— При попытке к бегству, — сказал Ларри. — Когда-нибудь ивас застрелят при попытке к бегству, — сказал Ларри. — Когда-нибудь и васзастрелят при попытке к бегству, Берлсон. — Он перевел взгляд на пирата. — Итебя тоже, Рэтти. При попытке к бегству. — Он снова засмеялся, но на этот разРэт-Мен не поддержал его. Он хмуро посмотрел на Ларри и стал поднимать своймеч.

— Опусти эту штуку, чертов козел, — сказал Берлсон.

Втроем они вышли из камеры: Берлсон впереди, потом Ларри.Рэт-Мен замыкал шествие. Когда они вышли за пределы крыла, к ним присоединилисьеще пять человек. Одним из них был Ральф, тоже в наручниках.

— Эй, Ларри, — скорбно сказал Ральф. — Ты слышал? Онисказали тебе?

— Да.

— Ублюдки. Скоро им крышка, верно?

— Да.

— Заткните пасти! — прорычал один из охранников. — Это вамкрышка. Сейчас посмотрите, что вас ожидает. Очень веселое развлечение.

— Да нет же, вам крышка, — настаивал Ральф. — Разве вы незнаете этого? Разве не чувствуете?

Рэтти толкнул Ральфа, и тот споткнулся.

— Заткнись! — закричал он. — Рэт-Мен больше не желаетслушать эту поганую шаманскую болтовню!

— Как ты побледнел, Рэтти, — сказал Ларри с усмешкой.

Рэт-Мен снова вскинул свою саблю, но выглядело это совсем неугрожающе. Вид у него, да и у всех остальных, был испуганный. Они чувствовали,как их накрыла тень какого-то великого и непредотвратимого события. Запах еговитал в воздухе.

На солнечном дворе стоял оливковый автофургон с надписьюТЮРЬМА ЛАС-ВЕГАСА. Ларри и Ральфа втолкнули внутрь. Дверь захлопнулась,двигатель заработал, и они тронулись. Ральф и Ларри сидели на жесткихдеревянных скамейках.

Ральф тихо произнес:

— Я слышал, весь Вегас соберется там? Думаешь, они распнутнас, Ларри?

— Это или что-нибудь в этом роде. — Он посмотрел на Ральфа.Шляпа его была помята, перо выглядело побитым и истерзанным, но по-прежнемузадиристо торчало из-под ленты. — Ты боишься, Ральф?

— Чертовски, — прошептал Ральф. — Я не выношу боли. Я даже кдоктору-то ходить боялся. Хотел бы я знать, зачем все это. Пока я только вижу,что он устроит с нашей помощью большой спектакль. Мы для этого здесь оказались?

— Я не знаю.

Ларри тоже был напуган, но внизу, под страхом, былобезмятежное ощущение покоя. Все будет, как надо.

— Я не испугаюсь зла, — пробормотал он. Потом он закрылглаза и подумал о Люси. О своей матери. Отрывочные воспоминания. Он встает вшколу рано утром. Он перестал ходить в церковь. Вместе с Руди они нашлипорнографический журнал в канаве и просмотрели его от корки до корки — им тогдабыло по девять лет. Он смотрит чемпионат США по бейсболу вместе с ИвоннойВетерлен.

Он не хотел умирать, он боялся смерти, но он обязанпримириться с ней, насколько это возможно. В конце концов, выбор был сделан неим, и он начинал верить в то, что смерть — это всего лишь комната ожидания,артистическая уборная, где ты проводишь время перед выходом на сцену.

Фургон остановился, и дверь распахнулась. Снаружи хлынуляркий солнечный свет, и они изумленно заморгали. Рэт-Мен и Берлсон впрыгнуливнутрь. Вместе с солнечным светом в фургон хлынул и звук — низкий, шелестящийшорох, услышав который, Ральф опасливо склонил голову набок. Но Ларри знал, чтоэто за звук.

В 1986 «Тэттерд Ремнантс» играли перед самой большойаудиторией в своей жизни — они предваряли выступление Ван Халена в Чевиз Рэвин.И звук, донесшийся до них перед выходом на сцену, был точно таким же. Так чтокогда он выходил из фургона, он знал, чего ему ожидать, и лицо его неизменилось, хотя Ральф позади него и охнул от изумления.

Они стояли на лужайке перед гигантским отелем-казино. Передвходом возвышались две золотые пирамиды. Прямо на траве стояли двеавтоплатформы. На каждой из них было по клетке, сваренной из стальных труб.

А вокруг стояли люди.

Они окружили лужайку не совсем правильным кругом. Они стоялина автомобильной стоянке казино, на ступеньках, ведущих к парадному входу, наподъездной дороге. Некоторые юноши помоложе посадили своих девушек себе наплечи, чтобы те могли лучше разглядеть предстоящую праздничную церемонию.

Ларри оглядел толпу, и все те, на кого устремлялся еговзгляд, отворачивались в сторону. Казалось, на всех лицах застыло выражениеобреченности.

Его и Ральфа подтолкнули к клеткам, и по пути Ларри заметилмашины с буксирными крюками и цепями. Но первым понял их предназначение Ральф.В конце концов, именно он чуть ли не всю свою жизнь имел дело с техникой.

— Ларри, — сказал он. — Они собираются разорвать нас начасти.

— Давайте, забирайтесь, — сказал Рэт-Мен, дохнув ему в лицозапахом чеснока. — Забирайся, сукин сын. Сейчас вы с дружком прокатитесь натиграх.

Ларри поднялся на автоплатформу.

— Давай свою рубашку, сукин сын.

Ларри снял рубашку, и утренний прохладный ветерок приласкалего кожу. Ральф снял свою. Шепот прошел по толпе. После многодневной ходьбы ониочень сильно похудели; отчетливо было видно каждую косточку.

— Заходи в клетку, тощий зад.

Ларри повиновался.

Теперь распоряжения стал отдавать Барри Дорган. Он переходилс места на место, проверяя, все ли готово. На лице у него застыла гримасаотвращения.

Четверо водителей влезли в кабины и завели свои машины.Ральф схватил один из приваренных наручников и швырнул его в квадратноеотверстие в стенке клетки. Наручник попал Полу Берлсону в голову, и по толпепробежал нервный смешок.

Дорган сказал:

— Не стоит делать этого, парень. А то мне придется послать ктебе несколько ребят, чтобы они тебя усмирили.

— Пусть делают свое дело, — сказал Ларри Ральфу. Потом онбросил взгляд на Барри Дергана. — Эй, Барри, тебя этому научили в полицииСанта-Моники?

И снова рябь смеха пронеслась по толпе.

— Жестокое обращение с заключенным! — закричал какой-тосмельчак. Дорган вспыхнул, но ничего не сказал. Он подтянул цепи поближе кклетке Ларри, и Ларри плюнул на них, удивившись, что у него хватило на этослюны. Негромкие звуки одобрения раздались где-то сзади, и Ларри подумал:«Может быть, вот оно, может быть, они взбунтуются…»

Но сердце его не верило в это. Слишком уж бледными искрытными были их лица. Здесь никогда не произойдет открытого восстания.