— А кто может знать?

— Никто. Я у нее единственная подруга, ну еще соседка вдоме, где она до Сашки жила, не помню, как ее зовут…

— А Сашка этот, возможно, он о ней что-то знает?

— Сашке она только сказки рассказывала, о муже-летчике,геройски погибшем, о папаше-генерале и о том, как она сама чуть не сталачемпионкой. Врать она умела.

— Может, не все в ее словах выдумка…

— Может, — согласилась Жанна. — Только Сашкавряд ли вам что расскажет, он сейчас исключительно с ментами общается, боюсь,не встретимся года три как минимум. А насчет девочки вы что-то путаете, может,она Инге и дочка, только даром ей не нужна. — Жанна поднялась, кивнула нами покинула бар.

— Ну что? — спросил Роман Андреевич, усаживаясь вмашину. — Расследование окончено? Едем домой?

— Нет, — с поразившей меня саму твердостью сказалая. — Давай-ка еще раз наведаемся по месту прописки Инги.

— Зачем? — нахмурился супруг. — Все вродевыяснили.

— Ничего мы не выяснили, все еще больше запутали. Намво что бы то ни стало надо разыскать Ингу.

— По-твоему, она здесь, в Нижнем? — удивился РоманАндреевич.

— Не знаю. Но наверняка знает один человек, еевозлюбленный по имени Стас.

— Может, он вместе с ней в бега подался?

— Может, — не стала возражать я. — Но у негодолжны быть знакомые, родители, наконец — очень вероятно, что он сообщил им,куда отправился, потому что в отличие от своей подружки излишним эгоизмом нестрадает и о родне беспокоится.

— Ну, это вилами на воде… — поморщился Роман Андреевичи тут же чертыхнулся.

— Ты чего? — насторожилась Женька.

— Дружки у нас появились, синюю «девятку» видишь?Пристроились возле клуба.

— А ты не ошибаешься? — пролепетала я. — Я втаких делах ошибаться не приучен. Сначала проверяю, потом говорю. Кому-то нашвизит в клуб не по душе пришелся. Жанна наверняка сообщила, о чем вы еевыспрашивали, и сразу возникли мальчики. Не в то место мы ногой ступили.

— Что же теперь делать? — испугалась я.

— От мальчиков оторвемся, — хмыкнул РоманАндреевич. — Дело несложное, на особых умников они не похожи. И сюда мы,скорее всего, не зря приехали, что-то есть во всем этом. — Муж посмотрелна меня с уважением, а я приободрилась.

— Жанна сказала, что Инга у кого-то деньгисвистнула, — тут же затрещала подружка. — Серьезные люди интересуютсяее местонахождением, а тут нас черт принес. Вот ребята и всполошились.

Я опять испугалась и начала вертеться, высматривая синюю«девятку», но так ничего и не углядела, потому что к этому моменту РоманАндреевич, продемонстрировав свои способности опытного агента всех возможныхразведок, ушел-таки от сильно беспокоившего меня конвоя. Я вздохнула с заметнымоблегчением, Женька принялась напевать себе под нос, а муж молчал, размышляя.

Не успела я успокоиться по-настоящему, как вдруг обнаружиласебя возле магазина «Рассвет», который, несмотря на поздний час, все ещеработал. В окне я могла видеть продавщицу: грузную женщину лет сорока, должнобыть, она работала во вторую смену, а Ольга магазин давно покинула.

Роман Андреевич проехал дальше, и вскоре мы были во дворедома, где жила Инга. Мы с Женькой нерешительно переглянулись. После того какнаш бравый подполковник недвусмысленно намекнул, что мы умудрились кому-топерейти дорогу, особого желания продолжать в том же духе не возникло. Но таккак во двор дома он нас все-таки доставил (по нашей же просьбе), отступать былонеловко, и мы, кряхтя и хмурясь, выбрались из машины, Роман Андреевич остался вкабине, проводил нас взглядом и что-то насвистывал.

Мы поднялись на второй этаж и позвонили в дверь квартиры ОльгиКравцовой, хотя, с моей точки зрения, еще одна беседа с ней вряд ли моглачто-то прояснить. Права я или нет, мы так и не узнали: дверь нам никто неоткрыл. Мы спустились вниз и позвонили по очереди во все квартиры — с тем жеуспехом. Жители, точно сговорившись, покинули родные стены и отбыли внеизвестном направлении.

— Сегодня пятница, — заметила Женька. — Людиедут на дачи. Думаю, раньше воскресенья мы здесь никого не обнаружим.

— А Ольга, по-твоему, тоже на даче?

— Она молодая женщина, и у нее свои планы на вечер, ктому же, как ты помнишь, приехала из Арзамаса, и если у нее завтра выходной,вполне естественно навестить родственников… Может, оно и неплохо, что всекуда-то запропастились? — перешла на шепот подружка.

Знала я ее много лет, поэтому сразу насторожилась, а затем ипрошипела в ответ:

— Я никуда не полезу.

— А ты думаешь, мы смогли бы открыть форточку? —заволновалась Женька.

— Ничего я не думаю. Не хватает только, чтобы насзамели на квартирной краже.

— Кто же нас заметет, если мы идем на дело со своимментом?

— Ромка нам голову оторвет, он мент правильный и ничегопротивозаконного совершать не будет.

— Противозаконное совершать будем мы, а его задачапроследить, чтоб мы не попали в чужие руки.

— Вот и потолкуй с ним сама об этом, — предложилая.

— Что ж ты, собственного мужика уговорить не можешь?

— Может, и могу, но не хочу. И вообще, это не твоедело.

— Дело общее, и тебе это доподлинно известно, —рассвирепела подружка. — А когда речь идет о жизни ребенка…

Я не дала ей закончить, рявкнула:

— Аферистка! — И направилась вон из подъезда.

Роман Андреевич взглянул хмуро. Не обращая на него внимания,я торопливо свернула за угол и огляделась. Ни души. Окна соседнего дома на этусторону не выходят. Чертыхнувшись, я потянулась к форточке и толкнула ее.

— Ну, чего? — прошептала Женька.

— Ничего, — ворчливо ответила я. — Вечно тывтравливаешь меня во всякие гнусности.

— Назови хоть одну, — обиделась подружка. Я могланазвать десяток, но только отмахнулась, потому что форточка неожиданноподалась, я толкнула еще раз, и створка с довольно громким стуком открылась,задев вторую раму, та от удара фантастически легко распахнулась. — Нувот, — сказала Женька. — Можно лезть. Хочешь, я первая?