то, что вы сейчас услышали. — сказала Зено. — Ведь не думали же вы, что у арлекинов лишь одна королева?

— Так это… — начал Феликс, указав пальцем на маленькую фигурку среди рослых охранников.

— Нананиль Звонкая — повелительница рамуа. — просто ответила Зено. — Я и сама, признаться, недавно узнала об этом. Мне почему-то казалось, что она немного иначе выглядит. Все-таки она прапрабабушка королевы Шалунвье, и самая взрослая из всех арлекинов, а тут, получается, какая-то девчушка. Хотя, может быть с возрастом все арлекины теряют в росте и прибавляют в дурости, кто их знает.

— Ты тоже об этом не знал? — обратился Феликс к Синоху. — Ты ведь из этих мест, не так ли?

— Знал. — ответил монах. — Только вот толку говаривать вам про это не имело смысла. У кочевого народа кирэ свои цари, и они не имеют высокомерности в традициях, а поэтому с ними можно говаривать как с обычными людьми.

Пока они беседовали, Изеул все еще молча стоял, и видимо слова Нананиль всерьез встревожили его, поэтому он обдумывал свои дальнейшие действия. Снова посмотрев на Моргайзу, которая одарила его властным и уничижительным взглядом, он повернулся к Нананиль, которая, уперев руки в бока, ждала его решения.

— Те, кто не чтит посланцев Всеблагого Чуда, не достойны его милости! — выкрикнул он. — А посему мы смоем ваши грехи кровью и выжжем святым огнем!

Он выхватил меч, и с задних рядов затрубили рога, кони заржали и ринулись на стены, а вместе с ними в воздух поднялись сотни черных стрел, выпущенных врагом с задних рядов. Феликса охватила волна страха вперемешку с яростью, но не успел он сориентироваться, как вой труб и гул разъяренных голосов перекрыл другой, более мелодичный звук арфы. Горящие стрелы, которые летели на стены деревни, вдруг мигом рухнули вниз, а ряды всадников разом попадали на землю, схватившись за свои уши. В это же время из кустов на них накинулись дикие животные, разрывая и топча их корчащиеся в агонии тела.

Нананиль к этому времени уже отошла за высокие спины ведьм, которые, одновременно издали шипящий боевой клич, и выставив перед собой щиты, ощетинили копья, готовясь встретить новую волну страшных всадников с горящими факелами. Битва началась, и войско Изеула, словно беспощадные волны бушующего моря, накатывало на стены деревни, и каждый раз их теснили выпущенные с высоких насестов исполинские стрелы-копья, которые, порой, пробивали насквозь сразу всадника и его скакуна. Где-то внизу неистово ревел во всю глотку Хольф, рубя топором латников Алгобсиса, а Арель выпускал на волю яркие дуги молний.

Феликс в панике метался из стороны в сторону, не зная куда ему податься, пока откуда-то сбоку не появился отряд пиктов, которые смогли взобраться по незащищенному участку стены. Бой был недолгим, но все равно каждому досталось по противнику, а то и не по одному. Феликс даже опомниться не успел, как Эльзир в его руках разрубил пополам огромного верзилу, словно раскаленный нож масло. Зено ловко расправилась с двумя противниками, метнув в них пузырьки со взрывчатым зельем, а Синох раскроил черепа еще двум дикарям, скинув их тела на головы лезущих снизу врагов.

Увидев великую силу Звездорожденного клинка, Феликс внезапно воспрянул духом, и уже без страха в сердце вступал в бой с новыми противниками. Прошло два часа, прежде чем отряд Унлахи отошел за стены деревни и забаррикадировал ворота с помощью тяжелых бревен. К этому времени лес вокруг них уже вовсю полыхал, сжигаемый оскверненным огнем, но стены деревни все еще противостояли этой яростной стихии. Лишь спустя еще час западная их часть воспламенилась, подняв в воздух темный столб дыма. К этому времени Феликс смог расправиться еще с пятью прорвавшимися противниками, и был весь залит их кровью. Со стены он видел, как к воротам подкатили уродливый костяной таран, а вместе с ним подошли и мускулистые, закованные в тяжелые панцири молотобойцы, но расписные двери стойко выдерживали первые стенобитные удары этих чудовищных орудий.

— Нужно потушить огонь. — с потусторонней злобой в голосе сказала Нунлах, указывая на западную часть деревни, где плясали жгучие языки удушливого пламени.

— Я могу это сделать! — тут же вызвался Феликс. — Так от меня будет побольше пользы, нежели на стене.

— Ты и так уже не мало сделал, мой маленький друг. — сказал Эскер, похлопав его по плечу. — Раз так, то я тоже пойду с вами.

Небольшой отряд быстро был сформирован, и в него вошли Феликс, Эскер, Синох и еще пять ведьм. Спустившись со стены, они, извилистыми улицами, направились к задымленной части деревни, прихватив с собой ведра. По словам Нунлах в той части был колодец, а поэтому доступ к воде был, но Зено все равно дала им пару своих алхимических глиняных пузырьков, которые должны были помочь потушить вражье пламя. По пути они наткнулись на еще один отряд пиктов, которые, по всей видимости, забрались под покровом дыма, а затем потерялись в лабиринте улиц. Феликс не успел вовремя среагировать, и один из нападавших больно порезал ему руку, чудом не дотянувшись до шеи. Благо, что ранение было не смертельным, но довольно болезненным.

— Ничего, жить будешь. — сказал ему Эскер, когда с пиктами было покончено, и он перевязал рану Феликса оторванным лоскутом одежды. — Идти то хоть сможешь?

— Да. — морщась от боли промолвил Феликс, опираясь на меч. Ему стало казаться, что ранена не только рука, но и нога, так как острая боль расходилась по всему телу. — Слава Силестии, я в порядке. Будем надеяться, что у этих негодяев не отравленные клинки.

— Все хорошо, пикты презирают любые яды, но их костяное оружие может принести не меньше боли, чем самый страшный яд. — рассказал Эскер, осматриваясь по сторонам, чтобы убедиться, что враг больше не нападет. — Ну что, идем дальше?

Так, в коридорах из едкого дыма и копоти, они добрались до горящего участка деревни. Огонь уже разросся до такой степени, что обычными ведрами с водой его было не потушить, а поэтому Феликс передал приготовленные зелья Эскеру — сам он вряд ли бы смог так хорошо их метнуть, при его-то ране. Покрутив в пальцах пузырьки, Эскер перевел взгляд на огонь, а затем с силой метнул один из них в багряные языки пламени. Раздался странный треск, словно ломался хрупкий лед, а затем свист и шипение. Прямо на их глазах алый огонь перестал танцевать, замер, и превратился в оранжевые сосульки, некоторые из которых под своим весом тут же обломились.

— Вот бы и дым еще так же разогнать! — воскликнул Эскер, метя в еще один