1 и 6 ноября. «Изволишь, государь, из сего выразуметь, какое нам от них приятство творится!»[1305] Трудно вести свои дела, образно жалуется он далее, «оставшись у цесарцев на хвосте»[1306].

Внешняя обстановка, в которой пришлось работать конгрессу, могла только усиливать мрачное настроение и пессимистический ход мыслей у Возницына. «Посылал я в Белград чернца, — пишет он 29 октября, — для покупки нужнейшего мне и велел ему там послушать, чтo говорят. Приехав сказал, что там уже за совершенной мир почитают (т. е. уже считают, что мир заключен) и всеконечно турки окончения мира желают. Хлеб там и здесь зело дорог, фунт покупают в десять алтын, также и всякая живность и дрова, потому что от самого Будина и до моря степь голая, та ж, которую Днестр, Днепр, Дон, Волга объемлет. Цесарцы и венеты в станех своих построили себе светлицы и конюшни, и поварни деланные привезли из Вены; а я стою в полатках, которые купил в Вене; терпим великую нужу и стужу, а болши в сене, и овсе, и дровах; посылаю купить верст за двадцать и за тридцать, да и там добывают — что было, то все выкупили». На беду еще наступила плохая погода, дождь, ветры и даже бури. «Здесь стоит стужа великая, — пишет он 5 ноября, — и дожди и грязь большая; в прошедших днях были ветры и бури великие, которыми не единократно наметы наши и полатки посорвало и деревье переломало и многие передрало; а потом пришел снег и стужа, а дров взять негде и обогреться нечем. Чтo видя и не стерпя той нужи польской посол уехал в Петр-Варадын и чтo было у него в стану построено из бударных досок, и то все разломал и увез с собою, и живет там, и ныне стан его пуст — толко мы стоим трое; однако ж, цесарцем и венету полезнее моего поставили светлицы и иные многие покои деревянные перевезены к ним из Вены водою. Только я до совершения дела, при помощи Божией, с своего стану никуда не пойду и дела своего смотрити буду»[1307].

LV. Проект договора, представленный Возницыным. Первая и вторая его конференции с турками

Несмотря, однако, на все раздражение и недовольство против цесарцев и посредников, приходилось им подчиняться и исполнять их требования, хотя бы и с оговорками. Возницыну было предложено представить посредникам проект его мирных условий, который должен был служить базой для переговоров с его стороны. Неизвестно, в который раз он при этом опять указал, что надлежало бы союзным предъявить проекты мирных условий по предварительному общему соглашению, как это исстари обычно делалось на комиссиях, и не упустил также случая вновь заявить протест против участия посредников. Он послан договариваться не с посредниками, а с турками. Граф Эттинген возразил, что посредники ни о чем не договариваются, а только ходатайствуют, что турки вести дело непосредственно не согласны и что если он, посол, в том будет упрямиться и своего проекта мирных условий не представит, тогда он «от миру останется», т. е. останется без договора, и союзники будут считать себя свободными от всякого обязательства, данного царю.

Возницын, «видя такую неволю», сказал на это, что такие статьи напишет и пришлет. Проект его на самом деле был уже готов и послан цесарцам в тот же день, 23 октября. Он состоял из 10 статей. Из них в первой в общих выражениях говорится о восстановлении разрушенного мира и дружбы, без ближайшего определения, будет ли это мир или перемирие. Во второй статье приводится основание мира «uti possidetis»: «владети тем, чем ныне кто владеет»; формула, под которой подразумевалось, конечно, сохранение за Московским государством последних приобретений Петра: Азова и четырех городков на низовьях Днепра: Тавани, Казыкерменя, Гарсланкерменя, Шангирея. Но третья статья совершенно непоследовательно выходила за рамки, установленные во второй, и содержала в себе нарушавшее принцип «uti possidetis» требование уступки со стороны турок города Керчи. Так как крымские, очаковские и белгородские татары и иные подвластные султану орды причинили своими нападениями большие убытки и разорения Московскому государству и царь, чтобы отомстить им за то, принужден был с большими издержками для казны приготовить большие силы, чтобы действовать против них на суше и на море, то в возмещение за все эти убытки и расходы турки должны уступить царю «при устье Азовского моря город Керчь». Из следующих статей четвертая предусматривает прекращение нападений и набегов со стороны подвластных султану орд: татарских, темрюцких и кубанских. Если бы такое нападение случилось, султан должен помогать государю в принятии мер для усмирения нападавших. Статья пятая говорит о размене пленных на обе стороны без выкупа; шестая — о свободе торговых сношений сухим путем и морем с уплатой обычных пошлин. Турецким купцам вольно ходить до пограничных и внутренних русских городов: до Азова, Керчи, Тавани, Киева и Москвы, а московским купцам «сухим путем: лошадьми и возы, мулы, верблюды и морем: кораблями, галерами, фуркатами и иными всякими судами до Кафы (Феодосии) и до Синопа, и до Трапезона, и до Амастрии, и до Константинополя и далей». Две следующие статьи, впервые появляющиеся в договоре с турками, представляют знаменательный момент в истории отношений России к Турции; они затем будут неизменно повторяться во всех позднейших договорах между этими странами в течение двух столетий: XVIII и XIX. Эта статьи обеспечивают покровительство России православным подданным султана в делах веры и находящимся в его владениях христианским святыням и создают, таким образом, для России право вмешиваться во внутренние дела Турецкой империи по делам веры населяющих ее православных народов. Эти статьи будут иметь свою длинную и полную событий историю. Здесь же следует отметить, что эта история ведет свое начало с возницынского договора. Статья седьмая заключает в себе требование, чтобы «гроб Господень» согласно древнему обычаю неотменно находился во владении православного иерусалимского патриарха. Статья восьмая обеспечивает православным церквам и монастырям во владениях султана, а также целым православным народам, живущим в пределах Турецкой империи: грекам, сербам, болгарам, словакам и иным, свободу и вольность вероисповедания без отягчения их какими-либо особыми налогами в связи с их вероисповеданием. Наконец, последние статьи, девятая и десятая, имеют формальный характер. Статья девятая предусматривает ратификацию будущего трактата в течение 7 или 8 месяцев по его заключении через обоюдные посольства в Москву и в Константинополь. Статья десятая содержит обещание от имени государей, их наследников и подданных хранить будущий мир «крепко и нерушимо без всякого неверного толкования»