Сперва он должен разрезать ее.

– Включить музыку? – спросила медсестра.

– Нет. В этом случае не должно быть никаких отвлекающихфакторов. – Он оперировал так, будто на кону лежала его жизнь, и не толькопотому, что брат этой женщины угрожал ему.

Несмотря на всю абсурдность мысли, но ее потеря… кем бы онане была… станет трагедией, которую невозможно будет описать словами.

Первое, что увидела Пэйн, когда пришла в себя, была парамужских рук. Она определенно сидела прямо, закрепленная в каком-то подвесноммеханизме, поддерживающим ее голову и шею. И эти руки лежали рядом с ней накраю кровати. Красивые и умелые, с коротко подстриженными ногтями, они держалибумаги, тихо перебирая множество страниц.

Их обладатель – человеческий мужчина, насупив брови, читал иизредка делал пометки какой-то пишущей принадлежностью. Его щетина отросла стех пор, как Пэйн в последний раз его видела –  именно по его небритости онадогадалась, что прошел не один час. 

Ее целитель выглядел настолько же изнуренным, насколько онасебя чувствовала.

Когда ее сознание еще немного прояснилось, она услышалатонкое пиканье рядом со своей головой… и ощутила ноющую боль в спине. Возниклоподозрение, будто ей вкалывали лекарства, чтобы притупить ощущения, чему все вней воспротивилось. Пэйн предпочла быть настороже… ей также казалось, что оназакутана в ватин, и это по непонятной причине ужасало.

Еще не в силах говорить, она огляделась. Она с человеческиммужчиной были наедине в помещении, и это была совсем не та палата, в которой еесодержали ранее. За дверью различные голоса, с тем странным человеческимакцентом, пытались возвыситься над непрекращающимся потоком шагов.

Где Джейн? Братство…

– Помоги… мне…

Целитель тут же переключил внимание на нее и бросил своибумаги на столик на колесиках. Вскочив на ноги, он наклонился к ней, и от егозапаха чудесно защипало в носу.

– Привет, – сказал он.

– Я… ничего не чувствую…

Он взял ее за руку, и, осознав, что не в состоянии ощутитьни теплоту, ни прикосновение, Пэйн попросту устало вздохнула. Но он был здесьдля нее:

– Тише… нет, нет, ты в порядке. Это просто препараты отболи. Ты в порядке, и я здесь. Шшш…

Его голос успокаивал ее так же, как подействовало быутешительное поглаживание ладонью.

– Скажи мне, – потребовала она слабым голосом. – Каков…результат?

– В операционной все прошло хорошо, – медленно произнес он.– Я вправил позвоночник, и спинной мозг не подвергся большой опасности.

Пэйн попыталась приподняться на руках и переместить своютяжелую, гудящую голову, но хитроумная штуковина не позволила ей сдвинуться сместа.

– Твой тон… говорит о большем, чем слова.

На это она не получила немедленного ответа. Он простопродолжал успокаивать ее своими руками, прикосновения которых она нечувствовала. Но они общались взглядом – и новости были отнюдь не хорошими.

– Скажи мне, – отрезала она. – Я заслуживаю хотя бы правды.

– Это не провал, но я не знаю, что с тобой будет. Лишь времяпокажет.

Она на миг закрыла глаза, но темнота сгущала ее страхи.Резко подняв веки, Пэйн впилась взглядом в своего целителя… и все внутри неесжалось от чувства вины, отразившегося на его красивом, мрачном лице.

– Это не твоя вина, – резко сказала она. – Все так, как былопредначертано.

По крайней мере, в этом она была уверена. Он пытался спастиее и сделал все, что мог… но разочарование в себе было столь очевидно.

– Как тебя зовут? – спросил он. – Я не знаю твоего имени.

– Пэйн. Меня зовут Пэйн.

Когда он снова нахмурился, она поняла, что это имя ему непонравилось, и вдруг захотела родиться под другим. Но ведь для его недовольствасуществовала и другая причина. Он видел ее внутренности и должен знать, что онаотличается от него.

Он должен знать, что она «другая».

– То, о чем ты подозреваешь, – прошептала она, – правда. –Ее целитель сделал очень глубокий вдох, и, казалось, задержал его в себенадолго. – Что происходит у тебя в голове? Поговори со мной. 

Он слегка улыбнулся, и, ах, как же это было мило. Так мило.Жаль, что сделал он это не от радости.

– Прямо сейчас… – Он запустил руку в свои густые темныеволосы. – Я думаю, мне следует просто не обращать внимания и сделать вид, что яне знаю, что происходит. Или же взглянуть правде в глаза.

– Я предпочла бы последний вариант, – сказала она. – Не могупозволить себе роскошь даже мгновения притворства.

– Согласен. – Он не сводил с нее взгляда. – Я думаю, ты…

Дверь приоткрылась, и в палату заглянула фигура, закутаннаяс ног до головы. Судя по нежному приятному запаху, под голубой формой и маскойскрывалась Джейн.

– Уже скоро, – сказала она.

Взыгравшая в целителе ярость отразилась на его лице:

– Я с этим не согласен.

Джейн зашла в палату, и закрыла дверь:

– Пэйн, ты очнулась.

– Верно. – Она попыталась улыбнуться и надеялась, что губыповиновались. – Очнулась.

– Ее нельзя перевозить. – Целитель встал между ними, будтозащищая ее. – Как минимум, еще неделю.

Пэйн взглянула на занавески, свисавшие с потолка до самогопола. Она почти не сомневалась, что по ту сторону бледных кусков ткани былистеклянные окна, а также, что в этом случае с наступлением зари через нихпробьется каждый луч солнца.

Теперь ее сердце колотилось, и она чувствовала его биениепод своими ребрами.

– Я должна идти. Как скоро?

Джейн сверилась с часами на запястье:

– Около часа. И Роф уже на пути сюда. Это поможет.

Возможно, это и была причина того, насколько слабой она себяощущала. Ей нужно питаться.

Когда целитель захотел что-то сказать, она оборвала его,обращаясь к шеллан своего близнеца: 

– Я все улажу. Пожалуйста, оставь нас.

Джейн кивнула и вышла за дверь. Но, несомненно, осталасьпоблизости.

Человек потер глаза, будто надеялся таким образом изменитьсвое восприятие… или даже реальность, в которой они оказались.

– Какое, по-твоему, имя бы мне подошло? – тихо спросила она.

Он опустил руки и пристально посмотрел на нее:

– К черту имя. Ты можешь просто быть честной со мной?