Оставалось только надеяться на то, что укрепление носовойчасти «Рыси» дополнительной броней будет не напрасно, что эта броня выдержитпопадания из гравитационных орудий риксов.

— Экипаж, свет будет отключен раньше обычного, —прозвучал голос капитана. Видно было, что сложившееся положение дел его нерадует.

— Десять секунд, — начала отсчет Хоббс.

— Ладно! — прокричал Фрик своей бригаде. —Придется работать в темноте, без вторичного зрения, без связи, без гравитации!

— Пять...

— Отсоедините все пластины. Имейте в виду, как толькозапустят холодные дюзы, у нас будет микрогравитация. Ты и ты, уберите этужелезяку, которая летит к носу. И осторожнее. Я точно знаю — она тяжеленная.

Бригада принялась за работу. Кое-кто рассмеялся. Но кактолько на корабле воцарилась темнота, смех и веселые голоса сразу утихли.

Дисплеи, демонстрирующие состояние бортовых систем, парящиезначки, обозначавшие различное оборудование, жужжание механизмов и компьютеров— все, что привычно воспринималось вторичным зрением и слухом, пропало. Корабльстал мрачной и безжизненной глыбой металла. Теперь монтажникам помогали толькоаварийные фонари, благодаря которым зона местонахождения генератора былаобозначена тускло-красным свечением.

А потом заработали холодные дюзы, и «Рысь» началаразворачиваться носом к риксскому крейсеру. Из-за образовавшейсямикрогравитации незакрепленные части кожуха снова расшалились, но члены бригадыуспели прикрепить к ним скобы и тросы, и вскоре весь летавший по отсеку металлбыл усмирен. И все же при тусклом свете и возникшей из-за микрогравитации качкеощущение у всех создалось такое, словно они очутились в трюме какого-тодопотопного военного корабля посреди штормящего моря.

Фрик непроизвольно глянул туда, где во вторичном зрениивсегда демонстрировалось время, но ничего не увидел. Поля, которые создавалисинестезию, обладали высокой проникающей способностью и устойчивостью, и риксыв поисках «Рыси» непременно попытались бы уловить действие таких полей.Исключалась и работа вторичных аудиосистем, оставалось пользоваться толькопроводной системой связи. Фрик обговаривал такую возможность с Хоббс, но до сихпор это все-таки казалось чем-то призрачным, нереальным.

Фрик выругал себя за то, что не захватил механическийхронометр. Неужели были времена, когда люди изобрели это экзотическоеустройство?

— Ты, — сказал Фрик, — указав надевушку-старшину, — начинай считать.

— Считать, сэр?

— Да. Теперь твоя работа — считать вслух. Начинай... стрехсот восьмидесяти и считай обратно. Медленно, будто отсчитываешь секунды.

Взгляд старшины озарился пониманием, и она негромко начала:

— Триста восемьдесят, триста семьдесят девять...

Слушая ее голос, Фрик сокрушенно покачал головой. Ониспользовал высококвалифицированного члена экипажа в качестве часов, подуматьтолько! Еще чуть-чуть — и начнется доставка донесений, написанных от руки.

Фрик обвел сердитым взглядом зону размещения генератора.Повсюду ужасающе медленно задвигались тяжелые и неповоротливые куски металла,каждый из которых был опутан надежной паутиной тросов. Эти тросы-кабели имелисобственный запас кинетической энергии, они были изготовлены из витогоуглерода, способного растягиваться и сжиматься. Такая чисто механическаядвижущая сила для риксских датчиков была невидима, но с ее помощью было легчепротащить по кораблю невесомые, но массивные плиты бронированного сплава.

Фрик огляделся по сторонам в поисках подчиненного, укоторого были бы не заняты руки.

— Вы, — позвал он.

— Сэр?

Фрик продемонстрировал свои голые руки.

— Раздобудьте мне перчатки.

Примерно через триста семьдесят секунд риксы моглипревратить всех на борту «Рыси» в желе, но будь он проклят, Уотсон Фрик, еслидо этого времени его расплющит какая-нибудь мерзкая железяка.

СТАРШИЙ ПОМОЩНИК

Кэтри Хоббс никогда не слышала, чтобы в командном отсекебыло так тихо.

Теперь, когда не работало синестезическое поле, большинствопанелей управления стали безжизненно-серыми. Хоббс редко задумывалась о том,насколько мало было материальных среди тех экранов и пультов, которыми онапользовалась каждый день. Казалось, будто в командном отсеке все обернулишероховатыми серыми оболочками, будто неработающие модели. В свете красныхаварийных огней виднелись считанные жирные кнопки, которые никак не зависели отвторичного зрения. Большой воздушный экран, обычно занимавший большую частьотсека, теперь заменился маленьким плоским аварийным экраном, демонстрировавшимизображение только на одном уровне зрения, да и то — со «снегом».

В этом тусклом царстве первичного зрения члены командногосостава передвигались как в тумане. Казалось, синестезия им всем приснилась иони вдруг одновременно очнулись от этого сна.

На самом деле их обескураженность никакого значения неимела. Они мало что могли бы сделать сейчас, когда «Рысь» двигалась, пребывая врежиме почти полной темноты. Пилоты следили за работой холодных реактивныхдвигателей и медленно вели фрегат по дуге — всего девяносто градусов за восемьминут, чтобы развернуть «Рысь» точно носом к риксскому крейсеру. «Рысь»действовала подобно дуэлянту, который поворачивается к противнику боком, дабыуменьшить уязвимую площадь тела. Пилоты оживленно переговаривались между собой,но Хоббс их разговоров не слышала. Старший помощник непроизвольно пошевелилапальцами, желая переключить переговоры на себя, но вторичный слух тоже неработал. Хоббс понимала, почему пилоты нервничают. Для своих расчетов онипользовались экранированным секретным компьютером, спрятанным под слоем бронинеподалеку от лазарета. Процессор этого компьютера по мощности равнялся тому,который вставляли в роботизированные игрушки.

На таком расстоянии риксские датчики обладали очень высокойчувствительностью. Можно было пользоваться только самой примитивнойэлектроникой.

Хоббс подумала о бригаде монтажников под руководством Фрика.Сейчас они, по идее, уже должны были установить импровизированную броню нановом месте. Хоббс повернула тугой тумблер на пульте, пытаясь разыскать бригаду.Вместо обычной волны звуков, доносившихся с нижних палуб, звучал приглушенныйгул голосов. Связные диалоги передавались только по системе проводной связи спомощью передатчиков, установленных в главных отсеках корабля. Маломощнымипортативными рациями разрешалось пользоваться только по приказу капитана. Натаком расстоянии риксские датчики могли засечь излучение от пакетика с лапшой,снабженного системой микроволнового самоподогрева. Пришлось отключить дажемедицинские эндоустройства. Протезы капитана Зая не работали, он не могподняться с капитанского кресла. Двигалась только его здоровая рука, апротезированная застыла в таком положении, что казалось, держать ее так должнобыть больно.