Но не сейчас. Сейчас он слишком устал. Подъем истощил егосилы, а вид рассеивающего гриба истощил их в еще большей степени. Он нечувствовал никакого ликования, только тупую усталость. Он лег на асфальт, и егопоследняя мысль перед тем, как он заснул, была: «Сколько мегатонн?» Впрочем,вряд ли когда-нибудь кто-то узнает или захочет узнать об этом.

На следующее утро жар был еще сильнее. Гланды распухли доразмеров мячиков для гольфа.

«Я умираю… да, это очевидно».

Он подозвал Коджака и вытащил свое письмо из пластиковогоокошечка на ошейнике, предназначенного для адреса владельца собаки. Аккуратнымипечатными буквами он дописал то, что видел вчера, и засунул письмо на прежнееместо. Потом он лег и заснул. На обед Коджак принес ему суслика.

— И это все, на что ты годен?

Коджак завилял хвостом и смущенно усмехнулся.

Стью поджарил суслика, поделил его и умудрился съесть своюполовину. Вкус был ужасный, и после еды у него случился отвратительный припадокжелудочных судорог.

— Я хочу, чтобы ты вернулся в Боулдер, Когда я умру, —сказал он собаке. — Ты вернешься туда и найдешь Фрэн. Найди Фрэнни. Хорошо,жирная псина?

Коджак с сомнением помахал хвостом.

Спустя час желудок Стью вновь стал выворачиваться наизнанку.Он едва успел приподнять на одном локте, чтобы не запачкать свою одежду, когдаего доля суслика рванулась наверх.

— Черт, — пробормотал он убитым голосом и задремал.

Он проснулся под утро и приподнялся на локтях. Голова егогудела от сильного жара. Он увидел, что костер погас. Но это не имело значения.Он и так сгорал изнутри.

Его разбудил какой-то звук, донесшийся из темноты.Посыпались камешки. Наверное, просто Коджак поднимался по склону…

Вот только Коджак лежал рядом с ним и спал.

Как только Стью взглянул на него, пес проснулся. Морда егодернулась вверх, и через секунду он был уже на ногах и рычал в сторону оврага.

Шум осыпающихся камней. Кто-то — что-то — приближается кнему.

Стью сел. «Это он, — промелькнуло у него в голове. — Он былтам, но каким-то образом он спасся. А теперь он здесь, и он собираетсяпокончить со мной, прежде чем это сумеет сделать грипп».

Рычание Коджака стало громче. Звук осыпающихся камней сталближе. Стью услышал чье-то тяжелое дыхание. Потом наступила пауза, во времякоторой Стью успел вытереть пот со лба. А потом из оврага поднялся черныйсгорбленный силуэт.

Коджак рванулся вперед.

— Эй, — произнес удивленный, но знакомый голос. — Эй, этоКоджак? Да?

Рычание немедленно прекратилось. Коджак радостно бросилсявперед, виляя хвостом.

— Нет! — закричал Стью. — Это обман! КОДЖАК!..

Но Коджак уже скакал вокруг фигуры, которая наконец-товылезла на шоссе. И силуэт ее… что-то в ее силуэте было очень знакомым. Стьюоблизал губы и приготовился к сопротивлению.

— Кто это? — закричал он. — Кто там идет?

Темный силуэт остановился, а потом заговорил.

— Ну, это Том Каллен, вот это кто, ей-Богу, да. А кто вы?

— Стью, — ответил он, и ему показалось, что его собственныйголос доносится откуда-то издалека. — Хелло, Том, я рад встретить тебя.

Потом он потерял сознание.

Он очнулся около десяти часов утра второго октября.

Том развел большой костер и завернул Стью в одеяла и свойспальный мешок. Сам Том сидел у костра и жарил зайца. Коджак с довольным видомлежал на земле между ними.

— Том, — позвал Стью.

Том подошел к нему, Стью увидел, что у него отросла борода.Он очень мало напоминал человека, который покину Боулдер пять недель назад. Егоголубые глаза весело сверкали.

— Стью Редман! Ты проснулся, ей-Богу, да! Я рад. Господи,как приятно видеть тебя. Что ты сделал со своей ногой? Наверное, ушиб. Я тожекак-то ушиб себе ногу. Прыгнул со стога сена и сломал. Как ты думаешь, высекменя мой папаша? Ей-Богу, да!

— Моя тоже сломана. Да еще как. Том мне ужасно хочется пить…

— Ааа, так тут есть вода. На любой вкус! Вот здесь.

Он передал Стью пластиковую бутылку, в которой когда-то быломолоко. Вода была чистой и очень вкусной. Стью жадно выпил ее, и его тут жевырвало.

— Медленно, но верно, — сказал Том. — Вот правило! Парень,как я рад видеть тебя. Ушиб ногу, правда?

— Да, я сломал ее. Неделю назад, а, может, и раньше. — Онвыпил еще воды, и на этот раз она задержалась у него в желудке. — Но есть ещетрудности, кроме ноги. Я сильно болен. Том. Слушай меня внимательно.

— О'кей! Том слушает. Ты только скажи мне, что делать. — Томсклонился к нему, и Стью подумал: «Черт возьми, похоже, он поумнел. Неужели этобыло возможно?» Где был Том? Известно ли ему что-нибудь о Джадже? О Дайне? Остольких вещах надо поговорить, но сейчас нет времени. Ему становиться все хужеи хуже. И этот хриплый звук в груди. Очень похоже на супергрипп. Как этозабавно!

— Мне надо сбить жар, — сказал он Тому. — Это самое главное.Мне нужен аспирин. Знаешь, что такое аспирин?

— Конечно.

— Ты пойдешь по дороге. Заглядывай в бардачок каждой машины,которая тебе попадается по пути. Попытайся найти аптечку — скорее всего, этобудет коробка с красным крестом. Когда найдешь аспирин, возвращайся сюда. Иесли найдешь в какой-нибудь машине палатку, захвати ее с собой. О'кей?

— Ясное дело. — Том встал. — Аспирин и палатка. Тогда тыпоправишься, так?

— Ну, для начала этого хватит.

— Скажи, — спросил Том, — а как Ник? Он мне снился. В снахон говорил мне, куда идти, потому что в снах он умеет разговаривать. Забавнаяштука — сны, правда? Но когда я пытаюсь заговорить с ним, он всегда уходит. Сним все в порядке? — Том обеспокоенно посмотрел на Стью.

— Не сейчас, — сказал Стью. — …сейчас не могу говорить.Просто принеси мне аспирин. О'кей? А потом мы поговорим.

— О'кей… — Но на лицо Тома опустилось серое облако страха. —Коджак, пойдешь с Томом?

Коджак пошел. Они ушли вдвоем, направляясь на восток. Стьюлег и закрыл глаза руками.

Когда Стью снова очнулся, были уже сумерки. Том тряс его заплечо.