Таким образом, зельями и водой, им удалось потушить самые опасные очаги пламени и попутно расправиться с еще несколькими врагами, решившими проникнуть в деревню под прикрытием пожарища. Вскоре к ним подоспел еще небольшой отряд ведьм вместе с разноцветными латниками рамуа, которые встали на защиту этого участка деревни. Устало облокотившись о стену, залитый водой, кровью и потом, Феликс вдруг увидел, как сбоку, где был навален дымящийся мусор и доски, вырвался еще один здоровяк, весь в саже и грязи, словно огородное пугало. Эскер уже было поднял свой меч, но Феликс успел остановить его, так как узнал этого до смерти напуганного недотепу.

— Милу! — встревоженно воскликнул маленький никс, и поковылял на встречу испачканному мальчишке. — Ты где так долго пропадал? С тобой все нормально? Где Дэй?

— Господин Феликс? — испуганно пробормотал Милу, встревоженно озираясь по сторонам. — Так это… бегал по вашему указу, как вы мне и сказали, за господином Дэем.

— Ну так не на другой же конец мира ты за ним бегал? Времени-то уже! — удивился Феликс. — И где же сам Дэй?

Побитый и дикий вид Милу не на шутку встревожил Феликса. Тот был вроде бы как не в себе, а на его одежде, помимо грязи, была еще и запекшаяся кровь. Все еще вертя головой, будто высматривая чего-то, здоровяк, казалось, совсем не слышал, что ему говорит Феликс.

— Милу! Милу! Да успокойся ты, неугомонное создание! — воскликнул Феликс, встряхнув Милу за воротник. — Скажи же нам что с тобой приключилось! Где Дэй?!

— Он… — начал бормотать Милу. — Господин Дэй… Мы вместе шли по лесу, а потом напали эти, с факелами. Мы отбились, но набежали еще, и кроме них другие, железные. Господин Дэй сказал мне уходить, что он, мол, сам со всеми разберется. И я было со страху убежал, но затем воротился за ним, а потом…

— Что потом? — с замиранием сердца спросил Феликс. К его горлу подступил холодный комок.

— Не помню. — из глаз Милу покатились слезы, он спрятал лицо в ладонях и помотал головой. — Делайте что хотите, но не помню. Я, вроде как, бежал. Сквозь огонь, и люди сильно кричали… — тут Милу поднял на Феликса заплаканные глаза и жалобно промолвил: — Господин Феликс, давайте возвратимся домой.

Боль в сердце Феликса перекрыла даже боль от раны на руке. Он как мог обнял Милу, и похлопал его по спине. — Возвратимся, конечно. Только вот пережить бы этот день. Ты как, сможешь драться?

Милу жалобно посмотрел на него, но в этот раз растерянности в его взгляде немного поубавилось, и он сделал один единственный кивок.

— Вот и ладно. — сказал Феликс, и подобрав с трупа пикта небольшой костяной топор, передал его Милу. — За стены не лезь, держись поближе к Эну или ко мне с Синохом. Да, лучше не отходи от меня далеко.

Управившись с остатками пожара, они поспешили обратно к воротам. Пока они бежали обратно тем же путем, где-то со стороны ворот начали слышаться хлопки.

— Видать наша Приветочка пустила в ход свои зелья. С алхимией-то нам гораздо проще. — подумал вслух Феликс.

Небо все еще было затянуто тяжелыми мрачными тучами, но даже так Феликс видел среди этих густых темных красок еще более глубокую и черную звезду, которая прорывалась своей бездонной мглой сквозь клубы дыма, и казалось, будто вся эта чернота и беды исходят именно от нее, водя вокруг ее зловещих лучей свой богомерзкий хоровод. Феликс даже в порыве чувств пригрозил ей кулаком, и громко воскликнул:

— Ну что смотришь, горевестница! Даже не надейся, не забрать тебе наши души!

Подойдя к воротам Феликс увидел, как те все еще доблестно выдерживают напор костяного тарана, и поразился, откуда в них столько силы. Другие такие же ворота уже давно бы разбились, а этим хоть бы что. С высоких помостов и парапетов все еще летели огромные стрелы, выпускаемые лучницами и Серафилем, который вместе с раненым Рольфом так же присоединился к стрелковым отрядам. Но были и более горестные виды. Рядом с одним из домов расположились несколько десятков длинных тел, накрытых белой тканью. Маленькие ручейки светлой крови, солнечной и чистой, словно расплавленный янтарь, стекали от них, и там, где они текли, распускались неведанные доселе цветы.

Новая волна злости на пиктов и на их обезумевшего вождя накатила на Феликса, и он, сжав Эльзир, поспешил к стенам, на подмогу защитникам. Там он быстро отыскал Зено, которая раскуривала сразу три своих трубки.

— Подержите-ка. — не дав Феликсу вставить и слова, сказала она, и передала в руки маленького никса одну из кривых как рог трубок, которая светилась изнутри пульсирующим алым светом. — Эх, было бы у меня больше времени… Тогда можно было бы приготовить куда более хитрые западни. — и с этими словами она выпустила из трубок фонтан многоцветных брызг, который окатил пиктов, толкающих таран, шипящим дождем из прожигающих плоть капель. Тут же раздались истошные крики, и Феликс увидел, как дикари, выхватив оружие, стали рубить друг друга в порыве слепой ярости.

Изеул уверенно направлял на стены все новые войска, умело расходуя силы, а в другом конце поляны его колдуны проводили кровавые ритуалы, разводя костры и протыкая мечами уродливые человекоподобные деревья, которые они принесли вместе с собой. Одному из отрядов пиктов удалось проломить брешь в стене, и теперь ее, со звериными воплями, удерживал Хольф, безжалостно расправляясь с каждым высунувшимся оттуда противником, наряду с безмолвными воинами арлекинов, которые помогали ему в этом.

Спустя еще час к стенам выступил конный отряд Алгобсиса, который своим видом ненадолго поверг Феликса в неописуемый ужас. Бледные, болезненного вида лошади без упряжи, несли на себе голых седоков с приколоченными к лысым головам железными венками, изображающие множество маленьких оторванных рук. Держась от стены на расстоянии нескольких десятков шагов, они разворачивались и метали в защитников дымящиеся зелья, а затем быстро возвращались обратно. Вокруг все шипело, горело и корчилось в агонии, и надежда таяла на глазах. Феликс не знал, сколько они смогут еще продержаться. Ворота уже не могли выдерживать таран, и Милу с Феликсом таскали к ним разный мусор и тела поверженных врагов, чтобы хоть как-то забаррикадировать их.

— Уходи в безопасное место! — наконец крикнул Феликс, когда стена из мусора, которую они так упорно строили последние полчаса, начала рушиться.

— А как же вы? — испуганно проговорил Милу, глядя своими большими голубыми глазами на Феликса. — Пойдемте все вместе.

— Я еще останусь. — сказал Феликс, и опустил руку на сумку со скрижалью.

Феликс уже давно думал над этим. Что