперь он должен подняться. Он должен увидеть. Он тащил за собой свою сломаннуюногу как клюшку для гольфа. Он приподнялся на руках и посмотрел наверх. Склонуходил далеко-далеко ввысь.

— Не смогу, парень, — сказал он Коджаку и полез. С помощьюобеих рук и левого колена он полз вверх, дюйм за дюймом. Он поднялся надвенадцать футов, а потом спустился на шесть, не успев схватиться за кварцевыйвыступ и остановить скольжение.

— Нет, ни за что не смогу, — сказал он, тяжело дыша.

Через десять минут отдыха он пополз снова и поднялся еще надесять ярдов. Коджак расхаживал рядом с ним, без сомнения удивляясь, зачем этотидиот лезет наверх, оставляя внизу воду и южный жаркий костер.

«Жарко. Слишком жарко».

Должно быть, опять возвращается жар, хорошо хоть ознобпрошел. Пот тек по его лицу. Волосы нависали на глаза.

«Господи, я сгораю заживо!»

Взгляд его упал на Коджака. Только через минуту он смогсделать выводы из того, что увидел. Коджак тяжело дышал, высунув язык. Это былане лихорадка или, по крайней мере, не только лихорадка, так как Коджаку тожебыло жарко.

Он снова пополз, и страх придал ему дополнительную силу.Прошел час, второй. Он боролся за каждый фут, каждый дюйм. К часу дня он былвсего лишь в шести футах от верха. Только шесть футов, но склон в этом местебыл крутым и очень гладким.

— Застрял, — пробормотал он. — Интересное кино. Что теперь?— Что теперь — стало очевидно очень быстро. Тело его стало медленнососкальзывать вниз.

— КОДЖАК! — закричал он отчаянно, не ожидая никакой помощи.Но неожиданно Коджак оказался рядом. Стью слепо обнял его за шею, нерассчитывая на спасение, а просто хватаясь за то, что подвернулось под руку,как утопающий за соломинку. Коджак не сделал никаких усилий, чтобы егосбросить. Он стал взрывать землю лапами. Камешки полетели Стью в лицо, и онзажмурил глаза.

Коджак тащил его вверх, пыхтя как воздушный компрессор. Стьюприкрыл глаза. Голова Коджака была опущена, а его задние ноги работали вбешеном темпе. Они были почти уже на вершине. С отчаянным криком Стью отпустилшею Коджака и схватился за асфальтовый выступ. Выступ немедленно обвалился. Онсхватился за другой. Два ногтя сломались, и он закричал. Боль была оченьсильной, гальванизирующей. Он рванулся вверх, оттолкнувшись здоровой ногой, ивот, непостижимым образом, он уже лежал на асфальте I-70.

Рядом с ним оказался Коджак. Он скулил и лизал его в лицо.

Стью медленно сел и посмотрел на запад. Он смотрел оченьдолго, забыв про жар, который по прежнему накатывал на его лицо горячимимощными волнами.

— О, Господи, — произнес он наконец тихим дрожащим голосом.— Посмотри туда, Коджак. Ларри. Глен. Их больше нет. Господи, ничего большенет. Ничего.

На горизонте виднелось грибообразное облако, похожее насжатый кулак на длинной, пыльной руке. Края его были нечеткими — оно уже началорассеиваться.

«Радиоактивные осадки. В какую сторону подует ветер?»

Стоит ли об этом думать?

Он вспомнил о своем письме к Фрэн. Обязательно надо дописатьо том, что случилось. Если ветер отнесет осадки на восток, у них могутвозникнуть проблемы… и кроме того, они должны знать, что если Лас-Вегас и былбазой темного человека, то теперь ее больше не существует. Люди вместе сосмертельно опасными игрушками, которые только и ждали того, когда их подберут,превратились в пар. Обо всем этом обязательно надо написать.