– Замолчи!

– Фуча Фухэн – выходец из знатной семьи. С детства привык получать все, что захочет. Только ты отталкивала его на тысячу ли снова и снова. И чем больше ты отвергала его, тем сильнее он хотел заполучить тебя. Ну и что же? В итоге он женится не на тебе! Ваша так называемая искренняя любовь оказалась всего лишь шуткой!

– Перестань! – закричала Инло. – Я не хочу это слышать!

Чуньван крепко схватил ее за руки, приблизил губы к ее уху и прошептал:

– Вэй Инло, ты всегда была так высокомерна с мужчинами, что ты чувствуешь теперь, когда один из них нанес тебе такой сильный удар? Ты огорчена, тебе больно? Я скажу тебе: этот мир несправедлив. Как бы сильно вы ни любили друг друга, с твоим происхождением ты все равно никогда бы не стала женой Фуча Фухэна! Никогда!

– Замолчи сейчас же! – крикнула Вэй Инло и, вырвавшись, начала бить евнуха по щекам.

– Хочешь побить меня? – спокойно спросил тот, даже не пытаясь увернуться. – Вас разлучил Цяньлун! Тебя бросил Фуча Фухэн! А что я? Я никогда тебя не бросал. Я всегда был рядом, защищал тебя. Почему ты теперь так обращаешься со мной?

Вэй Инло взяла себя в руки и молча посмотрела на Юань Чуньвана.

– Я твой названый брат! Твой покровитель. Я больше всех в этом мире забочусь о тебе! – Юноша ласково погладил ее по щеке. – Все еще хочешь ударить меня?

Она опустила руку, слезы градом покатились из ее глаз.

– Не надо, не плачь! – Он обнял ее. – Инло, не надо плакать из-за того, что кто-то бросил тебя. Иначе другие будут смеяться над тобой. Слезы делу не помогут.

– Но… Мне так тяжело, так грустно…

– Это скоро пройдет. У тебя горячее сердце, поэтому тебе так легко причинить боль! Моя глупенькая сестренка!

Вэй Инло еще долго плакала. На улице совсем стемнело, во дворе стрекотали цикады. В животе у девушки заурчало от голода, и она покраснела.

Тогда Юань Чуньван взял ложку и стал снова кормить ее рисовой кашей.

– Ты такой добрый, брат!

– Теперь ты это признаёшь? – ответил Юань с улыбкой.

Вэй Инло кивнула и тихо продолжила:

– Брат, я никогда не спрашивала тебя. Как такой человек, как ты, оказался в Запретном городе?

Чуньван долго молчал, но потом произнес:

– Я не помню. Я попал сюда в раннем детстве и почти все забыл.

– Неужели? – Вэй Инло недоверчиво посмотрела на него.

Поев, она положила голову ему на колени и пробормотала:

– Я хочу немного поспать.

– Спи! – Юноша накрыл ее своей рубашкой. – Я посижу с тобой.

Девушка закрыла глаза и заснула.

В темнице она не ела и не спала ни минуты и только теперь смогла расслабиться.

Чуньван сидел в темноте, прислонившись к стене и поглаживая ее по волосам. Когда девушка засопела, он тихо произнес:

– На самом деле я ничего не забыл. Я все помню…

Глава 91. Злоба и ненависть

Ему тогда было семь лет…

– Отец! – заплакал Юань. – Не бросай меня!

Дорога казалась бесконечной. По ней вереницей шли беженцы, казалось, им нет конца. Кто-то еще мог идти, кто-то лежал без сил у обочины.

Кругом простиралась желтая, выжженная солнцем земля, без единого клочка зелени. Даже корни растений выкопали и съели. От голода многие практически потеряли человеческий облик, несколько беженцев посматривали в сторону маленького Чуньвана, сглатывая слюну, словно перед ними был не человек, а ягненок.

Мальчик не на шутку перепугался, но тут из толпы выбежала худая, словно живой скелет, женщина, схватила его и побежала прочь.

– Мама! – закричал Юань, крепко обхватив ее за шею.

– Ты… ты зачем опять притащила его? – спросил такой же тощий мужчина. – Мы сами еле держимся на ногах от голода, разве мы сможем прокормить еще один рот?

Этот мужчина уже пять раз как бы невзначай оставлял мальчика на обочине, но каждый раз женщина приносила его обратно. В конце концов мужчина решил бросить их обоих, женщина, спотыкаясь и падая, кое-как добрела с сыном до столицы, но, не успев пересечь городские ворота, тяжело заболела. Перед смертью она взяла его ладошку:

– Когда я умру, сделай все, чтобы найти своего родного отца!

– Родного отца? – удивленно переспросил Чуньван.

– Я тебе не родная мать, – объяснила женщина. – Когда императору Юнчжэну грозила смертельная опасность, его спрятала семья крестьян. У него была связь с крестьянкой, от которой ты и родился… Сынок, ты сын императора.

Юань Чуньван был так потрясен, что не мог вымолвить ни слова.

– После возвращения Юнчжэна в столицу жизнь твоей бедной матери была очень несчастна. Император не забрал вас, а она не могла выйти замуж, имея на руках ребенка, поэтому ей пришлось отдать тебя мне.

Женщина дрожащей рукой вынула из-за пазухи четки из сандалового дерева и надела их на руку Юань Чуньвану.

– Возьми эти четки и отыщи своего родного отца, пусть он… – Ее рука безжизненно упала.

– Мама! – Он принялся расталкивать ее, но, как мальчик ни кричал и ни плакал, она лежала неподвижно и не открывала глаза.

Опасаясь, что, доведенные до крайности, беженцы могут съесть тело его приемной матери, мальчик выкопал яму своими маленькими ручонками и похоронил ее.

С израненными в кровь руками он и вошел в столицу.

Попасть в Пекин несложно, но войти в Запретный город – почти невыполнимая задача. После долгих мучений он наконец нашел одного аристократа, который согласился проводить его в императорский дворец.

Этим человеком оказался его родной дядя. Проиграв Юнчжэну в борьбе за трон, он затаил злобу. Встретив незаконнорожденного сына своего брата, он неизвестно из каких побуждений отправил мальчика на оскопление. Так из сына императора тот стал молодым евнухом. Его определили прислужником в дом сводного брата, восьмого сына императора Фухуэя. Юань Чуньван потерял не только свою мужскую сущность, но и четки из сандалового дерева. А без них он не мог доказать свое родство с императором. Но если бы четки и остались при нем, вряд ли император признал бы в юном евнухе своего сына.

Поэтому Юань Чуньван мог только с завистью наблюдать, как император Юнчжэн обнимает его младшего брата, учит того читать и писать.

– Не хочу учиться писать! – капризно воскликнул Фухуэй, отбрасывая кисть в сторону. – Отец, я хочу кататься на лошадке!

С этими словами он слез с коленей Юнчжэна и побежал к Юань Чуньвану с требованием:

– Подставляй спину! Я хочу кататься на лошадке!

Стоящий за спиной Чуньвана старший евнух пригнул его к земле и скомандовал:

– Ты что, оглох? Скорей, вставай на корточки, восьмой принц хочет кататься!

С какой стати? Он тоже сын императора. Юань почувствовал нарастающее раздражение и собирался уже выпрямиться, как вдруг Фухуэй прыгнул ему на спину.

Мальчик смеялся и кричал:

– Отец-император, смотри, я катаюсь на лошади! Но! Но! Быстрее! Скачи быстрее!

– Осторожно, Фухуэй, не упади! – смеясь, предостерегал его Юнчжэн.

Стиснув зубы и низко опустив голову, чтобы никто не заметил выражения злобы и ненависти