- Знаете, как всё эт’ звучит?

- Как? – спросила я.

- Как то, что у нас нет выбора! – гордо объявила она. – Мы обязаны украсть записи организаторов и предупредить первокурсников, что их ждет!

- Украсть? Но так же нельзя! – заспорила я и в поисках поддержки оглянулась на тихую, спокойную Летту, которой, кажется, было свойственно законопослушное мировоззрение.

Ага, конечно. Если Март действительно общался с этими девчонками, то подруг он выбрал под стать себе.

- Нельзя, – согласилась Летта. – Ну а что ты предлагаешь? Сидеть сложа руки и ждать, когда по академии опять будет бегать хрюкать очередная ни в чем не виноватая первокурсница, которая просто не понравилась старшему курсу? Не забывай – заклятия в этом году просто так не развеешь. Если Эрон на тебя наложит какую-нибудь мерзость, придется у него ее и снимать. Уверена, что хочешь быть ему должна? Это не Март, который только запугивает, а потом потихоньку отпускает. Эрон припомнит всё. Мы это уже на себе прочувствовали.

Я прикусила губу.

И правда ведь. Если так посмотреть, то гораздо справедливее предупредить сокурсников о том, что им попытаются напакостить.

- Подожди, – спохватилась я. – Что значит «прочувствовали на себе»?

Они снова переглянулись. Джен кивнула Летте с видом, намекавшим: ты виновата, ты и объясняйся.

Та ответила не сразу и снова спрятала темный взгляд.

- Ты не первая, кого безо всяких оснований сочли подружкой Марта и кому из-за этого пытались испортить жизнь. Мы в прошлом году еле отбились.

- Вот как, – протянула я.

Альт нечто подобное говорил, так что новостью для меня это не стало. Интересно, конечно, почему Летту – а я не сомневалась, что в невесты Марту прочили именно ее, – «поженили» с главным хулиганом академии, но, наверное, меня это не касалось. Хорошо, что девчонки вообще рассказали обо всем и признали свою вину в истории с табличкой.

Я бы на их месте, наверное, прикинулась, что ничего не знаю. Чтобы прямо сказать о таком, нужна определенная смелость. Или же меня таким образом приняли в свой круг, надеясь, что я не побегу ябедничать.

Они все еще ждали ответа, настороженно наблюдая за мной. Докладывать о них я, разумеется, ни к кому не пойду, но могла бы просто отказаться, дать понять, что мне такое решение проблем не по душе.

Вот только я не была в этом уверена.

Профессура либо потворствует более сильным студентам, либо старается не замечать издевательств над более слабыми. Даже ректор явно побаивается отца Эрона, что уж говорить об остальных преподавателях. Сообщать им о чем-то нет смысла, только наживать себе проблем.

Ну а я сама, кажется, уже заработала себе славу бунтарки. Общаюсь с хулиганками, выметаю из-за столов старшекурсников… Попытка выяснить, какую пакость мне готовят на посвящение, не так уж дурно смотрится в этом ряду. Особенно если можно защитить тех студентов, над которыми временные «кураторы» планируют поиздеваться.

- Ладно, – я подняла кружку с чаем повыше, предлагая чокнуться, будто бокалами. – Давайте выпьем за то, чтобы в этом году с посвящения никто не ушел опозоренным, если только это не будут кураторы.

Девчонки заулыбались. Летта торопливо долила себе с Джен чая, и комнату наполнил стук кружек.

- За дружбу! – предложила Джен новый тост.

- И за женскую солидарность! – важно добавила Летта.

Мы рассмеялись. Кружки снова сошлись вместе над ведьмовским котлом, расплескивая ароматную жидкость.

А я не могла отделаться от мысли, что, кажется, мой учебный год будет очень, очень насыщенным.

Четверг выдался необычно теплым для конца сентября. Солнце шпарило изо всех сил, и воздух так прогрелся, что напомнил о ласковых июльских денечках. Но к вечеру снова стало холодно, и разогревшиеся студенты, собираясь домой, с неохотой возвращали куртки и легкие пальто на блузки с рубашками.

Я сбегала в шестой корпус за ветровкой, но все равно, больше от нервов, притоптывала ногой, стоя на углу главного корпуса. Хорошо, что меня никто не видел, иначе бы обязательно подошел и спросил, чего я тут болтаюсь. От любопытных взглядов меня скрывал куст сирени и чары незаметности, наложенные Джен.

Попытка освоить их самой за четыре дня закончилась неудачей. Катастрофы во время магических экспериментов, конечно, не случилось, но вчера я себя так «удачно» заколдовала, что за день мне отдавила ноги вся академия, не замечая на переменах. Наверное, это можно было бы считать успехом, если бы не то, что я попросту не смогла снять с себя заклятие и в процессе чуть не сожгла свой конспект по теории колдовства. Поэтому сегодня, в день икс, маскировкой занимался профессионал – Джен.

На меня же возложили другую, не менее ответственную задачу – поставить заклинание прослушки.

Мы долго думали, как украсть записи организаторов, но потом задумались: а будут ли вообще те записи? Если кураторы решат превратить кого-то из перваков в лягушку, вряд ли они станут документировать свое преступление. Проще и безопаснее подслушать, что они будут обсуждать на встрече, а потом уже рассказать об этом будущим жертвам.

Я не могла сказать, что прослушивающее заклинание далось в освоении легче, чем чары незаметности, но у подруг оно выходило еще хуже. И Джен, и Летта обладали далеко не самым сильным даром, к тому же учились честно, без шпаргалок, и хитрыми трюками не пользовались. А для прослушивания требовались аккуратность и усидчивость – в общем, именно то, чем славилась я.

Третьекурсники, устраивающие посвящение, планировали собраться в аудитории на первом этаже главного корпуса и обсудить мероприятие там. С полчаса я торчала под ее окнами и создавала незримую сеть, которая позволит услышать каждое слово так, будто его произносят прямо мне в ухо.

Прямо скажем, заклинание было непростым. Удержать необходимое количество магической энергии, «свить» из нее жестами и словами нить, а из нити – сеть требовало немалого труда. А из-за беды с источником энергия, несмотря на установленные в академии стабилизаторы, упрямилась, выскальзывала из пальцев или норовила затянуться в узел. Несколько раз я боялась, что заклятие сорвется и усилия пойдут насмарку.

К счастью, все обошлось. Наверное, ректор был прав – у меня неплохо с концентрацией.

На всякий случай Джен, окутав себя чарами незаметности, страховала меня в коридоре, возле аудитории, и собиралась подслушивать по старинке – приложив ухо к двери. Летта стояла «на стреме», чтобы подать знак, если нас станет видно или случится что-то еще.

Пока все было спокойно. Хотя заклинание удалось, я не перестала нервничать, поэтому прислонилась к стене и отдыхала в ожидании, когда уже наконец появятся третьекурсники. Отчего-то они медлили – собрание должно было начаться с минуты на минуту, а помещение до сих пор пустовало.