сделает, – отмахивается Сашка. – Шеф его пнул. Ну и ответственность, если что, на нём в первую очередь лежит, того психа с ножиком его охрана проморгала. Так что турниру быть… Но меня на него пока не пустят, – добавляет он быстро, увидев выражение моего лица. – Там не менее пяти успешных охот должно быть для подачи заявки… Ты собирайся, наверное, а я посуду сам помою, ага?

Ага.

Встаю, разворачиваюсь, выхожу в коридор и слышу за спиной:

– И картинки такие мне в рабочее время больше не шли. А то я как увидел, чуть второй раз не навернулся от неожиданности.

– А вот не будешь устраивать себе рабочее время в субботу, – отвечаю я и горделиво удаляюсь наводить красоту.

Шалость-то удалась, а вот свидание – пока ещё нет.

* * *

А представление у Зверева реально крутое.

Драконов, сравнимых по размеру с тем же фениксом, тут нет, да и не особо они там нужны – цирковой манеж куда меньше арены для боёв. Зато очень много разных некрупных, и выдрессированы они так, что у меня возникают подозрения об управляемых компьютером дронах: разве живые существа могут действовать так синхронно?

Начинается представление с самых мелких дракончиков: несколько стаек разноцветных игольчатых колибриков изображают в воздухе живые объёмные картины. Вот посреди манежа распускается огромный цветок, вот он рассыпается словно на пиксели и тут же складывается в модель солнечной системы, потом в скалящуюся тигриную морду, потом в макет Кремля, в футбольный мяч, в тропический остров… Последний образ – огромный крылатый дракон, который делает круг под куполом и взрывается фейерверком.

Красиво, ничего не скажешь.

Места нам достались на первом ряду, и, чтобы рассмотреть летающих драконов, приходится запрокидывать головы. Я кошусь вправо и умиляюсь: и Лерка, и Влад сидят с одинаково раскрытыми ртами, не отрывая взгляда от представления.

Между основными номерами к зрителям пристают клоуны-драконоборцы. Два балбеса в надувной амуниции пытаются отловить хитрых шустрых дракончиков: один похож на сине-оранжевого дикобраза, второй – на кудрявую зелёную таксу и даже почти что лает. Выходит глупо, но забавно – если не обращать внимания на Сашку, который сидит слева от меня, всем видом изображает мрачный скепсис и с громким хрустом трескает попкорн. У него на коленях сидит Гошка – я на всякий случай надела на него шлейку и крепко намотала поводок на кулак, но он убегать не рвётся и тоже больше интересуется попкорном, а ещё наблюдает за прожекторами и в такт музыке меняет цвет.

Следующий номер – «Поющий фонтан». Тут участвуют несколько видов драконов, выстроенных кругами: одни перебрасываются тонкими струйками, создавая объёмные кружевные узоры, другие замораживают фрагменты водяных плетений в воздухе и тут же разбивают их в мелкую пыль, третьи старательно дополняют мелодию, намеченную оркестром. Свет приглушён, цветные лучи бьют снизу, подсвечивая всю картину синим, голубым и зелёным, а между драконами танцуют с обручами и лентами гимнастки в блестящих коротеньких платьицах.

На ограждении манежа прямо напротив меня сидит синекрылый водяник: то выплёвывает длинную струйку вперёд и вверх, то встряхивается, отчего во все стороны летят разноцветные брызги. Я кошусь на Влада – тот хмурится, потом морщится, потом вдруг поворачивается ко мне и, спохватившись, улыбается:

– Живые красивее, правда?

Ещё бы.

Напоминание о дохлых драконах и, соответственно, об Ундине опять портит мне настроение, и развернувшееся на арене «Огненное шоу» я смотрю с куда меньшим удовольствием. В этом номере тоже участвуют люди: под мрачноватую ритмичную музыку вращают пои, жонглируют горящими булавами, выдыхают огонь. Драконы крутятся рядом, вспыхивают, искрятся, носятся вокруг жонглёра. Свет выключен, и распознать виды всей этой живой пиротехники я не могу, но выглядит впечатляюще, и вот это зрелище привлекает внимание Гошки – он урчит, тянется к арене и тоже пускает по шкуре искорки. Надеюсь, обойдётся без настоящего огня, Знака Саламандры мне за уши хватило.

На этой мысли я притормаживаю и вдруг осознаю интересную вещь: с момента «зеркальной» медитации у Ирины я ни разу ничего не подпалила. Даже когда на меня напали драконы, огненная сила не попыталась прийти на помощь, а сама я про неё и не вспомнила.

Что ж, если это действительно результат действия медитации или амулета, оно стоит потраченных денег.

Во время антракта устанавливают ограждение, как будто собираются выпускать тигров и львов, но существа, которые выбегают на манеж и несутся по кругу, не похожи ни на тех, ни на других, ни вообще на известных мне животных, а размером тянут на упитанных пони. Сказать, что они чёрные, было бы преуменьшением: несмотря на яркий, режущий глаза белый свет, я не могу разобрать даже, покрыты они шерстью, чешуёй или шипами, а ещё чудится, будто при движении вокруг тварей расплываются смазанные чернильные пятна. Смотреть на них неуютно, по залу словно сквозняк пробегает, да ещё барабанная дробь отзывается внутри неприятной вибрацией.

Гошка перебирается ко мне на колени и тихонько урчит.

Однако эти комки тьмы выдрессированы не хуже прочих. Командует ими лично Зверев, надевший белый с золотыми блёстками костюм и золотой же объёмный шарф. Драконы по его команде запрыгивают на тумбы, замирают в красивых позах, выстраиваются в пирамиду, жонглируют мячами, скачут через горящий обруч – и да, номер с засовыванием головы в пасть страшному зверю тоже исполняется. Не знаю уж, насколько опасны эти существа и умеют ли они что-то ещё, помимо акробатических трюков, но выглядит впечатляюще – хотя подозреваю, что, когда эти твари ушли с арены, вздохнула с облегчением не только я.

Завершается представление общим танцем драконов: всё яркое, пёстрое, летучее, акробаты прыгают, танцоры танцуют, жонглёры жонглируют. Красиво, позитивно, Гошка успокаивается и снова начинает мерцать в такт прожекторам, а вот мне уже хочется на свежий воздух. Вот звучат финальные аплодисменты, вот выключаются цветные лампочки, на арену выводят самых милых из чешуйчатых артистов для желающих потрогать-покормить-сфотографироваться. Мы начинаем потихоньку пробираться к выходу, но тут меня окликают:

– Екатерина Павловна! Безмерно рад видеть!

Зверев всё в том же сценическом костюме стоит на ступеньках возле пятого ряда, откуда уже разошёлся народ, и лучезарно улыбается. При ближайшем рассмотрении оказывается, что на шее у него не шарф, а золотистый дракон, размером чуть крупнее Гошки, но тоже без крыльев. Он слегка разворачивается и с интересом принюхивается к нашей компании.

Как бы ни хотелось сбежать поскорее, но, во-первых, вежливость никто не отменял. А во-вторых, забыть об Ундине я ещё не успела, и ведь Зверев, как ни крути, в подозреваемые вполне вписывается с мотивом в виде конкурентной борьбы с турниром. Вдруг скажет что-то интересное?

– Добрый вечер, Анатолий Сергеевич. Спасибо за билеты, представление было отличное.

Зверев улыбается в полтора раза шире.

– Приятно слышать, весьма приятно. Александр, Владислав, – он обменивается вежливыми кивками с парнями и переводит взгляд на Лерку. – А с этой юной леди я пока не знаком. Анатолий Сергеевич, директор вот этого всего. – Он обводит арену широким жестом.

– Валерия, – отзывается она, но смотрит не в лицо, а на дракончика. Тот явно чует внимание, изящно соскальзывает с плеч хозяина на руки и тянет шею к Лерке.

– Очень приятно. – Зверев перехватывает своего питомца поудобнее. – А это, позвольте представить, Лили, драконовая кошка. Дракошка, если угодно.

Зверушка, услышав своё имя, приветственно урчит, а когда Лерка осторожно протягивает руку, с готовностью