— Не знаю, — пожала плечами Ольга. — Она сомной не откровенничала. Сосед у нас как-то разбушевался, сначала на жену стопором, потом сам удавиться хотел… цирк бесплатный. Милицию не вызывали, мужикон хороший, пока не упьется до белой горячки, — в общем, носились всемподъездом. И Инга тоже. Испугалась здорово, остальные-то привычные… Я ее доэтого видела несколько раз, но даже имени не знала. Утихомирили Юрку, а у нееруки трясутся. В общем, зашли к ней, выпили по рюмке, покурили, познакомились,одним словом. Потом заходили иногда, то она ко мне, то я к ней, может, иподружились бы, Инга девка хорошая и не выпендривается, хотя в ночном клубеработает, деньги имеет, и тряпки ее — не чета моим. Мы обе приезжие, я сама-тоиз Арзамаса, в большом городе одной тяжело… Но часто видеться не получалось,графики работы у нас разные. Я по вечерам свободна, а у Инги самая работа, акогда я во вторую и с утра гуляю, она отсыпается. Потом она и вовсе здесь редкопоказываться стала, у парня своего жила, у него квартира хорошая. Ингаговорила, где-то в центре, и сам он очень порядочный. Невзрачный малость, и сденьгами, видно, не все хорошо, зато душевный…

— Вы с ним знакомы?

— Нет. Откуда? Инга рассказывала.

— А где она сейчас, как вы думаете?

— Я думаю, ее в городе нет. Уехали куда-нибудь…

— Уехали, бросив две квартиры?

— Может, он свою-то продал… Да и не до квартиры иногдабывает…

— А что случилось? Она что-нибудь рассказывала?

— Нет. Только я не дура. Когда последний раз виделись,ее всю трясло. Я говорю: «Чего с тобой?», а она: «Уезжать отсюда надо». Ещепожаловалась: мол, носит ее по всей России и нигде счастья нет. Я на работуушла, вечером заглянула к ней — никого. А потом мальчики приехали, стриженые.Расспрашивали. Вряд ли она в городе.

— Ясно, — задумчиво кивнула я. — А проребенка Инга ничего не говорила?

— Про какого? — удивилась Ольга.

— У нее есть дочь…

— Серьезно? Никогда не слышала. Знаю, что замужем была,про любовь юношескую говорила, мол, все мужики подлецы и уроды, и в таком духе,а про дочку никогда. Где она, с отцом?

— Нет. Ее удочерили чужие люди. А теперь она пропала.

— Так вы поэтому? О господи… — Ольга прижала руку кгруди. — Девчонки, я, честно, ничего не знаю. Знала бы, сказала, вот вамкрест. — Она в самом деле перекрестилась, глядя мне в глаза. Сомневаться вее словах причины не было.

— А где Инга работала? — влезла Женька.

— Ночной клуб «Брайт». Где это, я и сама толком незнаю, не была ни разу. Инга звала, да мне одной неудобно, а кавалераподходящего нет. Вы клуб легко найдете, он в городе довольно популярный.

— А стриженые мальчики какие вопросы задавали?

— Со мной не беседовали, бог миловал. А Наташка,соседка из четвертой квартиры, говорила, интересовались, давно ли Ингу видели,кто к ней ходил да куда могла податься. Наташка знала, что Инга из Воронежа,вот и посоветовала им туда отправиться.

— И что, больше не появлялись?

— Дня три ходили, по словам Наташки, а потом надоело,наверное.

— А вы с ее подругами знакомы? Из тех, с кем вместеработала в ночном клубе?

— Инга говорила про какую-то Жанну. Фамилии не знаю.

Я понятия не имела, о чем еще спросить Ольгу, и выразительновзглянула на Евгению Петровну, у нее, как видно, была та же проблема, поэтомунам пришлось проститься и покинуть магазин. Роман Андреевич дремал и особогоинтереса к расследованию не проявил, но, когда я сказала, что надо посетитьночной клуб, кивнул, правда, заметив при этом:

— Для ночного клуба еще рановато.

— Его найти надо, — напомнила Женька.

Но особенно долго искать не пришлось. Отправившись понаправлению к центру, притормозили возле инспектора ГАИ, и тот, глядя на РоманаАндреевича с неудовольствием, объяснил, где этот самый «Брайт-клуб». Потом,словно одумавшись, решил проверить документы, окинув машину суровым взглядом.Роман Андреевич сунул ему под нос служебное удостоверение, парень разомпоскучнел и отвел взор от машины, а вслед за этим потерял интерес и к моемумужу. Но объяснять умел доходчиво, и мы, проехав названное количествоперекрестков и свернув в положенных местах, смогли-таки увидеть красочнуювывеску «Брайт-клуба»: золотые буквы на черном фоне, два красных сердца и физиономиямужчины в профиль в широкополой шляпе.

— Да, — сказала Женька, взглянув на вывеску. Я нестала уточнять, что она имела в виду, и, покинув машину, торопливо зашагала кроскошным дверям. Несмотря на ранний час, клуб был открыт. — Может, намповезет и эта Жанна здесь? — шипела Женька, едва не наступая мне на пятки.

— Вы кого-нибудь ищете? — спросил женский голос,мы дружно повернулись и увидели даму лет сорока с таким грозным лицом, чтомалость растерялись.

— Да, — нахмурилась Женька, вызывающе взглянула наженщину в униформе и добавила: — Жанна здесь?

— Еще слишком рано, — чуть-чуть более радушноответила та. — Вы застанете ее дома, конечно, если она там.

— Мы не знаем адреса, — сказала я.

— От меня вы его точно не узнаете, — заявиламегера.

— Мы так и подумали, — хмыкнула Женька.

— Вот и отлично. У вас здесь еще есть дело?

— В котором часу она обычно приходит? — проявила яинтерес, не очень рассчитывая на добрые чувства, и с удивлением услышала:

— В восемь точно будет, может, раньше. Но в восемьточно. И имейте в виду, никто вам не позволит подпирать стены в холле. Если выявились в клуб, должны заказать выпивку.

— О, это мы с удовольствием, — усмехнулась я,покидая гостеприимное заведение.

— Как же они ее без намордника держат? — покачалаголовой Женька. — А вдруг кого покусает? Деньги немалые за причиненныйущерб, и заведению дурная слава.

— До восьми далеко, — не обращая внимания наЖенькино ворчание, вздохнула я. — Может, рискнем войти еще раз и попробуемраздобыть у кого-нибудь адрес Жанны?

— Чтобы пробраться к кому-нибудь, надо прошмыгнуть мимоэтой тетки. Сцилла и Харибда в одном лице. И где они откопали такую?