— Двигатель не работает, — обеспокоенно сказал Том.

30 миль. Достаточно.

— Да поможет нам Бог, — сказал Стью и отпустил сцепление.«Плимут» дернулся. Двигатель закашлял и заглох. Стью застонал.

— Так твою мать! — закричал он и снова нажал сцепление. —Нажми на педаль газа, Том! Рукой!

— На которую? — с сомнением спросил Том.

— На длинную!

Том опустился на пол и дважды нажал на газ. Машина снованабирала скорость, и Стью с трудом заставил себя повременить. Они проехали ужебольше половины склона.

— ДАВАЙ! — закричал он и снова отпустил педаль сцепления.

Двигатель заработал. Коджак залаял. Из ржавой выхлопнойтрубы заклубился черный дым, который вскоре стал синим. Стью переключился натретью передачу.

— Мы едем, Том! — завопил он.

Том испустил крик ликования. Коджак залаял и завилялхвостом. В своей предыдущей жизни, когда он был еще Биг Стивом, Коджак частоездил со своим хозяином на машине. Приятно было снова ехать на машине, с новымихозяевами.

До Грин Ривера они добрались уже в сумерках. Стью запарковалмашину напротив унылого трехэтажного здания с вывеской «Отель Юта».

Устал. Чувствовал ли он когда-нибудь себя таким усталым?

— Ну вот. Приехали, — пробормотал он. — Здесь мы остановимсяна ночь. Ты меня отнесешь внутрь?

— Конечно. И как тебе удалось завести это старье?

— Я бы выпил пива, — сказал Стью. — А у тебя нет сигарет?Умираю — хочу курить.

Том вылез из машины и отнес Стью в отель. В вестибюле былотемно и сыро, но Том обнаружил камин с запасом дров и развел в нем огонь. Стьюсидел на обшарпанном диване под головой лося. Дыхание его было медленным ихриплым. Время от времени он бормотал себе под нос что-то невразумительное.

В два часа утра Коджак поднял голову и нервно заскулил. ТомКаллен поднялся со своего дивана. Глаза его были широко раскрыты и ничего невыражали. Он подошел к двери и вышел на улицу.

Снаружи завыл ветер.

Том вернулся в четыре часа утра. Коджак приветственнозалаял, и Стью открыл глаза. Том встал на колени рядом с ним.

— Стью?

— Том? Тяжело дышать.

— Я принес лекарства, Стью. Ник показал мне. Ты примешьлекарства и убьешь инфекцию. Ты должен сделать это прямо сейчас. — Ник достализ сумки четыре пузырька с таблетками и большую бутылку сока.

Стью внимательно посмотрел на лекарства.

— Том, где ты это взял?

— В аптеке. Мне дал их Ник.

— Да нет, серьезно…

— Серьезно! Серьезно! Сначала надо принять пенициллин ипосмотреть, подействует ли он. Который из них пенициллин?

— Вот этот… но, Том…

— Нет. Ты должен. Так велел Ник. И тебе надо ходить.

— Я не могу ходить. У меня сломана нога. И я болен. — Вголосе Стью появилось обиженные, капризные нотки.

— Ты должен. Или я буду тебя таскать.

Стью потерял контакт с реальностью. Том вложил ему в ротпенициллиновую капсулу, и Стью рефлекторно проглотил ее, запив соком. Онзакашлялся, и Том похлопал его по спине. Потом он поднял Стью на его здоровуюногу и стал таскать его по вестибюлю. Коджак обеспокоенно следовал за ними.

— Прошу Тебя, Господи, — сказал Том. — Прошу Тебя, Господи,прошу тебя, Господи.

Никогда еще Боулдер не казался ему таким далеким, как в тоунылое утро.

Борьба Стью с пневмонией продолжалась две недели.

Через два дня от пенициллина на коже выступилаотвратительная красная сыпь, и Том стал давать ему ампициллин. Это дало лучшийэффект, и утром седьмого октября Том проснулся и увидел, что Стью спит глубоко,а температура спала. Ночью жар возобновился. В течение следующих двух дней Стьюнепрерывно спал. Тому с трудом удавалось разбудить его, чтобы скормить емутаблетки и несколько кусочков сахара из гостиничного ресторана.

Одиннадцатого октября начался повторный приступ. Но на этотраз температура не была уже такой высокой, а хрипы стали тише.

Очнувшись тридцатого октября после недолгой дремоты в одномиз кресел вестибюля. Том увидел, что Стью сидит на диване и оглядывается посторонам.

— Том, — прошептал он. — Я жив.

— Да, — радостно воскликнул Том. — Ей-Богу, да!

— Я голоден. Не мог бы ты приготовить какой-нибудь суп, Том?С лапшой, например?

К восемнадцатому числу силы отчасти вернулись к Стью. Он ужемог в течение пяти минут ходить по вестибюлю отеля на костылях, которые Томпринес ему из аптеки. Его постоянно терзал сводящий с ума зуд в срастающейсяноге. Двадцатого октября он впервые вышел на улицу, одевшись в теплое белье изакутавшись в огромную овечью шубу.

День был теплым и солнечным, но в воздухе чувствовалосьприближение зимы.

— Даже не знаю, что делать, Том, — сказал Стью. — Мы сможемдобраться до Грейт Джанкшена, а дальше я просто не знаю. В горах будет многоснега. А ходить я пока не могу.

— Когда ты снова сможешь ходить, Стью?

— Не знаю. Том. Поживем — увидим.

Двадцать восьмого октября Грин Ривер был занесенпятидюймовым слоем снега.

— Если скоро не выехать, — сказал Стью Тому, когда онисмотрели в окно на снег, — то всю зиму придется провести здесь.

На следующий день они подъехали на своем «Плимуте» к заправочнойстанции на окраине города. Часто прерываясь для отдыха, они заменили облысевшиезадние шины на новую шипованную резину. Стью поразмыслил о том, не стоит линайти машину с двумя ведущими мостами, но потом принял иррациональное решениене искушать судьбу. Том погрузил в багажник четыре пятидесятифунтовых мешка спеском. Они выехали из Грин Ривера в день Хеллоуина [5] и направились навосток.

Они приехали в Грейт Джанкшен в полдень второго ноября. Всеутро небо было свинцово-серым, и когда они выехали на главную улицу города,первые снежные хлопья начали падать на капот «Плимута». Полдюжины раз по путиони попадали в короткие снегопады, но на этот раз небеса обещали нечто большее.