К счастью, сделать это теперь было просто, потому что Джер больше не пытался её удерживать. Он отшатнулся, ошалело оглядывая меня новым взглядом с ног до головы. Наверное, только сейчас заметил, что на мне не форма академии. Задержался глазами на пауке, как недавно делала и я сама, — наверняка хотел узнать меня в новом образе.

Долго рассматривать себя я не позволила. Развернулась и обиженно зашагала вглубь лабиринта — подальше от обезумевшего и почерневшего ментора. Пусть катится к своей Элигии или в пекло Толмунда, где самое место Чёрному Консулу!

Видеть его не могу!

Магическое тепло праздника удалялось вместе с шумом и музыкой, и с каждым шагом мороз всё злее щипал меня за оголённые плечи. Но я была так разгорячена ссорой, что возвращаться не собиралась. Только не пока там стоит Джер! Может, это вообще не Джер, а кошмарный сон, в который я провалилась от выпитого вина?

Каблучки босоножек гулким эхом стучали по мокрым плитам. Какая злая шутка — обрядиться в Чёрного Консула! Как он посмел заявиться в приют в таком виде?!

Я почти перешла на бег. Шаг, ещё шаг. Второй поворот направо, десять шагов по длинному коридору. Нырнуть в проход за каменной лавкой. И как ему вообще хватило наглости обвинить меня в алчности? Он забыл, кто такая Юна Горст?!

Лёгкий ветерок взметнул ткань юбки. Руки покрылись мурашками — на этот раз точно от холода. Я зарычала и помянула кряхта. Пожалуй, сегодня я сама сделала всё для того, чтобы меня не узнавали. Раздражённо швырнула сумку в ближайшую стенку. Она мячиком отскочила от мягкой зелени и сиротливо приземлилась под ноги. Я пнула её и побрела дальше — вдоль длинной череды одинаковых статуй, покрытых подтаявшими шапками снега.

Кошмарный день! Ужасный праздник! Отвратительное платье, неудобная обувь и глупость, глупость, глупость маленькой Юны.

Я сама вляпалась во всё это троллье дерьмо. Надо было отказать Демиургу ещё там, на корабле, а не испытывать судьбу в надежде на волшебные чудеса.

Ещё и подарок приготовила для дурацкий. Стыд и идиотизм!

Знакомый виток коридора изогнулся так, что от резкого поворота едва не закружилась голова. Или всё-таки закружилась? О, Ревд, дай мне сил и терпения пережить эту бесконечную ночь!

Одинокая башня посреди открытой площадки возникла как-то неожиданно. Я застыла в проходе, наткнувшись на святилище Крона, и пугливо обернулась — не идёт ли кто следом? В лицо дунул влажный от тумана ветер, зашелестев мелкими листьями высокой изгороди. Далеко-далеко, как будто в другой жизни, громыхал оркестр, гудела толпа и вспыхивал свет. Но здесь, в самом центре зелёного лабиринта, я была одна.

Широкие плиты блестели от изморози — снег вокруг башни был расчищен, но свиры Омена сюда явно не добрались. Скорее всего, просто не нашли дорогу к спрятанной в хитрых лабиринтах просторной комнате. Да и я оказалась здесь случайно — по привычке считала повороты, которые так старательно запоминала в прошлый раз.

Это было к лучшему — оказаться подальше от всех. От Демиурга, от разряженных гостей, от Элигии, от Джера. Кто знает, какие сюрпризы может ещё преподнести День Династии. Пережду в одиночестве разгар праздника, возьму капрана — и бегом домой, в спокойный и предсказуемый уют академии.

Только бы не замёрзнуть!

Мороз уже не горячил, а заметно охлаждал обнажённую кожу. Тонкий месяц над башней собрал вокруг себя горсть звёзд — один в один Демиург в окружении восторженных почитательниц.

Лунный свет лился мягко, приглушённый лёгким туманом. Я задрала голову ему навстречу, надеясь согреться от этого слабого голубоватого света, но тщетно. Музыка за спиной смолкла так резко, что тишина на миг показалась мне оглушительной. Даже свист сквозняка и шелест листьев притихли. Я поёжилась. Стало так жутко, будто в целом мире я осталась одна. Стылый воздух казался медленным, как заледенелое молоко. Я сделала шаг, скидывая с себя оковы морока, но ничего не изменилось. Чудилось, ещё немного — и сквозь дыхание я услышу шёпот ледяной россыпи, гул древних камней святилища и ток собственной крови.

Особенное место… Зря я зашла так далеко.

Оркестр грохнул с новой силой, и я резко выдохнула. Тряхнула выбившимся волосами, облизала высохшие губы. Пора возвращаться обратно. Должно быть, Джер уже ушёл… И мне пора. Только ещё немного постою и пойду. Всего одну минуту. Ещё минута в ледяном одиночестве, которое, как назло, лизало мою кожу теперь ещё и изнутри.

Усталость рухнула на плечи одномоментно, придавив тяжестью пережитого. Как же погано всё получилось… От голода, холода и выпитого вина потемнело в глазах, и я пошатнулась. Проковыляла до башни, поджала замёрзшие пальцы и оперлась плечом о холодное полотно двери.

Чуть-чуть передохну перед поездкой. Путь домой в миг показался длинным и утомительным, будто мне предстояло преодолеть весь Квертинд. Окружение расплылось, смазалось единым мрачным пятном. Я крепко зажмурилась. Перед глазами поплыли яркие мурашки, похожие на мерцание страниц персонагвира.

Что-то я совсем обессилела. Так и знала, что все эти танцы — дурная затея. Даже после сражения с икша не чувствовала себя так паршиво, как после вальса с Демиургом. И последующей сцены с Джером.

Пять вдохов по три секунды. Закрытые веки дрожат от напряжения… Но надо взять себя в руки.

Я постояла немного, убеждаясь в том, что всё ещё дышу, и открыла глаза. И увидела грязную и намокшую, но всё ещё жёлтую сумку прямо под самым носом.

— Я должен извиниться, — родной голос мгновенно вернул меня в реальность.

Я вцепилась покрасневшими пальцами в сумку, выдрала её из мужских рук и недоверчиво оглядела ментора. Джер избавился от проклятой иллюзии и стал самим собой — обычным человеком без кровавых мутаций и свирепого блеска в глазах. Смотрел мягко и виновато. Так, что у меня не осталось ни капли обиды. Ментор был как никогда нужен мне сейчас… Да и всегда.

— Джер, — по-настоящему обрадовалась я и припала к его груди.

Безотчётно, порывисто, под действием какой-то совершенно незнакомой магии притяжения.

Джер оказался восхитительно тёплым, таким уютным и по-настоящему родным! Моим ментором. И в этот раз, как и в сотни предыдущих, беды и сомнения отступили под натиском сметающей нежности единственно правильных объятий. Я льнула к нему с такой жадностью, какой сама от себя никогда не ожидала. Стало даже стыдно за то, что я так быстро сдалась и простила его. Но не настолько, чтобы хоть на секунду отстраниться.

— Ты вся ледяная, — он сам отстранился, растёр мои плечи и подул на лицо горячим хмельным воздухом. Я смешливо скривилась. — Решила замёрзнуть насмерть назло мне?

Он улыбнулся собственной шутке, но в зелёных глазах мелькнуло беспокойство. И от этой родной зелени, яркой даже на фоне изумрудной изгороди, и от этого беспокойства где-то в животе зашевелился ласковый нежный трепет.

— Назло Кирмосу лин де Блайту, — хлюпнула носом я и попыталась улыбнуться.