Дядя целыми днями пропадал в офисе и встречался сплемянницей только вечером за столом. За пять минут до ужина в комнату Жениворвалась экономка и, застав ее спящей, бесцеремонно растолкала.

— Евгения! Ваш дядя уже спускается в столовую!Немедленно встаньте и причешитесь! Вы похожи на драную кошку.

— Спасибо за комплимент, — сказала Женя, ещетолком не проснувшись.

«И почему я терплю все это?» — про себя подумала она.Приближение судного часа — появление шантажистов с кассетой — делало ее скаждым днем все смелее и смелее. По крайней мере, в мыслях. Время от времениэти мысли озвучивались ею просто помимо воли. Самое удивительное, что при этомничего не происходило — дом не Рушился и небо не падало на землю.

Всю ночь Женя ворочалась на своей узкой кушетке, словнопостельное белье было раскаленным и не давало возможности полежать спокойно. Ейснились странные, сумбурные сны, и утро не принесло облегчения. Она проснуласьвзволнованной, словно первоклассница накануне первого сентября. Прокравшись ктелефону в холле, сняла трубку и набрала домашний номер Лаптева. Ответилнезнакомый мужской голос.

— А Веню можно? — напряженно спросила Женя, в однусекунду нагромоздив массу предположений по поводу того, кто снял трубку.

— Минутку.

— Веня, кто это у тебя в такую рань? — спросилаЖеня шепотом.

— Экая ты бесцеремонная! Приятель.

— Ты что-нибудь предпринял вчера? Ну, по нашему делу?

— Еще бы! Все, как договаривались. За отчетомотправлюсь завтра.

— Не забыл — прокат работает допоздна. Твои мальчишкине разбегутся до одиннадцати вечера? — с сомнением спросила Женя. —Все-таки у них есть родители…

— Не разбегутся. Я пообещал им хорошее вознаграждение.Кроме того, это такие мальчишки, которые сами себе хозяева.

— Деньги я тебе отдам, — поспешно сказалаЖеня. — Надеюсь, ты не намекнул этим мальчишкам, для чего все этоделается?

— За кого ты меня принимаешь?

— Мне, как я понимаю, в видеопрокат путь заказан. Менятеперь знают в лицо и Кокин, и одна смена девушек.

— Так посиди дома, отдохни немножко.

— Но у меня нет времени сидеть! — возразилаЖеня. — Со дня на день…

— Что? — подбодрил ее Лаптев. Женя хотела сказать:«Вновь появятся шантажисты», но прикусила язык.

— Я имела в виду: день ото дня шансы обнаружить Янауменьшаются.

— Почем ты знаешь?

— Ну, мне так кажется. Если его украли, то могутзаморить голодом, или оставить без медицинской помощи, или… Да мало ли что!

— Не надо думать о плохом.

Женя пообещала не думать о плохом и провела весь день в дядиномсаду, уничтожая старые запасы жевательной резинки. Этот процесс помогал ейуспокаивать нервы. Экономка то и дело появлялась на садовых дорожках синспекцией. «Зуб даю, — подумала Женя, — заберись я в камин, ИрмаГавриловна немедленно принялась бы прочищать дымоходы».

Когда наступил вечер, Женя закрылась в своей спальне иначала переодеваться в домашнюю одежду. Как водится, именно в этот моментэкономка явилась в ее комнату.

— Евгения! — воскликнула она таким тоном, будтоЖеня прошлась по всему дому с ведром грязи и раскидала ее по полу. — Этопереходит всякие границы! Вам снова звонят по телефону!

— А что вы так разволновались, Ирма Гавриловна? —спросила Женя, прикрываясь халатом. — Для телефонного аппарата звонкиполезны. Если по нему хотя бы время от времени не звонить, он заржавеет.

— Приберегите ваше чувство юмора для молодых людей сзолотыми браслетами, — повысив голос, ответствовала она, повернувшись кЖене спиной, в которой, как та подозревала, вместо позвоночника был спрятаннегнущийся металлический прут.

«Боже мой, — думала Женя, сбегая по лестнице вхолл, — я становлюсь совершенно другим человеком! Я стала возражатьлюбимой дядиной экономке! Надеюсь, она не подожжет мою постель в глухуюполночь».

На проводе была Ира Скобкина.

— Ты там как? — спросила она по-свойски. —Держишься?

— Держусь.

— А как твой дядя?

— Он… Он по-прежнему очень расстроен.

— Знаешь, я, кажется, тоже начинаю волноватьсяпо-настоящему. Спать совсем не могу — приходится глотать снотворное. С утрабашка от него словно тыква. А по вечерам нужно скакать в барах. Мой, мягкоговоря, импресарио вопит, что я теряю форму. Я же думаю только о Яне. Тебе ненадо помочь?

— Да вроде нет.

— Придумай для меня какое-нибудь дело, а? —жалобно попросила Ира. — Я не хочу сидеть сложа руки.

— Но ты же целый день занята!

— Не целый день, а целый вечер. Кроме того, если, тыскажешь, я изменю расписание.

«Может быть, она хочет знать, чем я занимаюсь? Хочетвыведать все о том, как продвигается расследование? Если она причастна кисчезновению Яна, нет лучшего способа стать шпионом в стане противника». Однаков душе Женя никак не хотела признавать Иру ловкой и хитрой обманщицей.

— Ладно. Завтрашний день мы пропустим, а послезавтра сутра, если не возражаешь, вдвоем сходим к Кокину. Боюсь, со мной одной онразговаривать больше не захочет.

— Мы ему скажем, что Ян пропал?

— Как раз это я и хочу сделать. И посмотреть, как онсебя поведет. По крайней мере, если он хоть в чем-то солжет и позже мы этообнаружим, у нас появится козырь в руках.

Женя и сама не слишком хорошо понимала, как они смогутчто-то обнаружить и получить козырь против Кокина. От Иры, однако, возраженийне последовало.

— Когда мне нужно быть готовой?

— Давай в половине девятого. Думаю, это не рано и непоздно.

— Заметано. — Ирин голос слегка повеселел. —Послезавтра встречаемся в половине девятого возле супермаркета.

Женя провела еще одну тяжкую ночь. Утром, чтобы не сойти сума от безделья, отправилась в кукурузу и часа два наблюдала за домом Хрюкина.Ничего невероятного ей узнать не удалось. Спустя полчаса после того, какстоматолог уехал на работу, к особнячку подкатила иномарка, из которой вышелчеловек с гвардейскими усами и букетом роз. Сидение в засаде потеряло всякийсмысл. До вечера Женя ломала руки, раздражая экономку бесцельным блужданием подому. Наконец стрелки часов смилостивились над ней, и настало время встречи сВенькой.

Каждый из мальчишек Лаптева оказался на голову выше Жени.

— Где ты их нашел? — шепотом спросила она, сделав большиеглаза. — Я болталась возле этого проката бог знает сколько времени.Никаких праздношатающихся детей там не было!